Ройал (ЛП) - Реншоу Уинтер. Страница 15

Пандора еще та развратная шлюха. Она любит острые ощущения, особенно быть почти пойманной, и любит трахаться с мужчинами такого типа, за которыми ее отец будет гоняться с ружьем. Даже ужасный Род Паттерсон хочет лучшего для своей своенравной дочери.

Она проводит пальцами по моим волосам, сжимая их, и рывком прижимается ртом к моим губам. Ее дыхание с запахом сигарет наполняет мои легкие, когда она смеется.

— Ты такой замученный, — говорит она. — И знаешь, что? Думаю, именно поэтому я не могу выкинуть тебя из головы. Я просто хочу помочь тебе.

— Мне не нужно помогать.

— Каждый человек нуждается в помощи.

— Это не значит, что люди хотят этого.

— Тьфу. Ты такой упрямый, — она легко ударяет меня в грудь. — Сломленный и осторожный.

Ладонью она скользит к передней части моих брюк, прежде чем схватить мой член. Я предполагаю, что это можно считать сексуальным домогательством, но оно меня не беспокоит. Я прошел через дерьмо и похуже, чем большегрудая сексуальная наркоманка, лапающая меня. Пандора нежно сжимает мой член и смотрит мне в глаза. Из кабинета ее отца доносится «Fortunate Son» (Прим: Удачливый сын) группы CCR’s, в такт которой Род стучит ногой, и это всего в пяти метрах от нас, что вызывает испарину на спине.

Я не могу позволить себе потерять эту работу.

— И я чертовски люблю это, — она освобождает меня от своих объятий и возвращается к стойке регистрации, чтобы ответить на звонок телефона. — «Автомастерская Паттерсона».

Пандора зажимает ноготь между губами и подмигивает мне.

— Не хочу разговаривать с тобой, — она бросает трубку, пожимая плечами. Когда ее плечи двигаются, то становится видно верхнюю часть ложбинки между грудей. Это было сделано намеренно, нет сомнений. — Никого нет.

Снаружи подъезжает «Линкольн», ржавый и без бампера. Предполагаю, что хозяин нуждается в оценке. Я направляюсь к столу, чтобы взять ручку и блокнот, и Пандора лукаво улыбается, когда я шагаю в ее сторону.

— Нет, — говорю я.

— Что, ты теперь гей? — говорит она достаточно громко, что ее отец мог бы услышать, если бы не был так занят, напевая «Sweet Home Alabama» (Прим: Алабама — милый дом). Пандора упирается рукой в левое бедро. — Прекрати делать вид, что больше этого не хочешь.

У нас уже был разговор об этом несколько недель назад. Почему она снова его затевает?

— Ты пытаешься втянуть меня в неприятности? — мой тон низкий и резкий. Я качаю головой. У меня нет времени на это. — Не смей, Пандора.

Мне действительно нужно найти новую чертову работу.

Глава 10

Ройал

Поездка от «Автомастерской Паттерсона» до моей квартиры в Глиддене занимает всего тридцать минут, и так случилось, что Рикстон Фоллс находится по пути.

Я поворачиваю в сторону города Деми и останавливаюсь на знаке «Стоп» на минуту дольше, чем положено. Сейчас поздний вечер. Она все еще может находиться в больнице. Также я напоминаю себе, что Деми теперь знает, как выглядит мой автомобиль. Больше я не какой-то сталкер. Больше я не выгляжу, как какой-то гребаный урод-неудачник.

Вероятно, это к лучшему.

Мне нужно двигаться дальше. Так же, как это сделала она.

Сигнал позади заставляет меня нажать ногой на газ, и я направляюсь вперед, вниз по улице Деми.

На крыльце ее дома горят огни, ее машина припаркована на подъездной дорожке, задние фонари светятся красным, а затем гаснут в темноте.

Черт.

Я останавливаюсь ниже по улице и жду, пока она выйдет из «Субару» и направится внутрь. По прогнозу погоды на сегодня передавали большой снегопад. Жаль, что она не может оставить свою машину в гараже, ведь я знаю, что весь гараж заставлен «игрушками» Брукса.

Часть меня хочет уехать и вернуться в другой раз. Дать ей больше пространства. Я не должен был показываться прошлой ночью, но я не мог стоять в стороне и смотреть, как она страдает.

Только не снова.

Все было терпимо, когда я думал, что она счастлива. Деми, по крайней мере, много улыбалась, как я мог судить. Я проверял ее странички в социальных сетях время от времени. Казалось, она достаточно любит этого Брукса. Я оставался в стороне, полагая, что она навсегда останется с ним.

