Заклятие роз (СИ) - Самойлова Анна. Страница 37
Пётр Ильич огляделся и предположил:
– Может на кресле? Или на полу можно, тут ковёр тёплый, не замёрзну, поди…
Но Анна Юрьевна прервала его:
– Не надо на полу. Ложись рядом со мной.
– Я боюсь причинить тебе боль, – извиняясь сказал Пётр Ильич.
– Не бойся. Если будешь мешать, я скажу. Тогда пойдёшь на кресло…
Пётр Ильич аккуратно пристроился рядом с Анной Юрьевной и аккуратно поправил на ней одеяло. Марте стало тепло от, пусть чужой, но такой человеческой заботы. Она, улыбнувшись, задёрнула полог на кровати Анны Юрьевны и пошла к своей кровати. Легла не раздеваясь.
Верхний свет погас, но затеплились ночники.
«Ты не будешь против, если я позову змею, чтобы она нас охраняла?» – мысленно спросила Марта у Полины.
Полина подумала немного и ответила, тоже мысленно:
«Позови. Только пусть она сидит где-нибудь в сторонке и не ползает по комнате. И пусть её не будет видно»
«Хорошо» – ответила Марта и выпустила змею в комнату.
Змея заползла под её кровать и свернулась клубочком.
Полина смотрела, не отрываясь, в то место, куда легла змея – она больше напоминала упавшее на пол одеяло, чем живое существо. Полина пыталась не спать, но постепенно веки её сомкнулись, и она погрузилась в глубокий сон.
Глава 19
Марта снова не могла уснуть. Она лежала и смотрела свозь свой нежно-золотистый полог. И ей казалось, что внутри небесно-голубого полога Полины ширится свечение, а внутри нежно-розового полога Анны Юрьевны – густеет мрак. Прислушалась к змее – та спокойно дремлет под кроватью.
В комнате тихо. Настолько, что кажется, будто что-то шумит, что-то бухает и где-то поют…
Марта боялась пошевелиться и выдать, что не спит… Вдруг кто наблюдает?! Ведь зачем-то же приходил прошлой ночью Серафимович! Да и преподаватели сегодня появились, едва Полина про следователя сказала, словно за дверью стояли и слушали… Марта усмехнулась: слушали в тайне друг от друга! Явно каждый для своих целей!
Вокруг ничего не происходило.
Через какое-то время Марта поняла, что бухает – её сердце, а шумит – у неё в ушах. Но тихое пение никуда не делось и определить, откуда оно исходит, Марте никак не удавалось. Да и сгустившийся мрак и усилившееся свечение покоя не давали.
Марта прислушалась к пению, и ей показалось, что она слышит голос Ольги-Варги да и мелодия похожа на ту, что пела ведьма, когда они с Агафьей Тихоновой врачевали раны Анны Юрьевны.
На всякий случай Марта мысленно спросила у змеи, всё ли в порядке, и отчётливо увидела зевающую во всю пасть охранительницу, мол, всё в порядке, можно спокойно спать.
Марта попробовала расслабиться – змея же расслаблена – но у неё не получилось. Перед внутренним взором встали картины сегодняшнего вечернего происшествия: внезапно появились преподаватели, Огненная ведьма Блейза назначила Совет, Ольга-Варга привела Анну Юрьевну и её мужчину… И ему почему-то не поставили кровать или хотя бы раскладушку. Ну или одеяло с подушкой могли бы принести… А то отнеслись, словно он не заслуживает внимания. А как не заслуживает?! Человек же…
Мысли о Петре Ильиче утвердили Марту в том, что преподаватели себе на уме… Они манипулируют. И не только Мартой и Полиной, но всеми людьми.
Марта снова и снова анализировала свои ощущения по поводу тех или иных слов, действий, вспоминала тончайшие нюансы, с которыми произносились слова… то, как, с каким выражением и настроением что делалось… И чувствовала, что что-то важное ускользает, как змеиный хвост в траве…
Он ускользал… ускользал… ускользал…
Марта пошла за хвостом и оказалась на лесной поляне, рядом с ней была Шуша – та змея, что приползла на урок по травоведению.
Разглядывая рисунок на её спине, Марта вдруг поняла, что её защитница не Шуша, охраняла и защищала Марту другая змея – моложе, сильнее…
– Невесста Полозсса, приказссывай! – прошипела Шуша.
