Золотой Человек (СИ) - Разумов Никита. Страница 12

Мальчик вдруг услышал душераздирающие вопли и крики, из центра, настолько ужасные, что он аж вздрогнул. Где-то вдалеке женщину, которая прямо в чистой одежде лежала на согнутых ногах на дороге, всю красную и трясущуюся, всю в слезах, не переставали утешать другие люди.

Такая картина могла означать только то, что повесили новые списки.

Никола в 9глубине снова почувствовал жгущую боль от страха, хоть прекрасно знал, что его отец сейчас идет на поправку у себя дома, и его в списках не может быть. Все равно такие крики и молчаливая очередь заставляли дрожать колени и загонять сердце под горло.

Подойти посмотреть или нет. Друзья Николы не решились сделать это и сразу направились домой. Мальчик же долго оставался здесь, наворачивая круги вокруг деревянных стендов со списками, что были в самом центре площади. Все же он решился.

Чтобы долго не стоять в очереди, он, пользуясь своим малым ростом, подошел к стендам и, никому не мешая, начал водить пальцем по столбикам.

Его тут же напугал размер бумаги. Обычно это были не очень большие листы с пятьюдесятью шестьюдесятью именами в пяти шести столбиках. Сейчас же бумага была огромна, она с трудом помещалась на стенде и вся была исписана.

Двадцать четыре столбца!

Одно знакомое имя, второе, третье. Такое ощущение, что здесь просто перечислялись все соседи Николы.

На двадцать первом столбце в самом низу его палец вдруг остановился на одном имени. Мальчик сначала не поверил глазам, он перечитал его несколько раз. Милош Ташин — это имя завершало двадцать первый столбик. Милош Ташин…

Никола медленно попятился назад и случайно наткнулся на какого-то человека. Тот поддержал его руками, чтобы мальчик не рухнул на землю, но ребенок не видел ничего вокруг, не заметил и этого мужчину. В голове только крутилось «Милош Ташин погиб… дядя Милош»

Он мигом рванул с площади к Славе.

Так быстро он еще никогда, наверное, не бегал. Громадное расстояние, которое обычно преодолевалось за час с лишним, он сделал за пару четвертей. Дорога гуляла из стороны в сторону, и мальчик иногда сворачивал с нее в кусты и колючки, забегая на холм и быстро слетая с него. Один за другим, он где-то случайно обронил сумку, не заметив. Усталость не чувствовалась, только в глазах все плыло.

Забежав на один из холмов, ребенок уже увидел далекий дом Славы. И там же он увидел множество черных силуэтов. Именно черных, рядами в несколько десятков, люди столпились около их поместья.

Почти без сил мальчик подбежал сюда, тяжело дыша и с трудом поднимая тело, чтобы исподлобья посмотреть на остальных. Люди в разных траурных одеяниях не все заметили его, некоторые лишь бросили печальный взор. Во дворе находилось около десятка человек, среди них прямо воле входа стояли и его мама с папой. На Драгане была черная мантия, длинная до пола, а Эльза была в коротком шелковом платье, тоже темном.

Родители оглянулись на Николу, тот собирался открыть дверь в дом, но Драган удержал его за плечо. Всем своим мрачным лицом он давал понять, что не стоит туда входить, сквозь очки на его глазах виднелись слезы.

— Отведи его домой… ему не место здесь — обратился он к Эльзе — я пока побуду тут, с ними.

Он зашел внутрь дома. Когда отец открыл дверь, то мальчик на мгновение увидел, как много там было людей, но какая мертвая тишина шла оттуда.

Никола обнял мать.

— Мам, это правда — мальчик уже сам плакал — дядя Милош…?

— Да все так, мой малыш — она крепко прижала его к себе

***

С севера надвигалась гроза. Она шла так быстро, что казалось, ее фронт кто-то неимоверно сильный просто тянул на маленький городок. Ветер усиливался, создавая холодный свист, когда попадал в разные щели дома. Было противно даже смотреть за окно, не то, что выходить на улицу.

Через несколько дней тело Милоша доставили семье. Его надо было с почестями похоронить на кладбище, и участвовать в этом собирался весь Ужиц.

