Не поход боевой, а шикарный круиз (СИ) - Савин Влад. Страница 11

отравили. Из заключения вскрытия моего тела, опубликованного почти через полвека. Фальшивка - да нет, очень похожа на правду!

   Причина лежит на поверхности. Подчиненные (самые близкие, самые верные) устали жить под топором - и желали моей смерти, просто из собственного самосохранения. Можно разоблачить десять подобных заговоров и казнить виновных - но одиннадцатый завершится успехом. Что

там

и случилось - было ли истинным "дело врачей"? А какая разница? И даже Лаврентий - наверное все же на нем не было прямой вины (иначе бы всего через три месяца на него повесили бы не "английского шпиона", а мою смерть) - но вот то, что он там принял мой конец с радостью и облегчением, это бесспорно.

   И вылезли "мэйбани". В русском языке аналога этому китайскому слову нет - западники, которые были против славянофилов, это очень отдаленное приближение. Более подходит слово "компрадоры" - те, кто живут продажей богатств Отечества за рубеж, или обслуживают сей процесс. А попросту - "пятая колонна". Как сказал не сам Франклин Рузвельт, но кто-то из его команды, "если мистер Смит, живущий в Канаде, даже считающий себя патриотом Британской Империи, покупает исключительно американские товары и в своем бизнесе завязан на американских контрагентов, чьи интересы он подлинно будет защищать как свои"? Может, когда-то китайцы изобрели порох и бумагу, но вот в начале двадцатого века в Китае не было другой столь же влиятельной, богатой и образованной прослойки, кроме мэйбаней. Именно они стали у руля буржуазной китайской революции - и ведь это вполне могло быть и у нас, если бы не большевики. Впросем, и высший класс Российской Империи, говоривший по-французски лучше чем по-русски, и отдыхавший на курортах Ниццы и Баден-Бадена, был по мировоззрению к мэйбаням весьма близок. Но глядя на историю Китая (вернее, на его падение в веке девятнадцатом, из Первой Державы Азии до полуколонии европейцев), можно увидеть, причина была той же, что при распаде СССР! Мэйбаням, "китайским европейцам" был тесен прежний феодализм, они и обрушили его к чертям, ради собственной выгоды - так же как верхушке позднего СССР был тесны застывшие псевдосоциалистические отношения.

   Надо что-то менять. Сколько ему, Иосифу Виссарионовичу Сталину, еще отпущено - пять лет, десять? Сейчас повезло, минуло 5 марта обычным днем, обманул костлявую. Курить бросил, и внутренняя мобилизация сработала - "нельзя умирать старому джигиту, пока внуков на коней не посажу". Но мобилизация, это палка о двух концах, ресурсы организма жжет с увеличенной силой. Так сколько же мне еще осталось? Говорят, что царь Николай Первый всю жизнь понимал ущербность для России крепостного права, и все собирался его отменить, да так и не решился. И он, товарищ Сталин - понимает, но боится штурвал отпустить, а вдруг пойдет не так? ГКО (Государственный Комитет Обороны), реально правящий всем в войну, распустили в сорок шестом лишь. Затем примеривались четыре года, тут новый кризис пятидесятого, когда чуть до атомной войны не дошло - и здравствуй, Совет Труда и Обороны, то же самое по сути! Так и будем в режиме чрезвычайщины править? "Работает, и не трогай", так товарищ Сирый сказал, атомный наш гений - верно, но лишь пока он, товарищ Сталин, жив! А без него - сразу все обвалится.

   Так хочется самому все тянуть. И уйти, когда придет его час - чтоб после него не на сорок лет, а на века осталась бы великая страна СССР! А не дурацкие памятники, которые какой-нибудь никитка решит снести. Ну а лично ему - как в фильме про Ивана Грозного, в новой редакции, песня из будущего, музыкальным фоном в конце.

   Схиму перед смертью принял Царь Иван

   Завершив свое служенье

   Учиненный образец оставил нам

   Для последнего сраженья

   Подвигами наших предков я горжусь

   Час пробьет для русских звездный

   Во святых у Бога молится за Русь

   Царь Иоанн Четвертый Грозный

   И чем не эпитафия будет на его могиле - принял страну с сохой, оставил с космическими ракетами? Товарищам Королеву, Глушко, Янгелю все условия созданы, и полным ходом идут работы на будущем космодроме Байконур. Хотя первый спутник, еще на доработанной "пятерке", а не на "семерке", можно и с Капустина Яра запустить! Дожить бы только, до первого спутника, и до полета первого космонавта. Увидеть день всемирного торжества СССР.

