Сумеречные дали. Книга 1 (СИ) - Летто Виктория. Страница 41

— Живи долго-долго и не хворай, это главный подарок, — успокоила я бабушку.

Бабушка поделилась последними новостями, а я, вспомнила рассказ Алисы Витальевны, и попыталась кое-что выведать у бабули.

— Ты случайно не помнишь, что там случилось с племянницей тётки Устиньи, когда та приезжала погостить к ней? Это давно было, лет двадцать семь тому назад, а то и больше.

— А тебе почём известно? — удивилась бабуля. — Мать тебе, что ль рассказала?

— Она, — кивнула я, чтобы не выдавать Алису Витальевну.

— Так это давно было. Приехала она, пожила с полгода, кажись, и снова в Сибирь вернулась. Зачем приезжала, никому неведомо.

Как же им удалось скрыть беременность? А рождение ребёнка? Неужели тётка Устинья сработала, как повитуха? На все руки мастерица ведьма.

Ничего я от бабули не узнала. Придётся обратиться к первоисточнику — отправлюсь к самой тётке Устинье. Если она вспомнит Влада, то, возможно, поможет ему — она ведь колдунья, можно сказать ведьма, значит, заговоры всякие знает. Конечно, пока жива Алиса Витальевна, Владу ничего не угрожает, а когда её не станет? Надо искать спасение из всех источников. Вот и книгу бы не мешало специалистам показать, вдруг расшифруют тайные знаки. А, может, Устинья и разгадает, она ведь тоже ведьма.

Но это подождёт — сегодня последний день уходящего года и я намерена начать жизнь с чистого листа.

Десять тридцать. Серебристое платье, привезённое из Германии моей знакомой, дождалось своего звёздного часа. Оно прекрасно легло по моей фигуре, как будто на меня было сшито. Минимум косметики — хочу выглядеть естественной.

Сердце замирает от мысли о скорой встрече. Я ужасно соскучилась. Не знаю, чего мне ждать, но, надеюсь, Влад примет меня.

Я закрываю глаза и запрокидываю голову, застигнутая волной тоски и томления. Приятные воспоминания вспыхнули в моём сознании фейерверком страстей: сильные, ласковые руки, поцелуи и его сумрачный волнующий взгляд — всё так живо в памяти.

Но разве смогу жить без Влада Шумилова? К чёрту опасности — я хочу быть с ним. Я люблю его. Вот так, люблю и всё.

Я набираю полную грудь воздуха, шумно выдыхаю и выхожу из дома. Конечно, я сказала бабушке, что Влад приедет за мной, а так бы она меня одну не выпустила со двора. Но на мою удачу, бабушка уже ушла к соседке, и теперь я спокойно вышла за калитку и зашагала по заснеженной тропинке в сторону леса. Я хочу устроить сюрприз, а заодно проверить, ждал ли меня любимый или пустился во все тяжкие, позабыв о нашем уговоре — встретить Новый год вдвоём в домике на дереве. Ах, нет же, втроём — мы собирались пригласить белку, лесную подружку Влада.

Сегодня необыкновенно тепло. Жаль, что мало снега, и хоть над городом нависли снежные тучи, пока снегопад не наблюдается. Может, ближе к ночи природа порадует нас сказочно пушистыми хлопьями с небес.

До улицы Новой, недалеко, но этот заросший мостик из прошлого века меня пугает. Я намеренно не пошла в обход, через новый мост, потому что это займёт слишком много времени, а если идти через старый, то до шумиловских владений рукой подать — вон, я уже вижу крайний дом на улице Новой, а за ним сразу дом Шумиловых.

Речка не замерзает в этом месте — течение сильное, да и морозов таких не было, чтобы

сковать её льдом. Журчит водичка в тишине. Нет, на счёт тишины я погорячилась — в крайнем доме, на улице Новой уже провожают Старый год. Люди празднуют — музыка, смех на всю округу. А собственно, чему радуются? Минус один год из жизни, вот счастья-то привалило. Человек странное существо, по сути, радуется там, где нужно плакать, а плачет, когда радоваться надо.

— Стой, — услышала я незнакомый женский голос, как только сошла с моста. — Стой и не дёргайся.

Серьёзно? Это Новогодняя шутка? Я уже хотела обернуться, но голос предупредил меня.

— Не оборачивайся.

