Тупая езда - Уэлш Ирвин. Страница 6

— За друзей, которых с нами нет?

Она неохотно чокается.

— Прости за это выступление. Просто я думал, что Алек чего-то такого и хотел бы.

— Да, ты не подумал, чего хотел бы мой брат?!

Терри счастлив видеть, что алкоголь смахнул с Мэгги профессиональную выправку и к ней прямиком из Брумхауза вернулись ее прежние манеры.

— Согласен, я был не прав. Об этом я не подумал, — кивает Терри.

Но по правде говоря, его речь была отчасти и задумана как пинок под зад ее кузену. Да, Алек действительно был алкашом, но сердце у него было доброе, чего не скажешь об отце Терри, а Стиви этого никогда не ценил.

— Вы с ним дружили, — говорит Мэгги.

— Он был одним из лучших, и мы долгие годы были не разлей вода, — соглашается Терри, и его лицо принимает дразнящее выражение. — А ты помнишь, как мы с ним познакомились? Благодаря тебе!

Несмотря на румянец от выпитого виски, Мэгги краснеет еще сильнее.

— Ага… — произносит она как раз с той долей заигрывания, которая нужна Терри, чтобы почувствовать воодушевление, и для него воскресает юная, знакомая ему Мэгги.

Пару бокалов спустя они вместе уходят из паба и идут по Ньюхейвен-роуд. На улице сыро и холодно, вокруг ни единого такси. Они решают попытать удачу и дойти до Ферри-роуд, но и там нет ничего, кроме тяжелых грузовиков, грозно несущихся мимо них в сторону доков. Терри чувствует, что если у Мэгги и был какой-то запал, то теперь он быстро проходит, однако, на его счастье, появляется такси с Клиффом Блейдсом, собутыльником Терри из таксопарка в Паудерхолле, за рулем.

— Запрыгивай, Терри! — радостно стрекочет с английским акцентом Блейдс, но потом замечает настрой, внешний вид и то, в каком месте он подбирает своих пассажиров, и у него в голове все сходится. — А… так вы из крематория… соболезную. Кто-то из родных?

— Не, мы с кладбища. Дядя ее, — Терри мрачно кивает в сторону Мэгги, — и мой очень близкий друг. Мэгги, это мой приятель, Блейдси. — И он с усилием берет непринужденный тон: — Только, ради всего святого, не заводи с ним разговор о шотландском национализме.

— Шотландской независимости, — замечает Блейдси.

— Хорошо, я не стану этого делать, — чеканя слова, отвечает Мэгги.

Клифф Блейдс англичанин, но, несмотря на это, ярый сторонник независимости Шотландии, в то время как Мэгги, хотя в душе и согласна с их аргументацией, в горсовете продолжает отстаивать позицию лейбористов.

Блейдси, как известно, лишнего не сболтнет, он высаживает Терри и Мэгги возле ее дома в Крэйглите. Терри удивлен, насколько Мэгги безудержна, как она без всяких любезностей ведет его прямо в спальню. Не думал же он, что Мэгги останется тем же целомудренным, застенчивым подростком, которой она предстала перед ним в схожей ситуации много-много лет назад? Похоже, Мэгги хочет, чтобы в нее просто хорошенько засунули твердый член и не задавали лишних вопросов. Терри слышал, что расставание с этим ее Колином затянулось и она потеряла много времени. Но теперь ее дочь в университете и Мэгги готова снова податься во все тяжкие.

И они делают это со смаком.

Позже, когда они лежат в кровати и Терри смотрит на свои часы и гадает, сколько пройдет времени, прежде чем у него снова начнется эрекция, хотя он только что выжал из себя все, что мог (Терри ставит на три-четыре минуты), они слышат, как с первого этажа доносится звук вставленного в дверной замок ключа.

— Что… — Мэгги вынуждена прервать приятную посткоитальную дрему и сесть на кровати, — что это за?…

— В доме кто-то есть, — отвечает Терри. — Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет, вообще-то… — Мэгги встает и надевает халат.

Терри следует ее примеру и влезает в свои серые брюки. Он привык к спортивной одежде, а от этой ткани остается странное ощущение.

Спустившись, Мэгги сразу направляется в открытую кухню-гостиную и встречает там свою дочь, Эмбер, которая готовит сэндвич.

— Что… Я думала, ты в Глазго, в университете…

— Я приехала на день рождения Лейси, ей двадцать один в эти выходные. — Эмбер быстро поднимает взгляд на мать.

