Двуявь (СИ) - Прягин Владимир. Страница 17

Небо во сне манило и сверкало так ярко, что хотелось к нему взлететь, но мешал чей-то визгливый голос, твердящий про силу тяжести. Потом созвездия подёрнулись рябью, и стало понятно, что они - лишь изображение на экране. Перед глазами вспыхнула предупреждающая красная надпись, причём не по-русски, а по-английски: Gravity.

Он сунул окурок в пепельницу и задумчиво прошёлся по кухне. Да, эти алые буквы - самый отчётливый фрагмент сновидения. Смысл пока не просматривается, но это как раз нормально - тут важен ассоциативный ряд, а не логика.

Gravity, значит. Ну и какие возникают ассоциации? Что-то такое крутится в голове - слышал вроде совсем недавно. От кого? Хороший вопрос. Круг общения у него, мягко говоря, неширок, а знакомых, способных порассуждать о законах физики, и вовсе не наблюдается. Разве что многоумный Аркаша, но и тот предпочитает трындеть на общефилософские темы, особенно если накатит граммов пятьсот-шестьсот - тогда от него уже не отвяжешься, хоть стреляйся...

О, кстати!

Марк щёлкнул пальцами. Ну конечно! По радио, с неделю назад. Стрельба в кафе 'Гравитация' возле парка - троих завалили, кажется. Преступник скрылся, рассматриваются две версии - разборки, как выразилась репортёрша Аглая, между криминальными элементами и конфликт на бытовой почве. Такой у нас быт, что ж делать.

Поймали кого-нибудь или нет - неизвестно, на радио эту тему больше не поднимали. Хотя, может, Марк просто пропустил - приёмник он включал от случая к случаю. Да и неважно, собственно говоря. Главное, что название кафе не забылось, и теперь можно туда наведаться, поискать очередную подсказку. Заодно и перекусить по-людски, раз уж аванс оттягивает карман.

Ещё он собирался разузнать у Аркаши про древнееврейскую букву 'тет', но это - запасной вариант, если 'Гравитация' не поможет.

Марк прошёл в ванную, неторопливо соскрёб щетину, облился холодной водой до пояса. Тоска, донимавшая в последние дни, слегка отпустила. Сделав некоторое усилие, можно было даже вообразить, что он - добропорядочный горожанин, который собирается на нормальную человеческую работу.

Эта мысль вызвала неожиданную реакцию - ему вдруг мучительно, прямо-таки до дрожи захотелось выпить свежего кофе. Не той ячменной бурды, что продаётся сейчас в любой продуктовой лавке, а настоящего кофе в зёрнах, который он смаковал в прошлой жизни, ежедневно перед уходом из дома. Того, который надо тщательно и неторопливо заваривать, соблюдая почти мистический ритуал и вдыхая упоительный запах, прежде чем сделать первый глоток...

Проблема в том, что кофе не растёт в Ареале. После Обнуления цена подскочила до облаков, а потом напиток и вовсе превратился в легенду. Сейчас он доступен разве что тем, кто курит 'Капитолийский холм' и живёт в особняках на окраине.

Разум покорно воспринимал все эти аргументы, но организм по-прежнему требовал. Он, организм, вообще стал в последние годы склонен к капризам и выкрутасам, что и неудивительно - попробуй тут не взбрыкни, если тебя систематически травят подземным ядом.

Рассудив, что чашка крепкого хорошего чая сойдёт, пожалуй, в качестве утешения, Марк вернулся на кухню. Фиалковый цветок газа распустился под чайником на плите, и растормошённая память оживила новую порцию картинок из прошлого. Паника в первые дни после Обнуления, толпы народа на январских обледенелых улицах, истерика на местном ТВ. Вопли о том, что скоро будет нечем топить, и погаснет свет, потому что встанут Ставропольская и Невинномысская ГРЭС. Лихорадочный подсчёт углеводородов в пределах обитаемой зоны, которую ещё не успели окрестить Ареалом. Бесчисленные статьи с попытками разобраться, чем астраханский газовый конденсат отличается от 'нормального' природного газа и для чего пригоден. Цитаты специалистов, звучащие как могучие заклинания: 'Прогнозируемые залежи в пределах северного борта Западно-Кубанского прогиба позволяют надеяться...'

Чайник вскипел. Марк не пожалел заварки и сахара, вспомнил и про ждущую в холодильнике лимонную дольку - тоже, кстати, недешёвое удовольствие. Цитрусы теперь выращивали под Сочи, но это не шло в сравнение с прежним потоком из-за бугра.

