Надежды и радости - Дин Элисса. Страница 18

– Юнити! – эхом повторила за ней и сама Роксана, почувствовав, что сердце вот-вот вырвется у нее из груди.

Она прикрыла лицо веером и чуть слышно шепнула из-под него:

– Согласитесь, Юнити, ведь это никуда не годится!

Хотя Роксана и видела приближавшегося Гаррисона, она постаралась дать понять Юнити, что ее куда больше интересует не он, а немецкий капельмейстер, пытающийся добиться от полкового оркестра более или менее сносного исполнения популярной английской мелодии.

На самом же деле на душе Роксаны было совсем не так спокойно. Ведь эта встреча должна была стать первой после памятной сцены в саду Стентонов. И Роксана не знала, как Гаррисон будет сейчас себя с ней вести.

По мере приближения Гаррисона движение веера в руках Роксаны становилось все более нервным и энергичным, а дыхание все более неровным.

– Добрый вечер, капитан Гаррисон! – приветствовала Колльера миссис Стентон.

Гаррисон взялся рукой за луку седла, легко спрыгнул с лошади и галантно раскланялся:

– Добрый вечер, миссис Стентон, мисс Стентон, мисс Шеффилд!

Роксана взглянула через плечо на Колльера, стремясь всем своим видом показать, что его появление ее очень удивило.

– Добрый вечер, капитан Гаррисон! – холодно сказала она.

Колльер широко улыбнулся, усаживаясь между Роксаной и Юнити, и вытянул свои длинные ноги.

– Ну и как, уважаемые дамы? Вам нравится сегодняшний вечер?

– О да! – воскликнула Юнити.

– Нравился до этой минуты, – буркнула Роксана. Гаррисон рассмеялся, поняв довольно ясный намек, и тут же сделал ответный выпад:

– А как поживает ваш палец, мисс Шеффилд?

Роксана протянула ему руку, демонстрируя, что царапина почти зажила, после чего тут же снова опустила руку на колени.

– Никакая инфекция не попала? – озабоченно спросил Колльер.

– Нет.

– Вот и прекрасно! А Гарри, насколько я понимаю, получил свое?

– Думаю, да, – холодно и с явным раздражением ответила Роксана, снова переводя взгляд на капельмейстера.

Весь разговор происходил шепотом. Тем не менее Роксана почувствовала озабоченность Гаррисона состоянием ее пораненной руки и оценила это. Она посмотрела в лицо Колльеру и заметила трогательно-нежное выражение в его глазах. И вдруг ощутила, что у нее перехватило дыхание.

– О чем вы там шепчетесь? – заинтересовалась Августа.

– О том, какая сегодня теплая ночь, миссис Стентон, – так легко солгала в ответ Роксана, что Гаррисон невольно бросил на нее удивленный, если не осуждающий взгляд.

– Да, сегодня действительно теплый вечер, – согласилась Августа.

– До чего же гладок ваш язык, Роксана, когда вы не хотите говорить всей правды, – прошептал с усмешкой Гаррисон.

– Бывает и так, – кивнула в ответ Роксана. – А вам часто приходится лгать?

– Нет. Обычно находится достаточно аргументов, чтобы обойтись без этого.

– Вы просто несносны! И к тому же очень дерзки!

– Скажите это громче, чтобы все слышали. Ведь я нередко становлюсь здесь предметом пересудов. Должен признаться, что, по правде говоря, до некоторой степени заслужил ваш гнев.

– Вы считаете, что только до некоторой? Ничего себе! Вы... Вы поцеловали меня, сэр... Пытались склонить к любовной интрижке. И при этом считаете, что заслужили мой гнев только до «некоторой» степени?

– Что? Я пытался склонить вас к любовной интрижке?! Вот это мило! Дорогая моя наивность! Существует множество куда более действенных способов склонить женщину к любовной интрижке, нежели то, что произошло между нами! Поверьте мне!

Гаррисон прошептал это так тихо, что Роксана не расслышала доброй половины слов. Но при этом она почему-то почувствовала, как легкая дрожь, подобно прохладному ветерку, пробежала вдоль ее спины.

– В таком случае мне остается признать, что я никогда не перестану быть, как вы изволили выразиться, «наивностью» в оценке подобного поведения с чьей-либо стороны.

Гаррисон неожиданно рассмеялся. У Роксаны это вызвало нешуточное раздражение. Веер в руке заметался с такой бешеной скоростью, что ее оголенная рука покрылась гусиной кожей. Заметив это, Роксана поспешно положила веер на колени.

