Пари на любовь (СИ) - Орлова Тата. Страница 72

А Софи, между тем, смяв книгу в крошечный комок, раскрыла ладонь, давая свободу белой в черную буковку бабочке:

- Такие решения, как то, которое принял он, легко не даются. Это надо всю свою жизнь пересмотреть, да перетрясти. А еще и осознать, кем был.

- Откуда вам это известно?! - подскочил Ивар.

- Чаю девушкам налей, - улыбнулась ему Софи. Когда Ивар, едва ли не дрожащими руками взялся за заварочный чайник, продолжила. Мягко, но с явно учительской ноткой. - И про его уязвленное самолюбие подумай. Он ведь действительно любил твою мать и готов был на любые условия, лишь бы быть с ней.

- А она? - на этот раз Ивар был уже не столь резок.

- И она любила, - вздохнув, качнула головой Софи. Протянула руку - бабочка села на ладонь, застыв на ней изящной брошью. - В жизни и такое бывает, - прицепив брошь к платью, отошла она к стоявшему у камина креслу. Присела. - В их время девушки редко поступали в Академии. Гдария была одна из первых, да еще и атакующий маг…. Будущее вскружило ей голову, подняло на немыслимую для нее высоту, не дав разглядеть то, что теряла.

- А что она теряла? - добавив в чашки воды из большого чайника, вновь посмотрел на Софи Ивар.

- Любовь она теряла, - грустно произнесла Софи. - Возможность иметь семью, вместе растить детей, идти по жизни, поддерживая друг друга.

- Она выбрала магию! - твердо, бескомпромиссно заявил Ивар. Да еще и грудь выставил вперед, словно собирался защищать собственное мнение.

- И потеряла счастье! - сказала, как припечатала Софи. Взгляд был тяжелым, давя, заставляя отступать. - Только не говори, что не слышал, как она плакала по ночам. Как рассматривала портрет твоего отца, словно никогда не видела, как прижимала его к себе.

Ивар опустил голову, когда поднял ее, смотрел уже иначе. Растерянно. Непонимающе.

- Мы все рано или поздно, но осознаем суть сделанного или не сделанного, - уже тише продолжила Софи. - И боль, когда ты понимаешь, что именно потерял, бывает невыносимой. Гложет, гложет, заставляя тебя совершать странные поступки. Ты надеешься, что вот это поможет, а становится только тяжелее. Все запутывается, вынуждая рваться, как из паутины….

Пока она говорили, мы даже не шелохнулись. Знакомые слова, но сейчас они звучали совершенно иначе, открывая тот мир, для которого мы все еще были чужими.

Первым, как ни странно, очнулся Дак. Поднявшись, взял чайную пару. Бросив какой-то задумчивый взгляд в окно, вдруг улыбнулся и направился к Софи.

- Спасибо, - подавая чай, наклонился… поклонился он ей.

- В тебе много доброты, - приняв чашку, улыбнулась Софи. - Придет день и она увидит ее. Или не она, - поспешила добавить эта удивительная женщина, - но твоя доброта не останется незамеченной.

- А я? - спросил вдруг Рауль.

Я с удивлением посмотрела на элиана. Уж кто-то, а этот парень, как мне казалось, сомнений не знает.

- Ты? - нахмурилась Софи. Потом сделала глоток, лицо тут же разгладилось, как если бы этот чай обладал чудодейственными свойствами. - Не всякая любовь похожа на огонь, - поднялась она. Отошла к окну. Когда проходила мимо стола, укоризненно качнула головой - пирожные так и остались нетронутыми. - Бывает, что тлеет она невидимой искрой. Прячется в обыденных вещах. В случайно брошенных друг на друга взглядах. В простой улыбке. В проявленном участии. В заботе, беспокойстве. В уважении. В признании чужих талантов. В желании говорить ни о чем. В первой мысли о нем или о ней, когда ищешь, кто может помочь. В стремлении поделиться радостью. В словах утешения и поддержки.

- Напоминает симпатию, - глухо заметил Рауль.

- Напоминает, - согласилась Софи. - Ею и остается, если не дать этой искре разгореться, оставить ее без внимания.

- А если нравится не один, - вздохнула Лаура. Тут же потупилась, сжалась….

