Непреклонность (ЛП) - Линч Карен. Страница 100

– Я убила его.

Свирепость в моём голосе всполошила Нейта. Он не заговорил, но протянул руку через стол, дабы накрыть мою ладонь. Я продолжила ему рассказывать о падении в воду и сновидении о своём папе, и о пробуждении в комнате, в которой находилась Айне. Его лицо выразило шок, когда я объяснила ему кем была Айне и в подробностях описала то место, где была. Затем я сообщила ему о том, что Айне открыла мне об отцовской – и Нейта – семейной линии, и что я унаследовала от нашей прародительницы-ундины. Айне просила меня быть осторожной, но она не говорила, что я не могу никому рассказывать о том кем я была. Не то, чтобы я хотела утаить это от Нейта. С меня хватит сокрытия секретов от него.

Нейт уже принялся за третий стакан скотча ко времени, как я дошла до момента, когда Айне привела меня домой. Я вертела стакан, кружа жидкостью, пока ждала, чтобы он заговорил.

Он сделал глубокий вдох.

– Если честно, я и не знаю, что сказать.

– Но ты мне веришь?

– Да.

Моё тело ослабло от облегчения.

– Ты воспринимаешь всё это гораздо лучше, чем в прошлый раз.

Он поставил на стол свой пустой стакан.

– Ну, многое произошло с той поры, и у меня было немного времени, чтобы постигнуть всё это, – он разглядывал стакан, стоявший передо мной. – Ты собираешься выпить это?

Я передвинула стакан через стол ему.

– Ты пытаешься напиться?

Он одарил меня кривобокой улыбкой.

– Нет, но это особый повод. Не каждый день твоя племянница воскресает из мёртвых.

– Полагаю, нет.

Я наблюдала за тем, как сменялись эмоции на его лице: облегчение, радость, благоговение, когда цвет вновь наполнил его бледные щеки.

– Для всех это будет абсолютным потрясением, – размышлял он вслух. – Ты так долго отсутствовала, и мы, безусловно, не можем сообщить людям, что последние три недели ты провела в Волшебной Стране.

– Мы не можем никому рассказывать. Я хочу сказать, мы должны сообщить Роланду с Питером и остальной стае. И Мохири тоже, хотя я понятия не имею, как связаться с ними, поскольку потеряла свой телефон. Но мы не можем больше никому другому рассказывать. Магистр Эли ищет дочь Мадлен и если он обнаружит, что я до сих пор жива, он снова придёт за нами. Уверена, Мохири ищут его и если кто и сможет найти его, так это они. Мы не можем позволить никому узнать, что я вернулась, пока они не позаботятся о нём.

Нейт несчастливо нахмурился, но кивнул. Никто из нас не хотел рисковать ещё одним нападением. Я ненавидела ставить его в это положение, но какой иной выбор был у меня?

Я нервно посмотрела на телефон.

– Мне надо уведомить Роланда с Питером, что я вернулась, но я не знаю, что им сказать.

– Хочешь, чтобы я им позвонил? – я кивнула, и он переместился к кухонной столешнице и взял телефон. – Я буду в гостиной комнате. Это, похоже, будет ещё тот звонок.

Сидя в одиночестве на кухне, я прислушалась к бормотанию, доносившемуся из другой комнаты, и попыталась представить реакцию Роланда, выражение его лица в эту самую минуту. Я бы потеряла самообладание, если бы считала, что он был мёртв, а затем он бы появился, как гром среди ясного неба. Даже для всех сверхъестественных существ, воскрешение из мёртвых было не шуточным делом.

Я склонила голову на руки и задалась вопросом: "Что, чёрт возьми, я теперь собираюсь делать". Я пропустила почти месяц в школе – однако, не похоже, что я смогу вернуться, одновременно выдавая себя за мёртвую. Подросток, который сорвался с утёса и предположительно утонул, а затем объявился живым и здоровым через три недели, привлечёт огромное внимание прессы. Я не смогу оставаться взаперти дома, потому как сойду с ума уже через несколько дней.

Особого выбора не было. Я могла покинуть Нью-Гастингс и найти некое маленькое, затерянное место, где никто не вздумает меня искать, но один, сам по себе подросток вызовет интерес. Или я могу попытаться связаться с Мохири. До своего исчезновения, я уже согласилась побыть у них некоторое время. Я гадала, где сейчас был Николас. "Надо полагать, он уехал, чтобы спасать какую-нибудь другую несчастную сироту", – с грустной улыбкой подумала я. Однако после того, через что я заставила его пройти, я не удивлюсь, если он окончательно открестился от этого рода деятельности. Что он скажет, когда обнаружит моё возвращение? Приедет ли он за мной или на этот раз пришлёт кого-то ещё иметь со мной дело?

