Двое из ларца (СИ) - Громова Анастасия. Страница 13

Кажется, я слышала, что из-за метки пара оборотня начинает относиться к нему совсем по-другому. И это пугало. Ведь действие метки пройдет нескоро.

— И как так вышло? — спросила я Дмитрия.

— Ты про метку?

Я кивнула.

— Это долгая история, — не сразу ответил он.

— А мы и не торопимся, гладкошерстный.

Дима усмехнулся.

— Ладно, принцесса.

Мы вышли из леса и направились в сторону трассы, которая светлела далеко впереди. Звуки машин уже доносились до моего слуха. Кажется, я слышала голоса, но точно сказать не могла.

— Это произошло в первый день нашего знакомства, — начал Дмитрий. — Я с первого дня встречи с тобой чувствовал непреодолимое желание укусить тебя.

— Какая прелесть, — ехидно сказала я.

— Лучше слушай, принцесса. — Дима раздраженно рыкнул. — Ты прекрасно знаешь, что в последние века оборотни начали терять остроту инстинктов. В том числе и нюха. — Он несколько помедлил. — Я этого никому не рассказывал, но… мой нюх. Он очень острый. Не такой, как у брата или отца.

Я мельком глянула на Дмитрия. Прежде мне не приходилось видеть его таким растерянным.

— В общем… — сказал оборотень. — Не знаю, как так вышло, но от одного твоего запаха мне ужасно хочется тебя… укусить.

Вот теперь мне очень сильно хотелось оказаться от него подальше.

— От моего запаха? — уточнила я.

Он кивнул.

— Не знаю, как понятнее выразиться.

— И не надо.

Я вдруг разом осознала, что означало его поведение. Почему он поставил метку. И к чему это все может привести.

Я оттолкнула от себя оборотня и отошла от него на несколько шагов.

Дима замер и напряженно посмотрел на меня.

— Ты чего?

— Не подходи ко мне.

Плечи оборотня заметно напряглись.

— Что?

— Ты слышал, — жестко сказала я. — Не подходи ко мне. Никогда.

Метка. Ведь именно из-за нее я стала так относиться Александру. До этого я не замечала за собой такого раздражения по отношению к нему. Все из-за глупой метки. Находится сейчас рядом с Димой опасно. Не потому, что он может причинить вред, а потому что неизвестно насколько сильно умеет себя контролировать. Вдруг ему взбредет в голову укусить меня снова. Насколько мне известно, последующие укусы могут повлиять на отношение к самцу.

По коже от этой мысли пробежали мурашки. Сразу захотелось оказаться от него еще подальше.

Пока я раздумывала, Дима сделал несколько осторожных шагов в мою сторону.

— Ты меня боишься? — спросил он.

— Нет, — ответила я. — И, надеюсь, ты не дашь мне повода.

Оборотень промолчал.

— Ты же знаешь, что бои начнутся после моего приезда?

— Теперь знаю.

— Ты должен проиграть, — холодно сказала я.

Дима покачал головой.

— Я не буду поддаваться своему брату.

— Я не об этом. — Я снова сделала несколько шагов назад. — Я не хочу, чтобы ты выигрывал.

— Почему?

— Потому что ты мне отвратителен!

Повисла тяжелая тишина.

Я не хотела признаваться в этом. Пусть он и понимал, что я от него не в восторге, но говорить ему об этом напрямую было недальновидно.

— Ты с самого начала только и делал, что пытался меня задеть, — продолжила я поток откровений. — Все время цеплялся и оскорблял.

— Я просто…

— Мне все равно, какое у тебя оправдание! — перебила я его. — Ты мог хотя бы один день быть нормальным человеком!

— Да, хоть каждый день! — он резко развел руками.

— Тогда почему ты вчера им не был?! — воскликнула я.

Оборотень замолчал и заметно заколебался.

Я открыла рот, чтобы снова сказать, что не хочу его победы, но меня прервал возглас.

— Летта!

В ста метрах от нас стоял Алекс. Он был не один, а в сопровождении еще нескольких волков.

— А вот и принц, — мрачно проговорил Дима.

Я бросила на него хмурый взгляд.

Оборотень повел челюстью из стороны в сторону и сжал кулаки. Он тяжело выдохнул и махнул в сторону поля.

