Трон - Димов Максим. Страница 16

Старый Кардиган слабо пошевелился под пледом.

— А что мне остается делать? И еще, не знаю, известно ли тебе, но сегодня также был найден мертвым доктор Треви. Как ты знаешь, именно он исследовал все трупы, проходящие по этим делам.

Сказать Лансу было нечего, и он лишь растерянно смотрел на собеседника.

— Как они были убиты? — наконец, негромко спросил он.

— Никаких излишеств.

Дядя поморщился, отпив из стакана половину, и пояснил:

— Виконт получил удар ножом сзади. Это было не трудно сделать, судя по всему, он был изрядно в подпитии. Доктор также был убит ударом ножа, только под слегка другим ракурсом. Тут вообще у убийцы не могло быть проблем. Доктор, он доктор и есть.

Ланс вздохнул.

— Больше вы ничего мне не скажете?

— Нет. Пойми, Ланс, еще не пришло время. Но обещаю…

— Ладно, ладно, понял. Эмилия во Дворце?

Герцог озабоченно пожевал губу и немного подался вперед.

— Да, она в своих покоях. Мне очень жаль, Ланселот, что мы не поняли друг друга.

— Думаю, мы поняли друг друга.

Ланс встал.

— Надеюсь, мы останемся друзьями несмотря ни на что.

— До свидания, дядя.

— Всего хорошего, племянник.

Герцог откинулся назад, плед, словно утратив тело, его носящее, стал обвисать и покрываться складками. Голова и кисти рук, не покрытые материей, побледнели и стали таять в воздухе. Сквозь них проступили очертания мягкой спинки и подлокотников. Прошло несколько секунд, и старик исчез. Последними пропали его пронзительные, сверкающие глаза. В кресле остался лишь небрежно брошенный плед.

Выходя, Ланс сильно хлопнул дверью.

Покинув покои дяди, он быстрым шагом по широкой парадной лестнице спустился на первый этаж и вышел в Тронный Зал. Всю траурную драпировку уже убрали, с окон сняли тяжелые портьеры, и теперь зал ярко освещался резким весенним светом. О трауре напоминала лишь установленная на месте, где стоял гроб, свеча, высотой с человеческий рост. Рядом неподвижно замер гвардеец. Больше в зале никого не было. У дальней стены торчали неубранные строительные козлы.

Ланс пересек зал и вошел в незаметную низкую дверцу за тронным возвышением. Пройдя по узкому длинному коридору, он попал в служебное крыло Дворца, где его настигли запахи из кухни. Принц в некотором раздумье приостановился и, наконец, решительно направился к их источнику.

Из кухни он вышел с объемистым пакетом в руке. Не задерживаясь, поднялся на второй этаж и пошел по коридору мимо апартаментов, в которых еще недавно жили его братья. Изредка ему встречались слуги, большинство которых носило одежды Дома герцога Кардигана. Никого из них он не знал.

Владения Эмилии состояли из восьми комнат и занимали добрую четверть этого этажа. Обычно у сестры было полно посетителей, но сегодня ее двери были плотно закрыты. Ланс постучал, уже не веря, что ему откроют. Так и вышло. Он подождал с полминуты, затем отошел и выглянул наружу через высокое окно в коридоре.

Он увидел часть балкона Эмилии и даже рассмотрел золотую пуговицу на мраморном полу, но все равно, что-то подсказывало, что сестры во Дворце нет.

Принц присел на подоконник и развернул пакет. Из окна открывался вид на Южный сад, пока еще голый и унылый. Еще дальше возвышался флигель прислуги. Флаг, венчающий его, был приспущен, многие окна раскрыты настежь, и сквозь них можно было наблюдать за жильцами. На скамейке у входа сидели несколько мужчин в небрежно расстегнутых ливреях, а чуть в стороне копошились ребятишки. И сами дети, и их одежда были обильно измазаны грязью. А за зубчатыми стенами Дворца виднелась скрытая в легкой дымке столица. Сверкали на солнце золотые купола храмов, над крышами вились дымки из очагов, в плотной массе строений угадывались громады особняков и дворцов. И где-то у самого горизонта, незримо сливаясь с небом, голубела, искрясь в солнечном свете, узкая полоска моря.

