Двор Крыльев и Гибели (ЛП) - Маас Сара. Страница 21
Не было времени на спор. На правду, обсуждения и ответы, которые, как я видела по его глазам, он отчаянно желал получить.
Тамлин и остальные уже услышали крики.
— Не заставляй меня сожалеть об этом, — сказала я ему.
Кровь заполнила мой рот, когда несколько часов спустя мы достигли предгорья.
Я тяжело дышала, моя голова пульсировала, мой живот — тугой узел боли.
Люсьен выглядел не намного лучше, его рассеивание было столь же ненадежным, как и мое, когда мы остановились посреди зеленых холмов, и он согнулся пополам, держа руки на коленях.
— Она исчезла, — сказал он, задыхаясь. — Наверно, сегодня мы все получили дозу.
Они дали мне отравленное яблоко лишь для того, чтобы удостовериться, что оно меня окончательно подкосит.
Моя сила ускользала от меня как волна от берега. Только за этим не следовало возвращение. Она просто уходила все дальше в море пустоты.
Я посмотрела на солнце, которое теперь было над горизонтом примерно на ширину руки, и между холмами уже залегали тени, толстые и тяжелые. Я сориентировалась, перебирая в уме все знания, которые собрала за эти недели.
Покачиваясь, я шагнула на север. Люсьен схватил меня за руку.
— Ты пройдешь через дверь?
Я скользнула по нему ноющими глазами.
— Да.
Пещеры — двери, как они их называют — в этих лощинах ведут в другие районы Прифиана. Раньше я проходила через одну прямо в Подгорье. Теперь я пройду через ту, что приведет меня домой. Или так близко к нему, насколько возможно. Не существует двери в Ночной Двор, здесь или где-либо еще.
И я не стала бы рисковать своими друзьями, позвав их сюда, чтобы они меня забрали. Неважно, что связь между Рисом и мной... я почти не чувствовала ее.
Онемение начало распространяться по моему телу. Я должна выбраться отсюда — сейчас же.
— В таком случае нам нужен портал в Осенний Двор, — предупреждение и упрек.
— Я не могу пойти в Летний. Они убьют меня, как только увидят.
Тишина. Он отпустил мою руку. Я сглотнула, хотя из-за того, что у меня пересохло в горле, я едва могла это сделать.
— Другая дверь ведет в Подгорье, а больше дверей нет. Мы запечатали все остальные входы. Если мы пойдем туда, то можем попасть в ловушку — или должны будем вернуться.
— Тогда мы пойдем в Осенний. И оттуда... — я замолчала, прежде чем закончить.
Домой. Но Люсьен узнает об этом в любом случае. И, похоже, он уже понял это — чем является Ночной Двор. Домом.
Я почти могла видеть это слово в его красновато-коричневом глазе, когда он покачал головой. Позже.
Я кивнула ему молча. Да — позже мы решим все это.
— Осенний Двор будет таким же опасным, как и Летний, — предупредил он.
— Мне лишь нужно где-нибудь спрятаться — залечь на дно, пока... пока мы не сможем рассеяться снова.
Слабое жужжание и звон заполонили мой слух. И я почувствовала, как моя магия исчезла полностью.
— Я знаю одно место, — сказал Люсьен, направляясь к пещере, которая приведет нас к нему домой.
К землям семьи, которая предала его так же, как и этот двор предал меня.
Мы ускорили шаг, быстрые и молчаливые как тени.
Пещера к Осеннему Двору не охранялась. Люсьен глянул на меня через плечо, словно спрашивая, не моих ли это рук дело — отсутствие стражников, которые всегда находились здесь.
Я еще раз кивнула. Я скользнула в их разумы до того, как мы ушли, убеждаясь, что эта дверь будет свободна. Кассиан научил меня всегда иметь запасной путь отступления. Всегда.
Люсьен остановился перед клубящимся мраком пещеры, чернота как змея готова была поглотить нас обоих. Его челюсть напряглась.
— Оставайся, если хочешь. Что сделано, то сделано, — сказала я.
