Пепельное сердце (ЛП) - Блазон Нина. Страница 10

Тишина в доме звенела в её ушах. Прошла целая вечность, прежде чем Саммер удалось зажечь свет в разбитой керосиновой лампе рядом с кроватью. Она поспешно сняла ремень и сумку и стянула через голову испачканное шёлковое платье. С отвращением она бросила его на пол и осмотрела своё тело в поисках ран. У неё были ссадины на бедре, на коленях и руках. Машинально она пыталась найти следы от оков на своих запястьях. Но, конечно, она их не увидела.

Саммер медленно подошла к маленькому умывальнику рядом с кроватью. Старчески-слепое зеркало отражало туманный образ. Худое лицо с серьёзным ртом. Дымчато-карие глаза. Длинные спутанные волосы, горящие при этом свете красным пламенем.

— Время для новой жизни! — прошептала она печальной девушке в зеркале. — Ты поспишь несколько часов. А утром заляжешь на дно и подумаешь о том, чтобы двигаться дальше. Пойдёшь в западном направлении к железнодорожному вокзалу, потом уедешь на одном из грузовых поездов из города. Не к порту, тебе нельзя встретить женщину с собакой. И никого из театра. — Это было так, словно более умная и спокойная Саммер стояла рядом с ней и давала указания: отмыть грязь с тела. Промыть покрывшуюся коркой рану на виске. Одеть те немногочисленные вещи, которые она ещё имела — рубашку и коричневый жилет, как у рабочих в порту, к ним выцветшие широкие брюки. И, наконец, достать из сумки маленький складной нож, который она использовала, чтобы открывать ракушки, и обрезать им длинные до бедра волосы.

Саммер убедила себя, что сделала это лишь потому, что цвет и длина слишком бросались в глаза. Но на самом деле она хотела избавиться от воспоминаний о руке в её волосах. Кровавый Мужчина подобрался к ней так близко, как никогда прежде. Но хуже всего то, что теперь у него было лицо, серо-зелёные глаза, и запах кожи, бренди и ненависти. Что-то чужое коснулось её и касалось до сих пор. Воспоминания? Былой ужас, который она забыла с трудом? Она вздрогнула, борясь с паникой.

Прядь за прядью падали в умывальник. Когда Саммер приготовилась резать в последний раз и подняла взгляд, она уже превратилась в повзрослевшую, более серьёзную девушку с короткими волосами, концы которых ещё не выцвели на солнце и поэтому имели более тёмный, цвета карнеола тон. Лицо внезапно стало острее. С большими глазами и чёткой линией подбородка. Ничего мягкого, ничего игривого больше не отражалось в его чертах. Уже сейчас каждое движение ощущалось по-другому, более угловато и непосредственно. Будто другая личность просочилась под её кожу. Это был трюк исчезновения, которым Саммер владела лучше всего. Только от своего имени она не могла освободиться.

Пока не могла.

Теперь ей нужно было найти новое убежище на остаток ночи. Возможно, на верхнем этаже, где находились квартиры с личными ванными. Их редко снимали, поэтому сейчас они пустовали. Когда человек постоянно в бегах, это учит одному: всегда иметь запасной план. И первое, что делала Саммер в каждом новом пристанище, запоминала любую лазейку и запасной выход.

Она быстро собрала обрезанные волосы и запихнула комок прядей в сумку. В другом городе изготовитель париков заплатит за них хорошие деньги.

Пока Саммер неслась вверх по лестнице, она была уверена, что он следует за ней. И она бежала всё быстрей до тех пор, пока, наконец, не поднялась на восьмой этаж и не нащупала на дверной ручке висячий замок. Это значило, что квартира на этот год окончательно освобождена и до весны никто не зайдёт в помещение. Теперь уже никто кроме Саммер. Она знала не много, но она знала, как взломать замок.