   С материальным фундаментом коммунизма вроде ясно. Люди бы только не подвели!

   Есть у революции начало - нет у революции конца. Анекдотический случай, когда он это в телефонную трубку произнес, чисто машинально, как ежечасно перед медиками. А на том конце провода был товарищ из Ташкента - и перепугался до сердечного приступа, решив что таким образом сам Сталин ему неудовольство высказывает! Однако же - лишь теперь, от этой процедуры, даже ему "Красному Императору", как его гости из будущего называют, наконец ощутимо стало, что время его отмерено, и тикают часы. И надо всерьез озаботится, что после его ухода будет - лет через пять, десять. Кто встанет во главе?

Анна Лазарева.

   Я - жена Адмирала из будущего. Уже десять лет.

   В лето после Победы мне предложили демобилизоваться. Стать лишь женой и матерью, на что я имела полное право. Восстановиться в ЛГУ, откуда я ушла в сорок первом, отучившись два курса. Но я уже много слышала про тот мир, 2012 года, из которого к нам (путем неведомого науке феномена) попал атомный подводный крейсер со всем экипажем. Я не была уже прежней, беззаботной и доброй Анечкой, мои родители погибли в Ленинграде в первую блокадную зиму, а у меня за плечами была Школа, оккупированный Минск, партизанский отряд, и полсотни лично убитых фашистов. "Если тебе плохо, плакать должна не ты, а тот, кто в этом виноват" - Лючия считает эти слова моими, но я сама услышала их от того, кого сегодня уже нет среди живых. И я готова была драться насмерть - за то, чтобы мои дети не увидели гибель моей страны, а мои внуки не мечтали стать бандитами и проститутками.

   И я никогда не забуду слова моего Адмирала. Что сейчас на свете он боится лишь одного. Что мы не сможем историю изменить, и через сколько-то лет все пойдет как там - распад СССР, реставрация капитализма. И вся наша суета здесь окажется битвой с ветряными мельницами. Три твари в этом веке причинили нашей стране, нашему народу, наибольший вред - Гитлер, Горбачев, Ельцин. И если в этой реальности мы предупреждены, и последние двое не поднимутся выше рядового рабочего или колхозника - то с их идеями может вылезти и другая мразь, что марксизм о роли личности в истории говорит?

   "Не бывает такого, чтобы один проходимец сбил с пути многомиллионную нацию" - Энгельс, "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта". Значит, массы тоже хотели - как рассказывал мне мой Адмирал, "в девяносто первом мы верили, скинем комбюрократию, демократически выберем лучших - и все как в Швейцарии заживем". И выбрали - жуликов и воров, растащивших по карманам и оффшорам народное достояние - все, что мы десятилетиями создавали, за что кровь лили, себя не жалея! Легко остановить одну большую сволочь - но что делать со сволочной идеей, охватившей массы как вирусный грипп?

   Так и появилась наша служба. В мое первое дело в Киеве, то же лето Победного сорок четвертого, я числилась как помощник Члена ЦК ВКП(б) товарища Пономаренко, ответственного за пропаганду. Это удостоверение и сейчас у меня есть, как и "корочки" МГБ - согласно регламенту, сотрудники Службы Партийной Безопасности имеют право "при исполнении" на любую должность и фамилию. Мы стоим в иерархии выше, чем госбезопасность, но не подменяем ее - если их можно сравнить с хирургами, удалять пораженное уже развившейся болезнью, то мы, терапевты, должные процесс на ранней стадии перехватить, или даже гигиенисты, такие условия обеспечить, чтоб болезнетворным бациллам благоприятной среды не было с самого начала. Ну а в разговоре к нам прилепилось неофициальное слово "инквизиция". Хотя герр Рудински, глава Штази ГДР, с которым я свела знакомство, когда он приезжал в Москву по служебным делам (а после была и у него в гостях, командировка в Берлин осенью пятьдесят второго), утверждал, что мы, это полный аналог СД, "партийная безопасность", также стоявшая в иерархии выше всех спецслужб Рейха.