Я так и застыла. Вот и начала жизнь с чистого листа. Зачем только пошла одна? Неразумная я и Влад так всегда говорил. Почему не позвонила ему и не попросила, чтобы он приехал за мной? От страха у меня затряслись руки и ноги, а сердце пустилось по бездорожью, отбивая тревожную дробь: началась паническая тахикардия. В этом случае нельзя стоять на месте, надо двигаться, чтобы облегчить нагрузку на сердце и сосуды, а мне приказано стоять. Так и сознание можно потерять. Потихоньку стала переминаться с ноги на ногу, что бы устоять и не упасть.

— Торопишься?

Кто она, эта женщина? Что делает в лесу, одна и что ей нужно от меня.

— Тороплюсь, и у меня нет ни малейшего желания, вести с вами диалог, — дрожащим голосом ответила я незнакомке.

Надеюсь, что женщина одна и с ней нет мужика-маньяка, для которого она старается привлечь жертву.

— А у меня достаточно времени и мне есть, что сказать тебе, — произнесла женщина.

Речь у неё заторможенная. Она неправильно ставит ударения и слова произносит, как-то лениво или неумело. Так разговаривают люди перенесшие инсульт в лёгкой степени. Может, ей помощь моя нужна?

— Хорошо, — согласилась я. — Я выслушаю вас, если ваша речь будет краткой.

— Я попробую, хоть и не думаю, что у меня получится. Что тебе нужно от него? — буквально прошипела незнакомка. — Уехала, вернулась — зачем это?

Она ненавидит меня? Но за что? Чёрт, может, это тайная поклонница Влада? Он не ответил ей взаимностью, и она решила разделаться со мной, потому что считает меня помехой к сердцу парня. Или, может, пока меня не было, Влад встречался с ней и теперь, когда я вернулась, этой девушке не пришлось по вкусу моё возвращение?

Будь, что будет.

Я резко обернулась. Передо мной женщина, лет сорока, а может и сорока пяти: не очень-то она смахивает на поклонницу Влада. Волос чёрный, смоляной, что называется, как грива у лошади и они грязные, скомканные. Когда она мыла их в последний раз? Джинсы драные, курточка коротенькая смотрится тесной на достаточно объёмной груди женщины. Да и одета она не по погоде, наверное, ей холодно.

— Что вам нужно? — как можно мягче спросила я.

— Вопрос мой — что тебе нужно от него?

— Мне? Я вас не знаю и уж точно не имею никаких претензий к вам и к тому, о ком идёт речь.

Женщина почесала голову и раздражённо передёрнула плечами. Что-то не так с этой дамой. Да и пахнет от неё… чёрт, от неё пахнет псиной… Полина? Да, это она. И повадки звериные, и одета она не по погоде, и неуютно ей в человеческом теле — всё сходится.

— Ты погубишь его и сгинешь сама, — предупредила незнакомка. — Я могла бы разделаться с тобой прямо сейчас, не знаю только, что останавливает меня.

— Любовь материнская, — ответила я.

— Что? — почти крикнула незнакомка, в которой я признала Полину. Алиса Витальевна хорошо описала её внешность, когда рассказывала о подруге, так что это она, Полина и сомнений быть не может.

— Любовь останавливает тебя, — ответила я ей. — Сын всё ещё дорог тебе и ты не сделаешь ему больно, обидев меня, — перейдя на «ты» выпалила я.

Женщина застыла. А меня колотит от страха, я ведь впервые столкнулась лицом к лицу с оборотнем. Там в лесу, она была волчицей, и я знала, чего ожидать — зверь, он и

есть зверь. И там был Влад. А тут женщина, агрессивно настроенная и я одна.

— Я должна идти, Влад ждёт меня, а ты не причинишь мне вреда, — спокойно произнесла я и сделала шаг, но волчица преградила мне дорогу.

Трудно говорить со зверем. Она давно не обращалась в человека и теперь ей сложно отличить добро от зла. Она подчиняется лишь инстинктам, а мыслить, видимо, разучилась.

— Ты можешь охранять границы, но не вмешивайся в его жизнь, — осмелев, сказала я. Вспомни, как больно терять…

— Если ты не замолчишь, я разорву тебя здесь и сейчас, — ощетинившись, как зверь, предупредила меня Полина.

— Оставь её, — приказал звучным голосом Влад. А потом перешёл на дружеский тон. Зачем ты пугаешь девушку?

Мой любимый, мой драгоценный мужчина, он всегда рядом. Как он узнал, где меня искать? Неужели, почувствовал?