Я уже хотела броситься к подруге, деля с ней вот это мгновение испуганной решимости, но Ивар оказался быстрее. Подошел, присел перед ней на корточки, взяв ее ладонь в свою….

И было это так просто и естественно… как потребность дышать, подниматься с рассветом, ложиться спать, когда ночь окутывает все вокруг, что я со всей очевидностью поняла - ни Агжею со своими агрессивными, подавляющими Лауру чувствами, ни Абигору, для которого подруга была лишь нуждающимся в его защите нежным цветком, рассчитывать не на что.

И неважно, что сама Лаура этого еще не осознавала. Тянулась она к Ивару, лишь при нем позволяя себе быть вот такой… открытой и непринужденной.

- А ты сама?

Я так задумалась, что не заметила, как Софи оказалась у меня за спиной.

Вскинулась…. Все вокруг замерло, застыло, вырванное из течения времени, похожее на нарисованную удачливым художником картину.

- А ты сама? - повторила свой вопрос Софи. - Рядом с кем ты позволяешь себе быть открытой и непринужденной? К кому стремишься, когда распирает радость? Кому готова отнести свои печаль и заботу? Чье тепло греет, но не обжигает? Чья жизнь дороже, чем своя собственная?

Она еще что-то говорила, но я уже не слышала, точно зная ответы на все ее вопросы.

Искра?

Она была права. Эта любовь была искрой, которой предстояло либо стать пламенем, либо… погаснуть….

Уже навсегда….

Глава 17

Возвращались в Академию молча. Шли, глядя себе под ноги, думая, каждый о своем….

Чаем нас Софи все-таки напоила. Вместе с теми самыми пирожными, которые как-то быстро исчезли, стоило нам до них добраться.

А еще мы разговаривали. О книгах, каждая из которых была неизведанным миром. О людях, способных стать нам учителями, если захотим у них учиться. О прошлом, которое не изменить, но память о которой не должна стать тянущим на дно грузом, а быть надежной основой, на которой будет строиться будущее. О настоящем, для которого были не только наши поступки, но и мечты. Об ответственности. За себя, за друзей и близких, за Мир, в котором суждено было родиться. О любви, способной стать и чудом, позволившим взлететь ввысь, и оковами, что навсегда привяжут к земле.

Мы говорили о многом, но еще о большем не было сказано ни слова, но вряд ли кто-то из нас этого не услышал.

Ты и только ты! Лишь ты сам и никто, кроме тебя!

Ни одна Академия не могла этому научить. Только жизнь и….

Талант Софи был не только в способности создавать неповторимые иллюзии и запоминать все, что она когда-либо читала. Ее талант был в способности поделиться мудростью так, чтобы та не казалась чуждой, воспринимаясь частью тебя самого.

И это было чудо! А еще - рубеж, через который мы переступили, принимая правила другой - взрослой жизни.

- Я уже начал беспокоиться, - встретил нас у ворот Паэль. - Где вас….

В чем-то был прав. До ночи еще далеко, но уже вечерело, укладывая вокруг сумрачные тени.

- У тетушки, - перебил его Рауль.

- Софи? - показалось, что с надеждой, спросил старший из элиан. Когда Рауль кивнул, улыбнулся. Не сказать, что спокойно, но увереннее - точно. - Как она?

- Обворожительна, как всегда, - ответил Рауль, пропуская вперед Лауру и Ивара.

Паэль проводил их взглядом, посмотрев на нас, вопросительно приподнял бровь.

Рауль, улыбнувшись, кивнул. Я - пожала плечом. Мол, а ты разве ожидал чего-то другого?

- А она, правда, ваша бабушка? - отвлекая от парочки, поинтересовался вдруг Дак.

- Прабабушка! - не без гордости ответил Паэль.

- Удивительная женщина! - вполне серьезно заметил Дак, похоже, все еще находясь под впечатлением от встречи.

Впрочем, не он один. Я и сама чувствовала, как много дала нам Софи. Мужество. Силу. Желание….

- Ты Лайета не видел? - зная, что уже не отступлю, приблизилась я к Паэлю.

- Так он же вернулся в клан, - ошарашил элиан. - Ты не знала? - остановился он, глядя на меня с тревогой.

Я - не знала. Более того, я надеялась….

В доме Софи показалось, что теперь у меня есть все основания верить в лучшее, но теперь….