Юная Венера (сборник) - Тидхар Леви. Страница 83

Он должен был войти в Грохот. Под нужным углом.

Он не смотрел на время, не думал о своей сестре и друзьях, находящихся внизу. Все внимание Кельвина сосредоточилось на корабле и грандиозном урагане. Его мозг и тело вспоминали сейчас уроки, извлеченные из страшных полетов над марсианскими сражениями. Взлеты через бушующие пыльные бури, несущиеся с такой же скоростью, как вихри в Грохоте, среди взрывов вражеской артиллерии, в кораблях, гораздо сильнее поврежденных, чем этот, переполненных мертвыми и умирающими, где кабины бывали такими тесными, что он едва мог двинуть локтем. Каждый раз это была дорога из преисподней с сознанием того, что даже при удачном взлете ему еще не раз придется спуститься в этот ад…

Корабль вздрогнул и развернулся, Кельвин подкорректировал настройки, используя все свои навыки, чтобы облегчить подъем в потоке воздуха. Облака неслись на экране, мелькая, как тени. Еще больше оранжево-красных аварийных окон, мелькающих рядом с лицом.

Контрольный рычаг в его руке сдвинулся, и корабль дико закачало. Винты сейчас должны были повернуться, но пропеллер номер три не фиксировался в нужном положении. Кельвин отключил его, помедлил, щелкнул еще двумя переключателями и взялся за короткий рычаг, выехавший из панели управления. Через несколько секунд откуда-то сзади раздался оглушительный треск, и корабль рвануло вбок. Левая рука Кельвина мгновенно скользнула по голографическому экрану, выбирая необходимые элементы, в то время как правая крепко сжимала рычаг.

Корабль продолжал подниматься. Периферийным зрением Кельвин заметил вспыхнувший на табло красный сигнал. Там, где находился винт номер три, сейчас зияла дыра. Он отключил его, возможно, за секунду до взрыва, сохранив тем самым крыло, но понеся ущерб в тяге.

На двух двигателях из четырех «Прыгающий Иосафат» в шторм был почти неуправляем. По лицу Кельвина струился пот. В шлеме было жарко, независимо от уровня циркуляции воздуха в костюме. Он двигал маленькую ручку управления, щелкал тумблерами и скользил пальцами по голографическому экрану, а устал так, словно часами водил тяжелый крейсер в области повышенной гравитации.

Скоро он уже должен был выскользнуть из этой гигантской воронки, но, если при этом хоть на градус отклониться от верной траектории или задать неверную скорость, его корабль моментально разорвет, а исковерканные обломки усеют венерианские болота.

И тогда, если он не поставит в известность патрульные корабли о своем пребывании на орбите, «Ротария», без сомнения, откроет огонь по последнему известному местоположению засланного ими телепатического коммуникатора. И скорее всего их ракеты накроют Винни, Джат, Теодора и ту бедную девушку, чье тело теперь покрыто синей плесенью.

Момент наступил. Кельвин осознал это без всяких предварительных вычислений и экспертных систем. Он инстинктивно поглощал данные с экранов управления, чувствовал вибрацию, чувствовал скорость, направление и шансы.

«Прыгающий Иосафат» выстрелил почти вертикально в небо, вырвавшись из бесконечного круговорота, несущего его на высоте в сорок тысяч метров. Винты мгновенно потеряли мощность в разряженном воздухе. На секунду корабль завис, будто решая, упасть ли камнем вниз или подняться еще выше.

Кельвин добавил мощность, слегка скорректировал курс, направив его вертикально вверх. И запустил орбитальный двигатель.

На долю секунды ему показалось, что ракета-носитель не активизируется, и Кельвин почувствовал, как его сердце ухнуло вниз. И тут раздался грохот двигателей. Кельвина одним ударом вдавило в кресло, и он потерял сознание.

Он пришел в себя с чувством уязвленного самолюбия. Как он мог отключиться? Он никогда не терял сознания, он с рождения был создан, чтобы стать пилотом! Но эмоции взяли верх только на миг. Он действовал уже автоматически. Действие инерции, вдавливающей его в кресло, закончилось. Орбитальный двигатель был выключен, и… он подвигался в кресле… притяжение нулевое. Корабль на какой-то орбите, по крайней мере сейчас.