— А я была на похоронах дяди Алека; я тут прилегла немного…

— Вижу, — фыркает Эмбер, заметив возникшую за спиной матери голую грудь Терри.

Мэгги разрывается. Одна ее половина против того, чтобы дочь видела ее в таком положении, в то время как вторая безуспешно пытается доказать ей, что в этом нет ничего страшного.

— Я… мы…

— Мам, мне все равно, что ты делаешь со своей жизнью. Правда. — Эмбер смотрит на Терри.

— Терри. Я… эм, я старый друг твоей мамы.

— Об этом я уже догадалась, — говорит Эмбер. Теперь ее голос изменился, и Мэгги никак не поймет, оттого ли это, что дочь не одобряет происходящего, или же ее злит, что подобная ситуация вообще могла возникнуть. — Ну, я, пожалуй, поживу у Ким, чтобы вам, ребята, было где разгуляться.

— Да ладно, я уже ухожу. У меня смена в такси, ага. Приятно было познакомиться, Скарлетт.

— Я Эмбер.

— Прости, цвет перепутал^[3], — широко улыбается Терри и отправляется обратно вверх по лестнице.

Через мгновение Мэгги идет за ним в спальню, где Терри уже надевает и застегивает рубашку.

— Пиздец!

— Какая хорошенькая молодая девчушка. Должен отдать тебе должное, — произносит Терри, натягивая пиджак.

Мэгги замечает блеск у него в глазах.

— Даже не вздумай!

— Да за кого ты меня принимаешь! Мне и в голову такое не приходило, — протестует Терри.

Он никогда не бывает так убедителен, как в те мгновения, когда откровенно лжет, а Мэгги, хоть и провела в горсовете всю жизнь, едва не купилась на это.

Терри звонит Блейдси, чтобы узнать, не уехал ли он еще из этого района, но у Блейдси заказ в аэропорту. Зато поблизости оказывается Толстолобый, и спустя пятнадцать минут он забирает Терри и отвозит на квартиру в Саутсайде.

Терри немедленно переодевается, после чего садится в свой кэб, чтобы развезти несколько посылок в западной части Эдинбурга, в основном по соцжилью: Брумхауз, Уэстер-Хейлиз, Сайтхилл и Саутон-Мейнс. Закончив с делами, Терри подумывает отправиться в «Свободный досуг», заведение Пуфа, но решает все же проехать мимо Галереи современного искусства в Дин-Виллидж, на случай если там тусуется какая-нибудь шикарная киска. Его останавливают две молодые девушки и залезают в кэб, Терри в восторге.

— Куда поедем, девчонки?

— В отель «Минто», — с американским акцентом отвечает одна из них.

— Будет сделано. А сами вы откуда?

— Из Штатов.

— Точно, я так и подумал, — говорит Терри. — А откуда именно?

— С Род-Айленда.

— С Род-Айленда? Скажу без всяких, — Терри резко оборачивается и подмигивает, — если все девчонки там такие же, как вы, то это место должно зваться Родеолендом!

2. Железно

Я люблю зависать на Оксфорд-стрит, потому что здесь, в Саутсайде, есть все, что нужно. Улица у нас тихая, офисным мохнаткам отсюда близко до центра, для молодых кисок неподалеку университет, здесь у меня уютная маленькая берлога, где можно фачить тёл с района. Никаких излишеств, небольшая симпатичная гостиная с широким угловым диваном, спальня с кроватью кинг-сайз и маленькая кухня со всякими протеиновыми коктейлями — я только на них, сука, и живу. Мебели в моей хате немного, я называю это минималистичным дизайнерским решением. У меня есть книжный шкаф с какими-то книжками, которые мне одолжил Рэб Биррелл, сам я не читаю, но держу, чтобы производить хорошее впечатление на студенточек. «Моби Дик», «Преступление и наказание», всякая такая херня. Пытался как-то читать этого чмошника Достоевского, но там у каждого, блядь, по пять разных имен, поэтому я забил на эту херню. И правильно, сука, сделал!

За юзаными дисками с музыкой и фильмами я хожу в «Хогс-Хэд», за бесплатным вай-фаем — в «Сазерн-Бар». Прямо за углом «Комми»^[4], купайся и держи форму, поджарый Лоусон. Да у нас в Саутсайде есть все, что нужно. В Лите нет никаких «Старбаксов», разве что в доках, возле здания соцслужб, но это уже не настоящий Лит! И маленьких кафешек у нас тоже завались, но я здесь особо не шляюсь по всяким кабакам, только в «Сазерн» за вай-фаем хожу.