Я подняла голову, когда услышала Нейта у кухонной двери.

– Как он воспринял...?

Мой взгляд упал на мужчину, стоявшего застыв на месте передо мной, его тёмный взгляд въедался в меня.

– Николас, – выдохнула я, ошеломленная его внезапным появлением. Как он узнал?

У меня перехватило дыхание от игры эмоций на его лице: отчаяние, гнев, радость и нечто непостижимое, что вывернуло моё сердце, и исчезло до того, как я смогла дать этому чувству имя. Его тело было несгибаемым, когда он заполнил маленький дверной проём, выглядя так, словно он не мог решить то ли поорать на меня, то ли обнять. Обнаружение того, как счастлива я была вновь видеть его, слегка меня потрясло. С того времени, как я проснулась в Волшебной Стране, я чувствовала себя отчасти брошенной на произвол судьбы между двумя мирами. Видеть его было подобно обнаружению якоря, который удерживал меня в этом мире.

– Где ты была? – резко спросил он, и в этих трех словах я услышала накопленное расстройство, облегчение и сильную дозу гнева.

– Не смотри на меня так, – я обхватила себя руками, подумав, что по крайне мере, хоть некоторые вещи не изменились. – Не похоже, что я сама себе вонзила нож и спрыгнула с этого проклятого утёса.

Его глаза широко распахнулись от моего выпада и к моему разочарованию, мои глаза наполнились слезами. До того, как я успела сдвинуться с места, он оказался передо мной, и я шмыгнула носом, когда он встал на колени и приподнял мой подбородок так, что я была вынуждена посмотреть на него. Нежность и сожаление в его глазах были моей погибелью. Я начала всерьёз плакать и была неспособна возразить, когда он притянул меня к своей груди и держал меня, пока моё тело сотрясалось, а мои слёзы впитывались в его рубашку. Я хотела сказать ему, что он мог отпустить меня, что всё было нормально, но я обнаружила своё собственное нежелание покидать теплый уют его рук, даже после того, как слёзы утихли.

– Pozhaluysta, prosti menya. Я обещал обеспечить тебе безопасность и подвёл тебя, – неразборчиво вымолвил он в мои волосы. – Мне так жаль.

– Нет, – я заставила себя отпрянуть от него. – Если бы ты не появился тогда, Эли бы...

Он вздрогнул.

– Не думай об этом, – он пристально всматривался в меня, словно до сих пор не мог поверить, что я была здесь. – Мы осматривали ту территорию с тех самых пор, как ты исчезла. Где ты была?

– В Благом дворе.

– Повтори, пожалуйста.

– Выяснилось, что у меня есть там друзья, – я послала полную слёз улыбку в ответ на его озадаченный вид. – Это немного запутанно.

Николас пробежался рукой по своим тёмным волосам.

– Почему то меня это вовсе не удивляет?

Он выдвинул из-за стола стул, за своей спиной, и сел передо мной, без малого достаточно близко, чтобы наши колени соприкоснулись. Тепло растеклось по моему животу, и я попыталась избавиться от этого ощущения. Прямо сейчас мои эмоции были изрядно взвинчены, и последнее что мне нужно было, так это приумножить их.

Скрестив руки на груди, он выжидательно наблюдал за мной.

– Ну, давай выкладывай. Я до смерти хочу узнать, как демон Мори оказался в мире, куда ни один демон не смеет проникать.

– Ладно, всё началось в тот день, когда я встретила сильфиду... вообще-то, нет, это началось раньше этого, из-за моей пра, пра, пра, прабабушки.

Он язвительно, нетерпеливо вскинул бровь, и я злобно на него посмотрела.

– Послушай, я же сказала, что всё запутано.

Он едва различимо вздохнул.

– Прости. Пожалуйста, продолжай.

Извинение было настолько неожиданным, настолько нехарактерным для Николаса, что я забыла о чём говорила, и мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить. Я рассказала ему всё, что поведала Нейту об Айне и о том, что я узнала о своей прародительнице-ундине. Надо отдать ему должное, его лицо не выдало ни одной эмоции, когда я обнародовала своё уникальное наследие. Свой рассказ я закончила на предостережении Айне быть осмотрительной, потому что в мире были те, кто не обрадуется моему существованию.