Глаза пробежали по дисплеям, сознание полностью восстановилось. С ним же пришел внезапный шок. Сколько он был без сознания? Кельвин вздернул руку, но часов не было, они съехали с рукава и плавали где-то в кабине. Показатели времени на приборах были бессмысленными, они устанавливались на орбитальной станции.

Его пальцы лихорадочно забегали по голографическому экрану, подключая связь. Радио, лазерные передатчики, все, что было на этом проклятом корабле. Одновременно Кельвин активировал радар, сканируя пространство, чтобы установить собственное местоположение, положение патрульных кораблей, орбитальной станции и, самое главное, «Ротарии».

Она была здесь, массивная светящаяся точка, двигающаяся вдоль планеты по кривой, быстро и почти точно направляясь – почти, но не совсем – к области нанесения удара. Или чтобы сбить его и обрушить яхту обратно к месту крушения. На него обрушился шквал запросов, по всем найденным каналам связи. Служба Сообщений порта Венера знакомым хриплым голосом автоматической системы бесстрастно спрашивала, откуда он, что делает здесь и почему его передатчики были выключены.

Кельвин вручную включил дублирование сообщений аварийного передатчика, подключил микрофон в костюме и трансляцию по всем каналам связи.

– Всем, кто меня слышит, говорит пилот Кельвин Кельвин-21. Я нахожусь на спасенном судне «Прыгающий Иосафат». У меня повреждения, проблемы со связью, прошу ретрансляции у любого судна в районе порта Венера и орбитальной станции. Прошу ретранслировать мои координаты и передать следующее сообщение в Центр оперативной разведки ВКФ Земли «Афродита». Судно находилось на планете, выживших нет. Лейтенант Мазис убита грибом-хищником. Несмотря на повреждения, корабль на ходу, я намерен довести его до аварийной площадки орбитальной станции. Имейте в виду, требуется обеззараживание высокого уровня.

Договорив последние слова, Кельвин откинулся в кресле. На экране радаров он увидел, как «Ротария» медленно изменила курс, словно никогда и не собиралась запускать ракеты. Со стороны полюса приближался марсианский патрульный крейсер, близко к нему следовали патруль корпораций Меркурия и несколько маленьких гражданских судов, на которых вполне мог оказаться репортер.

Винни и остальные будут защищены по крайней мере от нападения из космоса, и он надеялся, что на поверхности им тоже повезет.

Под ним кружились облака Венеры, Грохот, как внимательный черный глаз, следил за ним снизу, словно провожая и предлагая заходить еще.

– Ни за что, – сказал Кельвин, помахав ему рукой. – Я никогда с тобой больше не увижусь, дружище. И вообще никогда не ступлю за пределы порта Венера ни на метр!

В этот момент звуковые оповещения тревоги и мигающие значки, заглушенные до состояния шепота, снова замаячили перед его лицом с удвоенной силой.

– Потеря высоты! Уход с орбиты!

Кельвин вздохнул и потянулся к приборной панели.

Майкл Кассут

Майкл Кассут известен как автор коротких язвительных рассказов, но он много работал и в телевизионной индустрии, являясь главным Двигателем и Сотрясателем основ. Он был одним из исполнительных продюсеров сериала «За гранью возможного» на канале Showtime, получившего премию CableACE за лучшие драматические серии, работал в той же или близкой должности в сериалах «Город сверхъестественного, Индиана» и «Странное везение», а также являлся редактором сюжета для «Макс Хэдрум». Он писал сценарии для фильма «Сумеречная зона», «На краю вселенной», «Звездные врата-1» и для многих других телесериалов. Среди его книг особенно широко известны «Звездная страна», «Сезон драконов», «Пропавший», «Красная луна», «Полночное танго», антология «Священные видения», редактируемая совместно с Эндрю Грили, энциклопедия биографий «Кто есть кто в космосе: первые 25 лет». Он также помогал покойному астронавту Дональду Кейту «Дику» Слейтону с его автобиографией «Дик!». Его последние книги относятся к серии «Тень Небес», созданной совместно с Дэвидом Гойером и включающей романы «Тень небес», «Война небес» и «Падение небес».