– Я хочу понять… – Марта засомневалась, что может ей рассказать змея?
– Всся мудроссть зссмеиного цссарсства в твоём расспоряжении, госспожа, сспрашивай, – одобряюще прошипела Шуша.
– Что будет завтра?
– День и ночь перед Бельтайном.
Марта подумала немного и задала вопрос чуть иначе:
– Что будет завтра с нами? – и уточнила: – Со мной, с Полиной, со следователем и её мужчиной?
Шуша поползла вокруг Марты, и в том месте, где она оставила след, словно из-под земли вырос призрачный экран, на котором начали появляться и исчезать картинки: …Полина, Марта и Анна Юрьевна, взявшись за руки, стоят на вершине лысой горы вокруг большого чёрного камня, они растеряны и испуганы. Вдруг из камня появляется седой, взъерошенный, бородатый мужчина и нападает на Анну Юрьевну, Пётр Ильич торопится к ней на помощь, но Огненная ведьма Блейза кидает в него огненный шар, Пётр Ильич падает замертво, Анна Юрьевна разжимает руки и спешит к нему, бородатый колдун, как только круг размыкается, убивает её, а потом Полину и Марту… …на лесной поляне Бард целует Полину, Марта и Анна Юрьевна торопятся к ним, впереди спешит змея, змея нападает на Барда, промахивается и кусает Полину, Полина падает замертво, Бард метает заклинание сначала в Марту, потом сразу же в Анну Юрьевну, змея не успевает их защитить… …Марта с Полиной и Анной Юрьевной стоят, прижавшись друг к дружке, в развороченной столовой, а Серафимович щёлкает в их направлении пальцами, девушки падают замертво… И хоть в двух последних эпизодах Марта не видит Петра Ильича, она откуда-то точно знает, что он погиб – он помеха, которую Огненная ведьма Блейза убрала в самом начале Вальпургиевой ночи – ночи накануне Бельтайна.
– Мы трижды умрём? – машинально спрашивает Марта.
– У васс будет три критичесских сситуацссии… Это только вероятноссть… Осстальное зссависсит от васс, – отвечает Шуша и экран исчезает.
– Кто такой этот колдун? И почему именно мы должны не пустить его в наш мир?
– Сумрачный колдун. В васс течет его кровь.
– А как же Пётр Ильич? Сюда же случайно не попадают…
– В нём нет древней крови, он обычный сссмертный. Он пришёл сс женщиной…
Марта ещё хотела спросить Шушу, но пение, до сих пор едва слышное, усилилось, и Марта проснулась.
Свет под Полининым пологом оставался ровным и ярким, а вот тьма под пологом Анны Юрьевны начала рваться – в том месте, где Пётр Ильич обнимал Анну Юрьевну, где его рука касалась её. Появившийся свет был небольшой, словно кто спичку зажёг, но его силы хватило, чтобы тьма перестала быть абсолютной… У Марты сами собой сложились строки:
Абсолютной темнота быть не может –
Пламя спички,
Этой щепки-невелички
Прогоняет древний мрак…
Марта повторила про себя несколько раз эти слова и вдруг заметила, что тьма под пологом Анны Юрьевны действительно начала бледнеть, рассеиваться.
Всё это сопровождалось пением, и чем больше сдавала позиции тьма, тем громче и… отчаяннее?.. было пение… Марте даже в какой-то момент показалось, что пение из последних сил пытается поддержать тьму…
Но вот тьма окончательно развеялась, пение стихло Анна Юрьевна глубоко вздохнула и повернулась на бок, Пётр Ильич тут же проснулся, словно дремал вполглаза – охранял её сон. Поглядев на женщину, он не нашёл угрозы её жизни и нежно поправил одеяло. Анна Юрьевна во сне прижалась к Петру Ильичу, он ласково и потихоньку поцеловал её в висок. Потом аккуратно, чтобы не потревожить её, улёгся и тоже вздохнул.
И Марта поняла, что ни за что на свете не допустит, чтобы с ним что-то случилось. И не только с ним, но и с Полиной, и с Анной Юрьевной. Она поняла, что будет защищать их. Потому что такая нежность и забота должны существовать в этом мире, потому что без нежности и без заботы о близких мир станет пустым и холодным.
Едва солнце подсветило небо, дверь открылась, и в комнату вошёл Серафимович.