Потому что Хайберн наступал — уже был здесь. Я обдумывала это в течение многих недель: лучше самим претендовать на Весенний Двор или позволить нашим врагам забрать его.
Но он не мог оставаться нейтральным — барьер между нашими силами на Севере и людьми на Юге. Было бы легко позвать Рисанда и Кассиана, привести сюда позже иллирийский отряд, чтобы захватить территорию, когда она была бы ослабленной после моих маневров. В зависимости от того, как много Кассиан уже может делать — если он все еще лечился.
Но, тем не менее, мы бы управляли еще одной территорией с пятью другими дворами между нами. Но Весенний Двор мог повлиять на симпатии; другие могли бы начать объединяться против нас с Хайберном, считая завоевание этого двора доказательством нашей безнравственности. Но если бы Весенний Двор отошел к Хайберну... Мы могли бы сплотить другие дворы. Атаковать всем вместе с Севера, приближаясь к Хайберну.
— Ты была права, — заявил напоследок Люсьен. — Та девушка, которую я знал, умерла в Подгорье.
Я не была уверена, что это было оскорблением. Но все же я кивнула.
— По крайней мере, в этом мы согласны.
Я вошла в ожидающие холод и тьму.
Люсьен шел со мной в ногу, когда мы шагали по резному грубому камню с обнаженными клинками, когда мы оставили тепло и зелень вечной весны.
И вдали, так слабо, что могло показаться, что мне просто показалось, звериный рев расколол землю.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
РАЗРУШИТЕЛЬНИЦА ПРОКЛЯТИЙ
ГЛАВА
11
Сначала на меня обрушился холод.
Свежий хрустящий холод, пропитанный глинистой землей и гнилью.
В сумерках мир за узкой пещерой был сетью красного, золотого, коричневого и зеленого, деревья толстые и старые, мшистая земля усеяна камнями и валунами, отбрасывающими длинные тени.
Мы вынырнули из пещеры с обнаженными клинками, едва дыша после притока воздуха.
Но никто не охранял вход в царство Берона — никого, кого мы бы увидеть или почувствовать.
Без своей магии я снова ослепла, неспособная раскинуть мысленную сеть по древнему яркому лесу, чтобы поймать любые следы разума Фэ, находящихся неподалеку.
Совершенно беспомощная. Какой я была раньше. Как я выжила так долго без нее... Я даже не хотела об этом думать.
Мягкими шагами, будто кошки, мы крались по мху, камню и дереву, наше дыхание кружилось перед нами.
Продолжай идти, продолжай двигаться на север. Рис уже должен был понять, что наша связь потемнела, и сейчас, скорее всего, пытается понять, спланировала ли я это. Стоит ли рисковать раскрытием наших планов, чтобы найти меня.
Но пока он... пока он сможет слышать меня, найти меня... я должна продолжать движение.
Поэтому я позволила Люсьену вести нас, желая, чтобы я была способна хотя бы увидеть что-то, что может помочь пробиться через темнеющий лес. Но моя магия все еще тиха и заморожена. Опора, от которой я стала слишком зависима.
Мы направились в лес, температура понижалась с каждым исчезающим лучом света.
Мы не разговаривали с тех пор, как вошли в пещеру между дворами. По неподвижности его плеч, стиснутой челюсти, тихим твердым шагам я знала, что лишь потребность быть незамеченными удерживает его от вопросов, кипящих в его голове.
Ночь полностью опустилась, хотя луна еще не взошла, когда он повел нас к другой пещере.
Я замешкалась у входа.
Люсьен сказал голосом ровным и таким же холодным, как и воздух:
— Она никуда не ведет. Она изгибается в глубине и нас не смогут увидеть.
Тем не менее, я позволила ему первому зайти внутрь.
Ноги и руки болели, каждое движение было вялым. Но я вошла за ним в пещеру, и свернула за поворотом, о котором он говорил.
Удар кремня и кремень и я обнаружила, что смотрю подобие временного лагеря.
Свеча, которую зажег Люсьен, стояла в естественном каменном выступе, а рядом на полу лежали три постели и старых одеяла, покрытых листьями и паутиной. Небольшое кострище в центре пещеры, а над ним обугленный потолок.