Августа, с интересом наблюдавшая за происходящим, воспользовалась моментом, чтобы чуть податься вперед, легонько хлопнуть капитана Гаррисона перьями веера по плечу и спросить полушепотом с невинной улыбкой:

– Что у вас за секреты, капитан? Неприлично же так долго о чем-то шушукаться у всех на виду!

Колльер повернулся к Августе и уже открыл рот для ответа, когда Роксана его опередила.

– Капитан считает, – бойко сказала она, – что оркестр играет мелодию «Последние розы лета». А мне кажется, что он ошибается. Вот мы и спорим!

Гаррисон от удивления выгнул бровь. Но Роксана, не обращая на него никакого внимания, посмотрела сначала на Августу, а затем – на Юнити, которая, покачав головой, сказала:

– Капитан Гаррисон не ошибся, Роксана. Это действительно мелодия «Последние розы лета».

– Конечно, я не ошибся! – усмехнулся Колльер.

Роксана дернула плечом и бросила на капитана испепеляющий взгляд. Но теперь уже Гаррисон игнорировал его и благодарно улыбнулся Юнити. Потом повернулся к Роксане и многозначительно сказал:

– Не хотели бы вы, мисс Шеффилд, немного прогуляться со мной?

– Зачем? – пожала плечами Роксана. – Чего вы еще хотите от меня, капитан Гаррисон?

Гаррисон посмотрел на Юнити и, убедившись, что ее мысли блуждают где-то очень далеко, прошептал Роксане на ухо:

– Мне нужно минутку побыть с вами наедине.

– Зачем? – спросила Роксана, глядя куда-то в сторону.

– Вы хотите, чтобы я сказал? Но нас могут услышать, а это было бы совершенно излишним.

Он протянул руку к подолу юбки Роксаны, отороченному шелковыми розочками, и принялся кончиками пальцев играть одной из них. Роксана оглянулась по сторонам и отбросила руку Колльера.

– Прекратите! – прошептала она.

– Я просто хочу вызвать вас на разговор, – заметил Гаррисон.

– Недостойный способ!

– Пусть так. Но я все же очень хочу с вами поговорить.

– Сомневаюсь, что разговор получится.

Колльер подвинулся ближе к Роксане. Повернувшись к ней, он сорвал несколько травинок и зажал их между зубов.

– Как вы думаете, чего я жду от вас? – прошептал он.

– Откуда я знаю?

– Как бы то ни было, но, клянусь, вы ничем не рискуете, если согласитесь немного пройтись со мной.

– Я не пойду.

Выплюнув изо рта травинки, Гаррисон приподнялся и сел совсем рядом с Роксаной, стараясь при этом заслонить девушку от посторонних взглядов.

– Чего вы боитесь, Роксана?

– Я...

Роксана запнулась и облизнула губы. При свете фонарей смуглая кожа Гаррисона отливала медью, а глаза блестели. Роксана вдруг почувствовала, что находиться рядом с этим человеком далеко не безопасно. Но все же она глубоко вздохнула и твердо сказала:

– Я ничего не боюсь!

Естественно, она лгала, и Гаррисон знал это.

– Пойдемте со мной, Роксана, – очень мягко повторил он, приподнимаясь. – Это будет очень короткая прогулка, обещаю вам!

Колльер протянул Роксане руку, чтобы помочь подняться. Она нахмурилась и несколько мгновений колебалась. Потом все-таки приняла протянутую руку, сжала пальцы Гаррисона и нехотя встала.

– С вашего разрешения, миссис Стентон, – обратился Колльер к Августе, – я хотел бы немного пройтись с мисс Шеффилд.

Августа, восседавшая в кресле-качалке, наклонила набок голову и озадаченно посмотрела на обоих:

– Дорогой капитан Гаррисон! Просить разрешения вам надлежит не у меня, а у полковника Стентона. А его сейчас здесь нет.

– Ради Бога, мама, капитан Гаррисон просит всего лишь разрешения на какое-то время уйти, а вовсе не жениться на мисс Шеффилд! – рассмеялась Юнити. – Он просто хочет предложить ей немного побыть на свежем воздухе. Разреши им, мама! Пусть погуляют.

Роксана перехватила благодарный взгляд, брошенный Гаррисоном на Юнити, и одновременно заметила озабоченное выражение на лице хозяйки дома.