Что там сейчас, за этим самым бугром? Кто их знает. Разведчики, отправленные по суше, по рекам или по воздуху, исчезают бесследно, лишь море иногда пропускает контрабандистов, но те, возвращаясь, теряют память, даже если привозят с собой товар. Сразу, естественно, возникает вопрос, почему сигареты из Европы доставить можно, а новости - черта с два. Впрочем, подобных вопросов уже накопились сотни. Почему перестала работать тонкая электроника вроде персональных компьютеров и сотовых телефонов? Почему извне не доходит радио- и телесигнал? Как происходит 'спонтанная вегетация'? Что, наконец, с остальной Россией? Ответов как не было, так и нет. Точнее, есть один универсальный ответ, от которого хочется выть и биться о стенку лбом...

Допив обжигающий чай, он добросовестно вымыл чашку и надел куртку. Проверил - кастет и деньги в кармане, рисунок медальона от Риммы - тоже, плюс несколько семян в качестве НЗ. Малый джентльменский набор, который должен привести к гонорару.

Марк вышел на лестничную площадку и вызвал лифт. Тот ехал долго, будто не сразу нашёл дорогу. В кабине пахло прокисшим пивом; к пятну на полу прилип засохший огрызок, кнопки четвёртого и пятого этажа выглядели так, будто кто-то их обглодал. Другими деталями интерьера насладиться не удалось, потому что лампа вдруг замерцала, раздражённо цыкнула и погасла.

Первая мысль была - лифт сломался, но тот продолжал движение. 'Уже легче', - подумал Марк и тут же ощутил запах гари.

Запах этот шёл не от щитка и не от умершей лампы, а от стенки, что была напротив дверей. Тьма в тесном пространстве стала душной и почти осязаемой, что-то неприятно потрескивало, а сквозь механический гул и лязг донёсся неясный шёпот - слов было не разобрать. Марк, сжав кастет, затаил дыхание.

Кабина остановилась, дверные створки раздвинулись после томительно-долгой паузы. Он шагнул наружу - спиной вперёд, с отведённой для удара рукой. Свет лампочки с первого этажа проник в лифт, разгоняя тьму. Внутри было пусто, лишь на стене появился выжженный круг с крестом.

Марк выскочил из подъезда и быстро пересёк двор, сосредоточенно размышляя. Похоже, он попал в фокус чьего-то недоброжелательного внимания. Знак в лифте - либо прямое предупреждение (не лезь, мол, держись подальше), либо незапланированный побочный эффект. И кто же этот таинственный наблюдатель? Похититель амулета? Вполне возможно. Значит, расследование уже для него не тайна, это плохая новость. Зато теперь можно не сомневаться, что 'Трейсер' взял верный след.

Выйдя к обочине дороги, Марк поднял руку. Остановился сизый 'жигуль', замызганный по самую крышу.

- До парка сколько возьмёшь?

- Двадцатка, - сказал пожилой водила с осунувшимся лицом.

- Издеваешься? За пятёрку давай.

- Какая пятёрка, мля? Хреначить на другой конец города, тут хоть бы бензин отбить. Двадцать баксов, дешевле не повезу.

- Да ладно, земляк, не быкуй.

Сторговались на десяти. Особого выбора у шоферюги не было - сзади уже притормозил 'москвич-комби', готовый перехватить клиента. Марк сел впереди и, скосив глаза, рассмотрел, как гибкие стебельки с мельчайшими, но часто посаженными шипами мгновенно проросли из руля и обвили левую кисть водителя. Тот привычно поморщился и дал по газам, 'жигуль' рванулся вперёд сквозь морось. По сторонам замелькали полуголые тополя, из-за которых торчали мокрые глыбы многоэтажек.

'Дворники' скребли по стеклу, редкие встречные машины, проносясь мимо, поднимали фонтаны брызг, а Марк, которого сегодня тянуло на исторические реминисценции, прикидывал, сколько ещё пройдёт лет, прежде чем автомобили окончательно сгинут.

Тогда, после Обнуления, в строю остались только модели, произведённые в странах СЭВ, включая Союз, или в постсоветской России. 'Мерсы', 'бэхи' и прочие понтовые иномарки просто остановились, хотя, как уверяли автомеханики, были совершенно исправны. О, это была картина, достойная кисти великого живописца: крутые коммерсанты с братвой, матерясь, пересаживались на 'волги' и 'жигули'.