— Иди, пока тебя не обыскались.

Я погладила плечи, пытаясь их согреть. Хотя наш разговор и не был закончен, все надеялась, что смогла донести до него мысль, что совсем не хочу его победы. Но послушает ли он.

— Летта!

Я подарила Диме мрачный взгляд и, не прощаясь, пошла на зов Алекса. Когда я прошла около десятка шагов, то заметила прыгающие зайчики света от фонариков.

— Летта!

— Я здесь! — хрипло выкрикнула я.

Один из лучей дрогнул и повернулся в мою сторону. Несколько секунд он не двигался, пока снова не начал скакать.

Через минуту меня сгребли в охапку и крепко обняли.

— Летта, — в голосе Алекса слышалось облегчение. — Слава Богам, ты жива.

Он отпрянул и обхватил мое лицо руками.

— Ты в порядке?

Я кивнула и даже вымучено улыбнулась ему.

— Почему ты так долго?

Карие глаза Алекса забегали.

— Прости, на меня напали волки. Я не мог вырваться.

— Я в лесу была почти час, — укоризненно сказала я.

Мужчина нервно облизал губы.

— В лесу? Я искал тебя здесь в поле и в той стороне. — Оборотень указал в сторону противоположную лесу. — А когда не нашел, то вызвал подмогу.

«Если бы хотели убить, то давно это сделали», — мрачно подумала я.

— Поехали дальше, — устало пробормотала я. — Хочу скорее оказаться дома.

Оборотень поспешно закивал и обнял меня за талию. Он осторожно повел меня в сторону дороги, освещая путь фонариком.

Я на мгновение оглянулась и задержала взгляд на лесе. Но там уже никого не было.

Глава 7

Я потянулась в кровати и сладко зевнула. Тело отозвалось приятной болью после крепкого сна. И мысли радовали кристальной чистотой.

Наконец-то дома. В родной теплой постели. В доме, где все такое родное и знакомое. Даже привычный шум воды в реке около дома показался более мелодичным и приятным. Хотя раньше едва это замечала.

Я услышала, как по лестнице спустилась наша горничная. Слышалось ее ворчливое бормотание и тяжелое дыхание. За столько лет, я могла в точности сказать, кто прошел мимо моей комнаты и вышел на лестницу. И сейчас услышав знакомые звуки, чувствовала себя ребенком, который, наконец, попал в парк развлечений.

Я сложила руки на животе, улыбнулась и посмотрела на потолок.

Дома все-таки лучше. Все такое родное.

Улыбка растаяла на моих губах. Пришло горькое осознание. Ведь теперь чувство тепла и уюта я не смогу поделить с родным мне человеком.

На глаза навернулись слезы.

После всей этой суматохи с приездом, нападением, неожиданным признанием Димы, я совсем забыла, с какой именно целью приехала сюда.

На душе стало паршиво.

Не думала, что, вообще, когда-то буду заниматься похоронами отца. Если даже и приходила в голову такая мысль, то я отметала ее, искренне веря, что это еще далеко за горами. И кто еще кого переживет… Все это казалось таким далеким и недосягаемым. А сегодня нужно столько всего сделать, чтобы завтра окончательно с ним попрощаться.

А я ведь даже не видела его с тех пор, как мне сообщили горестную весть.

Думать о том, почему мне не показали его тела, не хотелось. Да и мысли ускользали, стоило за них зацепиться.

Я смотрела на потолок и думала о нем, чувствуя, как душу затягивает, очень-очень медленно, в пучину апатии. Такой черной и пустой.

В дверь постучали.

Я вздрогнула и резко села на кровати.

— Летта, это Алекс.

В душе вздрогнуло раздражение и захотелось специально притвориться спящей. Все-таки Димина метка действует слишком долго. Если раздражение так и протянется вплоть до свадьбы, то нужно будет что-то срочно придумать. Не выходить же мне замуж за Диму, который даже после признания не может вести себя, как нормальный человек.

В дверь снова настойчиво постучали.

— Заходи, — ответила я и встала с кровати.

На мне была коротенькая сорочка, поэтому я сразу же закрыла себя халатом. Желание закрыться возникло внезапно. И даже мысль, что Алекс уже видел меня обнаженной, не убавило этого желания.