Чужезасранец (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix". Страница 28
Фея понимающе кивала.
— А это тебе на память. — Сделала она на камине шаг в сторону, когда приступ «безудержного веселья» у её подопечного исчерпал себя.
И Джейми увидел жемчужину. Небольшую, но очень красивую, серебристую.
— Спасибо, — распахнул он глаза. — А мне вот… — развёл руками, — и подарить тебе нечего.
— Не стоит, — кокетливо вздёрнула подбородок Мерседес. — Я и так тебя не забуду.
— Я тебя тоже.
— Прощай, Джейми. — И на этих словах Вжик исчезла будто и не было её никогда.
Парень подошел и взял с камина презент.
— Правда что Вжик, — покатал он твёрдую, и неожиданно тяжелую, горошину между пальцами. — Вжик, и нет её. Прощай, Мерседес Синдрилонская, — двинулся из холла, на ходу вынимая серьгу из уха.
К кузнецу сходил ещё до завтрака. Весь день из последних сил старался вести себя как обычно, а после ужина не выдержал.
— Я пойду… пройдусь в деревню. С мужиками пообщаюсь, — сдёрнул с вешалки свой новый берет.
Клэр с утра до вечера возилась с фасолью и горохом — перебирала и сортировала. Но сейчас убирала со стола.
— Только не пей много, — с удивлением подняла она голову от посуды. — Вечером нужно будет творог отжать. Отнесу его в подвал, пусть на сыр вызреет.
Муж кивнул и направился на выход.
Вернулся он сравнительно скоро, нервно теребя в кармане жакета женский перстень с жемчужиной. На скорую руку, да ещё и у кузнеца, а не ювелира, вещица получилась довольно неказистой и грубой. Её и украшением-то язык не поворачивался назвать. Так, ободок с горошиной.
Вышагивая по дороге в Лаллиброх, Фрейзер старательно набирал полную грудь холодного воздуха и пытался успокоиться — не стоит волновать Клэр и вызывать подозрение. Ради неё же самой.
Ему показалось, что он справился. Тем более что и переживать-то особо некогда — то фасоль отнести на улицу, чтобы проветрилась немного, то творог отжать, то собак на ночь покормить.
Но укладывались они с женой в его последнюю ночь в восемнадцатом веке вместе.
Джейми очень хотелось сказать что-нибудь на прощание, поцеловать, обнять, прижать, почувствовать желанное, мягкое тело под своими ладонями, провести вдоль спинки, сгрести в жмени ягодицы, а потом войти и любить как никогда в жизни всю ночь напролёт. Чтобы она билась под ним в сладостном оргазме раз за разом, а стеночки её влагалища сносили крышу, пульсируя и сокращаясь вокруг его каменного члена, и…
«Ночь! У тебя последняя ночь, придурок. И двадцать первый век ждёт тебя!», — заскрипел зубами путешественник во времени.
К тому же, у жены месячные, поэтому пусть остаётся так, как есть. Возможно, оно и к лучшему.
Он поцеловал её в губки лёгким, райским поцелуем, с нежностью улыбнулся, провёл кончиками пальцев по упругой щёчке.
— Спокойно ночи. — Чмокнул в лоб. — Я люблю тебя.
Клэр тут же оживилась, её глаза зажглись радостью и засверкали в сумраке каминных отсветов.
— Я тоже люблю тебя, Джейми. — В её голосе откуда-то появились слёзы. — Ты… ты моя любовь. — Она обняла его как перед трапом самолёта — крепко-крепко за шею.
Супруг сделался очень серьёзным.
— Клэр, если я любовь, то он… кто он?
Она отстранилась.
— Он… он… — пожала плечами и жалобно заглянула в глаза.
«Не спрашивай меня, пожалуйста, ни о чём». — Примерно так прочитал её немой призыв Фрейзер.
«Да. Всё правильно, — решительно сжал он губы. — Она будет принадлежать другому. Она уже ему принадлежит».
Устав от домашней работы, девушка заснула довольно быстро. Когда она задышала ровно и размеренно, муж осторожно сдвинулся к краю кровати и пошарил рукой в кармане жакета, висевшего на стуле рядом.
Едва касаясь, чтобы не разбудить, надел жене перстень на палец и наклонился, нежно поцеловал ладошку. Когда никто не видит — можно.