«Как будто я могу убежать от сна», — устало подумала она и ощупью пошла вдоль стены до проёма, который вёл к узкому чулану. Там лежали сломанные стулья, пыльная домашняя утварь и груды лохмотьев и старой одежды. Вещи, принадлежавшие умершим, или забытые живыми. Среди хлама рядом с полкой находилось наполовину спрятанное маленькое окошко, выходившее в ванную комнату соседней квартиры. Рама сгнила и перекосилась от сырости. Саммер забаррикадировала дверь комнаты изнутри и вслепую порылась среди мебельных обломков, пока не нашла подходящий инструмент — отломанную ножку от стула. С её помощью она выдавила окно в квартиру. Гнилая древесина заскрипела и разлетелась на щепки. Саммер быстро подтянулась наверх, протиснулась через окно и спустилась в пахнувшее плесенью помещение. Отсюда она вставила перекошенную раму на место. Под её ногами: шершавый грубый кафель, обломки камней и строительный мусор с острыми краями. На одну секунду она испугалась, что ванная может быть заперта снаружи, но дверь легко поддалась. Саммер вздохнула и вошла в комнату, которая пахла заброшенностью и пыльными мечтами. Естественно, она не включила свет. Но даже в темноте она знала, в какой стороне комнаты находится балкон. Шаг за шагом Саммер пробралась на ощупь вперёд и открыла деревянную дверь на ширину маленькой щели. Дурманяще-свежий ночной воздух ворвался в помещение, заставив её почувствовать головокружение и усталость. Через некоторое время она снова закрыла балкон и подошла к входной двери, задвинув засовы. Так, даже управляющий, у которого был ключ, не смог бы войти. Затем она забаррикадировала ванную, поставив стул под дверную ручку. Только когда она закончила, страх отступил. На данный момент это было самое безопасное место, где она только могла находиться.

Матрац был холодным и голым. Саммер положила ножку стула, в случае чего послужившую бы ей оружием, рядом с собой и устало свернулась в клубок, глядя на балконную дверь так долго, пока яркий свет синего неба в час между ночью и утром не начал пробиваться сквозь трещины деревянных ставней.

Глава 4

Пыль и малахит

Ночи, когда она спала и не видела сновидений, были хорошими. Но, были и плохие — те, когда она встречала его. И, очевидно, что-то необъяснимое произошло с ней, потому что в ту ночь Саммер погрузилась в сон!

Она лежала в кровати из слоновой кости, в форме лебедя и кончиками пальцев ощущала ее прохладную, полированную гладкость. Шелк развевался на ветру и нежно касался ее лба. Саммер удивлённо осмотрела пильную, залитую солнечным светом комнату. Сначала она была уверена, что уже проснулась, но потом вдруг поняла, что всё ещё находится в мире грёз. Девушка заметила плавное движение на стенах комнаты. Это были бирюзовые гусеницы с золотыми и чёрными точками. Их вид не пугал, потому что они были прекрасными. Они бы точно понравились Морту. Саммер улыбнулась и снова закрыла глаза. Несколько минут она прислушивалась к собственному дыханию. А потом почувствовала дискомфорт. От жажды у неё пересохло во рту, а язык опух. Поскольку она спала, крепко прижавшись головой к матрасу, её правый висок болезненно пульсировал. Саммер перевернулась на спину и ощупала больное место.

По привычке, она хотела смахнуть свои длинные волосы со лба — и пришла в ужас, когда обнаружила, что от её шикарных волос остались лишь короткие пряди. Она мгновенно проснулась, открыла глаза и вспомнила всё снова — театр, Финна, запах кожи, нож и … глаза. Его глаза!

Саммер лежала на заплесневелом матрасе в заброшенной квартире. Иллюзия исчезла. Вокруг неё были только голые стены с потертыми обоями, которые когда-то, возможно, были синего цвета. Солнечный свет, освещающий комнату, придавал поблекшим стенам зеленоватый оттенок. Она остолбенела.

Солнечный свет?

Она вскочила на ноги, почувствовав при этом пронзительную боль в мышцах. Но ведь балконная дверь надежно заперта!

И всё же дверь была открыта настежь, а на полу балкона кто-то сидел. Это определённо был мужчина. Саммер испытала ужас, пробирающий до мозга костей. Она подавила вздох и принялась искать складной нож. Незнакомец, сидя, оперев локти на колена, рассматривал соседние дома сквозь полуразрушенные балконные перила. Саммер посмотрела на входную дверь. Засовы были всё ещё заперты, а двери в ванную комнату — забаррикадированы. Не оставалось никакой возможности незаметно убежать. Но как, же этот тип проник в комнату? Выкарабкался на балкон с улицы? Или же он был здесь всё это время? При одной только мысли, что во время сна она была так уязвима и могла быть полностью в его руках, по спине пробежала дрожь.