А потом я узнал, каким гребаным мудаком был Брукс Эбботт на самом деле.

Деми заслуживает лучшего.

Я должен был вмешаться.

Я просто не знал, что Брукс заплатит за ошибки своей жизнью.

Ударив по рулю, я провожу ладонями по волосам и направляюсь к ее дому. К тому времени, как я стучу в ее дверь, перед глазами начинает мутнеть, и мне становится тяжело дышать.

— Я знала, что ты вернешься, — говорит Деми, открывая дверь. Я задерживаю дыхание, когда вижу ее лицо и успокаивающие голубые глаза. — Но не знала, что это произойдет так скоро.

Я стою у входной двери в серых рабочих брюках, замасленных ботинках и простой белой футболке. Пахну машинным маслом и растворителем для краски. Я выгляжу как дерьмо.

— Можно войти? — спрашиваю я.

Деми прижимается щекой к двери, в то время как ее плечи поднимаются и опускаются, когда она делает глубокий вдох.

— Да, — она открывает дверь шире, — но только потому, что мне нужны ответы на некоторые вопросы.

— Ожидания могут быть опасными.

— Не такими опасными, как возвращение в мою жизнь, Ройал.

Я ухмыляюсь. Я заслужил это.

Я снимаю ботинки и смотрю на ее нетронутую гостиную. Никогда в жизни я не буду ходить здесь в своей рабочей одежде.

— Ты принес штаны Брукса? — Деми приподнимает бровь.

— Неа. Выбросил их.

У нее отвисает челюсть.

— Зачем ты это сделал?

— Есть причины.

Она скрещивает руки на груди, пока мы продолжаем стоять друг напротив друга в прихожей.

— Думаю, мы можем пройти на кухню, — она направляется к столу в уголок для завтрака, к единственной мебели в этой комнате не белого цвета. — Я не знаю, это борьба за территорию или еще что, но ты не можешь просто выкидывать чужие вещи.

— Борьба за территорию? Я что — собака?

— Я не это имела в виду.

Мы сидим друг напротив друга, разделенные несколькими вазами по центру, наполненными живыми цветами ярких оттенков, которые оживляют все вокруг. Я перемещаю их в сторону, чтобы беспрепятственно видеть ее лицо.

— Хорошо, — вздыхает Деми. — У тебя есть мое внимание. А теперь скажи мне, Ройал. Почему ты, черт возьми, ушел семь лет назад и не возвращался?

Я переигрывал события того уик-энда тысячу раз, каждый раз спрашивая себя, как бы я поступил, будь все иначе.

В то время я считал, что поступаю правильно.

Я думал, что помогаю кому-то, кто отчаянно нуждался в моей помощи.

И никогда не ожидал, что все это взорвется прямо перед лицом, создавая какой-то эффект бабочки, полностью изменяя траекторию нашего будущего.

— Мы были бы сейчас женаты, — размышляю я, проводя пальцами по деревянной столешнице.

— Извини?

— Держу пари, что мы были бы сейчас женаты, — повторяю я.

Деми закатывает глаза.

— Возможно, но ты ушел. Решил бросить меня, так что…

Я качаю головой.

— Вовсе нет, Деми. Я всегда хотел быть с тобой.

Все еще хочу.

Ее глаза стекленеют. Она смотрит через мое плечо, не желая поддерживать со мной зрительный контакт.

— Да, хорошо, но это не прокатит со мной, — говорит она. — Должен, хотел, мог. Все твои слова — пустой звук.

— Я не ожидаю, что ты простишь меня.

— Тогда почему ты здесь?

— Это не так просто.

Деми бьет кулаком по столу.

— Нет, это просто. Это так просто. Черт побери тебя, Ройал.

— Сейчас ты точно разговариваешь не как воспитатель детского сада.

Она прищуривается.

— Я никогда не говорила тебе, чем занимаюсь.

— Это не так трудно узнать.

— Что еще ты знаешь обо мне?

Я мог бы сказать ей, что знаю о том, что иногда она ходит смотреть на звездопады, как когда-то это делали мы. Я мог бы сказать, что вижу ее по утрам каждую субботу, когда она идет по кафе «Хайленд» и заказывает себе карамельный макиато с дополнительными взбитыми сливками. Мог бы сказать, что видел ее, бесцельно ездившую по тем улицам, которые напоминают о нас. И я мог бы назвать их по порядку: Фриман-авеню, Эллери-драйв, бульвар Хейс, Файрст-стрит, Вайлет-ройд…