Несмотря на время — стрелка часов показывала немногим больше полудня — за окном было совсем темно, как ночью, все это из-за темных облаков. Дерево, что росло прямо под окном, еле-еле сопротивлялось ветру. Никола смотрел, как его ветви качаются, ударяясь о стекло, с каким сухим и холодным треском это происходило. Драган застегивал пуговицы на черном костюме сына. Мальчик стоял смирно, его темные волосы были аккуратно зачесаны. На них что-то нанесли, чтобы пряди казались мокрыми.

Он смотрел в зеркало, не узнавая себя. Первый раз в жизни Никола надел строгий костюм. Выглаженный и весь сверху донизу черный. Только его бледное лицо, сильно выделялось.

Драган стоял позади, держа мальчика за плечи, он тоже рассматривал себя в зеркале. Отец уже не был прикован к коляске и теперь передвигался хромая, с опорой на трость.

— Никола, послушай меня — отец развернул мальчика к себе и присел, чтобы быть на его уровне — ты понимаешь, что произошло?

Мальчик отвел глаза куда-то вниз, в сторону. Отец говорил тихо, не как обычно.

— То, что случилось — продолжал Драган — для Славы теперь будет отправной точкой новой жизни, ты понимаешь это?

Никола кивнул. В кабинет отца, где они находились, заглянула Эльза. Ее каштановые волосы все были заплетены в небольшие косички, между которыми было множество черных лент. Она была все в том же черном платье.

— Пора — шепнула она и удалилась, закрыв дверь.

Драган вновь посмотрел на сына.

— Я надеюсь на тебя, Никола — он взял маленькую ладошку мальчика в свои руки, будто бы о чем-то прося — ты теперь единственная опора для нее.

У мальчика на глазах наворачивались слезы, он начал шмыгать носом и отец сразу прижал его к себе.

— И еще не забывай самое главное — сказал Драган, гладя сына по голове — ты помнишь об этом?

Никола дрожащим голосом произнес:

— Поступать не как хочется, а как следует.

Дождь потихоньку накрапывал, его никто не замечал.

Кладбище находилось на большой поляне далеко от пригорода. Сюда длинной вереницей направлялись сотни людей. Хоронили не только Милоша Ташина. Впереди от большой колонны отделялось несколько десятков человек, с разных сторон они несли девять черных полированных гробов. Крышки были открыты и на покойные тела падали дождевые капли.

Драган Владыч нес один из таких с телом Милоша. Рядом, то и дело, протирая глаза черным платком, шла Эльза с белым букетом. Все кругом было в белых цветах. Они были разбросаны по окраине дороги, их лепестки засеивали весь путь. И почти каждый нес их в руках.

Слава шла рядом с Николой неподалеку от родителей. Она молчала. Никола дрожал, он боялся. Его живот скрутило, сердце вырывалось из груди. Мальчик ни как не мог даже посмотреть в ее сторону. Но она шла тихо, с опущенной головой, то ли глядя в пол, то ли на свой крохотный букетик.

Гробы были выстроены вряд прямо перед погребальными ямами, на большом расстоянии друг от друга, чтобы о каждом человеке можно было говорить прощальную речь. Около них была построена линия солдат в парадной форме с ружьями, стоявших пока что смирно.

Драган начал произносить свою речь.

Никола и Слава встали близко к покойному Милошу, чтобы в последний раз взглянуть на него. В толпе было много тех, кто уже не сдерживал слезы.

Гроб накрыли и начали медленно опускать. Дождь, плачь, ветер — все смешалось в один монотонный гул, который внезапно нарушился.

Выстрел.

Мальчик вздрогнул от неожиданности, но даже не подумал оторвать взгляда от опускающегося гроба. Еще один выстрел.

Милош был все ниже и ниже. Каждый новый залп отражался сильной болью в голове, он отдавался по всему телу мурашками. Никола взглянул на серое небо, которое передавало свой цвет всему окружению от людей до земли. Он уже не понимал, то ли сам плачет, то ли на него падает дождь.

Вдруг мальчик почувствовал, как в его руку запросилась чужая ладонь. Слава взяла его за кисть и прижалась к плечу. Она тихонько тряслась, Никола ощущал, как плечи костюма намокают. Он прижал девочку к себе, от ее слез ему становилось еще хуже. В глазах темнело.