…Ланс извлек из пакета бутылку вина, и прежде чем раскупорить ее, несколько минут с интересом разглядывал. Запечатанный сургучом темно-зеленый сосуд литровой емкости сам по себе ничем примечателен не был. Не заинтересовала принца и изображенная на броской этикетке девица в восточных одеяниях. Ланс не понимал безмолвной речи окружающих ее витиеватых арабесок, но и без того знал название этого напитка. «Принцесса Изиль» — если верить поварам, любимое вино старого герцога Кардигана. Всего несколько глотков именно этого вина хватило для того, чтоб убить его брата Лоуна.

…И город, и Королевский Холм с трех сторон окружали бескрайние поля. Под палящим весенним солнцем снег во многих местах сошел, и на грязно-белом фоне образовались частые черные проплешины.

Ланс откупорил бутылку «Принцессы» и прямо из горлышка сделал большой глоток. Вино показалось ему приторным и излишне густым, и оставалось только посочувствовать вкусу герцога. Он взял очередной бутерброд.

Мимо прошло несколько слуг и, в ответ на их приветствия, он кивнул, не поворачивая головы. Расслабленный часовой на стене с интересом заглядывал в одно из раскрытых окон флигеля прислуги. Из-за угла вышел патруль из трех человек, и солдат поспешно принял бравый вид. Какая-то женщина пыталась увести в дом детей. Они упирались, и ей пришлось одного отшлепать. Принцу даже показалось, что он слышит нахальный детский рев.

Наблюдая за жизнью Дворца, Ланс доел последний бутерброд и, оставив после себя крошки и смятую бумагу, вновь вернулся к двери в комнату Эмилии. Початую бутылку он взял с собой.

…И вторая попытка встретиться с сестрой завершилась неудачей. Потоптавшись у порога, он расстроено пошел прочь. Проходя мимо окна, он заметил, что следы его одинокого пиршества уже убраны. Подоконник и пол под ним влажно блестели.

Насколько он раздражен, принц понял только тогда, когда обнаружил, что совершенно бессознательно забрел в нежилую часть Дворца. В этих темных коридорах все дышало ветхостью и запустением. Таким оно было во времена его детства и таким останется еще долгие столетия. Эти коридоры и залы казались похожими друг на друга, и для любого постороннего, забреди он сюда, стали бы неодолимым лабиринтом. Но Ланс уверенно шел вперед. Как и всегда, его все больше охватывало чувство ностальгии по ушедшему детству. Запыленное, замусоренное пространство заговорило голосами его родных.

Ланс шел по коридору, совершенно не осознавая, что смотрит на мир сквозь призму колдовского зрения…

… — Нашел? — шепотом спросил Винсент, склонившись над ним.

Он не ответил и продолжил простукивание грязных плит. На удары костяшек его пальцев они отзывались тихим приглушенным стуком, и это мерное «тук-тук» понемногу заворожило мальчиков. Винсент дышал ему в самое ухо и от него приятно пахло цветочным мылом.

— Ну, где же он? — не выдержал старший брат.

— Не знаю, — растерянно ответил он.

Винсент насмешливо посмотрел на него, но Ланселот уже отыскал нужное место, и теперь пытался выковырнуть плитку из пола. Когда это ему удалось, он поднес к полу свечу. В ее неверном свете сверкнуло толстое бутылочное стекло, и две детские фигурки еще ниже склонились над полом. Под стеклом лежал блестящий длинный стилет без ручки, обложенный со всех сторон диковинными заморскими монетами мелкого достоинства. В одном из углов устроился круглый чоп от пивного бочонка с изображенным на нем рыцарским щитом и какой-то непонятной надписью.

Они долго разглядывали секрет.

— Подумаешь, — произнес, наконец, старший брат, — тоже мне.

Он замолчал, подбирая обидное слово. Лансу же секрет очень понравился, но он, конечно же, ни за что не признался бы в этом.

— Ерунда, — согласился он.

За дверью, в коридоре, послышались звуки шагов, и они оба испуганно вздрогнули. Шаги приближались, становясь все громче, братья переглянулись. У самой двери шаги стихли, дверь заскрипела…

…И Ланс очнулся. Сердце отчаянно колотилось, а сам он, оказывается, уже никуда не шел, а просто сидел на полу, прислонившись к стене. Он отер влажный лоб и попытался успокоить тяжелое порывистое дыхание. Затем вскочил на ноги и прислушался.