Нависнув на локте Джейми ещё несколько минут смотрел на её безмятежное личико. Кроме всего прочего, он был благодарен этой девушке. За всё. Склонился к её волосам и осторожно вдохнул. По всему телу разлилась сладкая истома. Затем, испытывая себя на прочность, он чуть опустился носом вниз и повёл ноздрями за ушком.
«Сладкая. Какая же ты сладкая», — сглотнув слюну, горестно вздохнул и медленно опрокинулся на своё место.
Закрыл глаза.
Джейми думал, что не сможет заснуть, но вырубился мгновенно.
Это оказалось похожим на сон, в котором ты спишь, и тебе снится сон. И так с десяток уровней. Как в фильме «Начало» с Леонардо ДиКаприо. Будто сквозь беруши он слышал плач. Да и вообще, зачем на него надели десяток синтепоновых курток и теперь теребят за плечо. Какой-то знакомый женский голос звал по имени, но кому он принадлежит, Джейми ни как не мог вспомнить.
А потом вдруг почувствовал, что задыхается. Ему не хватало воздуха, парень очнулся и понял, что закрыт в гробу. Себя не помня, начал лихорадочно биться во все стенки этого саркофага, но тут днище под ним отвалилось, и Джейми полетел куда-то вниз.
Эпилог
Эпилог
Стоял погожий майский денёк. На безоблачном, белёсом небе ярко светило солнце, лаская своим теплом город Глазго и его жителей. Джейми сидел в кафе «Drugate Brewing» на Hunter street. Откинувшись на спинку стула и закинув ногу за ногу, он слепым невидящим взглядом уставился на крышку стола. Перед его глазами в это время проплывали старые деревянные корабли семнадцатого века.
И бороздили суда воды Атлантического океана. Корпуса бригантин и фрегатов покачивало на волнах, а те с ритмичными шлепками бились о днища. Плотно подогнанные доски лениво скрипели друг о друга, паруса трепал бодрый ветерок, по палубе туда-сюда перемещались пассажиры.
Все они плыли в поисках новой, лучшей жизни.
«Тоже не мешало бы побывать в Штатах», — подумал о себе парень и пригубил кофе. Он повертел на безымянном пальце серебряное кольцо. Обычное, но очень старинное. Довольно грубой работы и материала. Его, вдобавок к обручальному, Джейми обнаружил на руке вскоре, как попал назад в будущее.
Из гроба Фрейзер приземлился спиной в какую-то неглубокую лужу. Вокруг было довольно темно. Вода смягчила падение, поэтому ударился он несильно, и поскольку валяться в ледяной жиже не очень хотелось, резво подскочил на ноги.
Пахло сыростью и землёй. Глаза, привыкшие к темноте, тут же начали различать вокруг камни и почву — он попал в пещеру. Джейми покрутился на месте и в каком-то углу пространства заметил еле различимый свет. Не раздумывая, ринулся туда. С каждым шагом становилось всё светлее, пока он не выкарабкался через небольшую и весьма неудобную нору на поверхность.
— Ну, здравствуй, двадцать первый век! — выпрямился во весь рост и радостными глазами обвёл безлюдный равнинный пейзаж вокруг. И тут же в замешательстве закусил нижнюю губу — в свете последних событий уверенность, что он попал в нужное ему столетие или даже тысячелетие, оставляла желать лучшего. — А это вообще Шотландия? — посмотрел на солнечное небо над головой и довольно равнинный пейзаж под ногами. Но тут же увидел небольшую полоску шоссе вдалеке и на ней грузовик с номерными знаками Евросоюза. — Ну, уже легче, — выдохнул обрадовано и вприпрыжку побежал на встречу с цивилизацией.
Но его радость, конечно же, не шла ни в какое сравнение со счастьем мамы, увидевшей сына, после того как его подвезла какая-то семья фермеров, направлявшаяся в Глазго. У сдержанной, воспитанной, степенной, умной миссис Фрейзер случилась истерика. Пришлось давать успокоительное. А потом ещё раз, когда она увидела шрамы на спине сына.
Конечно же, он заявил, что у него амнезия. А что ещё оставалось делать. Третью истерику мама бы без последствий уже не пережила. Она и так очень сильно постарела, похудела и осунулась за время его отсутствия. Да и отец тоже. Ему, кстати, пришлось сказать, что сын путешествовал по Миру с хиппи и многое повидал, да. Конечно же, человек с мозгами и ментальностью мышления Брайана Фрезера не поверил ни в одну из легенд, но допытываться и трясти сына за грудки не стал. Пожалел. Он тоже был счастлив его возвращению.