Год трёх царей (СИ) - Касаткин Олег Николаевич. Страница 47
Крестьяне обитают в своих бревенчатых «избах» в деревнях. Это очень холодная страна. В течение полугода там снежная зима и крестьяне сидят в «избах» как медведи в берлогах (я не видела еще тогда живого медведя и они мне смутно представлялись некими чудовищами-людоедами не хуже сказочных огнедышащих драконов).
И сам молодой император Георгий мне виделся таким же загадочным и даже немного страшноватым — как те самые «медведи»…
Елена Филипповна, Вдовствующая Императрица Всероссийская «Мое жизнеописание» Издание седьмое, напечатано в Царскосельской типографии. 1969 год.
25 октября.
Сего дня, в Гатчинском дворец в присутствии Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны высочайше объявлено о помолвке Е.И.В. Георгия I и принцессы Елены Орлеанской. Согласно воле Е.И.В и по согласию с невестой, свадьба состоится 16 июня 1890 г.
«Правительственный вестник»
Георгий поймал себя на том что до конца не может поверить что уже вторые сути как у него есть невеста.
…Эти последние дни перед расставанием были наполнены какой то тихой грустноватой радостью.
С утра они вместе с Еленой гуляли в Гатчинском парке, принцесса кормила белок, уже начавших сереть к зиме наблюдала за лебедями в прудах…
К полудню они возвращались, вместе с Еленой и вдовствующей императрицей пили кофе. Обед был в два часа, после него все расходились отдохнуть.
Потом Георгий и Елена катались в дрожках, по аллеям Царскосельского парка вдоль которых выстроились вековые дубы…
Вечером они ужинали — m-l de Orléans понравилась малосольная семга и паюсная икра с горячими калачами и сливочным маслом.
А между тем как знал Георгий за кулисами этого чинного спокойствия шла напряженная работа. Ибо на пути всех планов внезапно возникло одно препятствие.
Елена вдруг наотрез отказалась переходить в православие… Как ни удивительно в этой девушке — воспитывавшейся в протестантской Англии и выросшей в вольнодумной семье — но она сперва вежливо и твердо заявила что это невозможно.
— Не то чтобы я была так набожна, — тихо и серьезно пояснила она — но со времен прародителя нашего Гуго Капета ни один из моих предков веру не менял…
Георгий признаться очень огорчился — особенно когда мысленно сравнил Елену с Маргаритой Прусской еще одной вероятной кандидатурой в жены. Потом еще подумал что матушка определенно женит его на ком то из черногорок — те что называется под рукой и уж точно упираться не будут ни по какому поводу.
Но Мария Федоровна и посол Франции вызванный ею как то сумели уговорить юное создание…
И вот вчера днем матушка сообщила ему что все готово.
— Идите, сын мой и просите руки m-l Елены! — напутствовала она его. И он пошел…
..Император с серьезным лицом вступил в гостиную где его ожидал принц Орлеанский.
— Мне нужно переговорить с вами, граф, — произнес он…
Луи-Филипп, тяжело вздохнув, посмотрел на него.
— Я к вашим услугам, государь! — Я хочу просить руки вашей дочери, — произнес как будто прыгая в ледяную прорубь Георгий…
— Ваше предложение, это великая честь для меня и моей дочери! — со спокойным достоинством ответил принц Орлеанский и… я принимаю его. Но как бы то ни было — окончательный ответ будет зависеть от нее самой… Он что-то полушепотом бросил камердинеру и тот исчез — чтобы вернутся через полминуты вместе с Еленой. — Дочь моя, — мрачновато и торжественно начал принц Филипп — император всероссийский просит твоей руки. Согласна ли ты принять его предложение? — Я согласна, отец! — кротко ответила Елена. Только вот… Я о перемене веры — никак нельзя иначе? — спросила она.
Принц Орлеанский ничего не ответил, но весь его облик выразил решительную невозможность отменить это обстоятельство.
— Да будет так! — звонким и твердым голосом произнесла Елена Орлеанская. Я согласна! И Георгий поразился сколько силы и решимости в этих словах прозвучало.
— Ваша матушка, с которой мы обсуждали матримониальные обстоятельства непременным условием поставила чтобы свадьба состоялась в течение года после помолвки, — сказал Луи-Филипп. Но я думаю достаточно будет шести- девяти месяцев. — Как ни тяжел мне будет этот срок, отодвигающий мое счастье — но я согласен, — закивал Георгий. В комнату вошла Мария Федоровна — после чего отец и мать благословили жениха и невесту. Потом он целый день ходил, как в дурмане, не вполне сознавая, что собственно с ним произошло… Потом приехали его дядья и совместно с будущим тестем отметили помолвку «честным пирком» — как выразился Николай Николаевич. Впрочем все происходило под негласным надзором вдовствующей императрицы — так что к столу не подали ничего крепче бургундского. После обеда Георгий пошел в гатчинскую церковь и заказал благодарственный молебен…
А вечером Мария Федоровна поднесла нареченной сына подарки. Перстень с большим аквамарином чистой воды, ожерелье из крупных опалов, цепочку-кулон с крупным сапфиром, тонкий ажурный браслет с уральскими изумрудами, и брошь, украшенную александритами. Венцом этого великолепия было жемчужное колье, изготовленное знаменитым придворным ювелиром Фаберже и стоившее как помнил Георгий в четверть миллиона золотом. Поднес свои дары и Георгий — не столь яркие и дорогие но даже более необычные.
Первым было еще одно изделие Феберже — платиновые браслеты выполненные в редкой технике бриллиантовой огранки и сиявшие множеством огоньков на тысячах полированных граней.
Вторым было старинное османское изделие.
— Его сделали в позапрошлом веке во времена султана Мурада Четвертого, — пояснил он. Это было украшение для тюрбана, отлично, как подтвердила Мария Федоровна выглядящее на шляпке. Делал его воистину искуснейший мастер — драгоценные камни были безупречно отшлифованы, оправа была самой тонкой работы и покрыта эмалью чистого и яркого цвета, несмотря на прошедшие два с лишним столетия. Чистые и холодные, индийские алмазы, красные бадахшанские рубины, светло-розовые бирманские турмалины… А главным камнем мастер выбрал изумруд с голубиное яйцо, глубокого зеленого цвета, отшлифованный мелкими гранями…
Увидев это произведение искусства в синей бархатной коробочке с золотыми кистям Елена не сдержала восхищенного возгласа.
Георгий мысленно поздравил себя с удачным выбором. Это необыкновенное украшение было случайно найдено буквально месяц назад во время ревизии в кладовых Архангельского собора. Было оно как гласила ветхая грамота подарено царевной Софьей холмогорскому епископу Афанасию Любимову — мудрецу и государственному деятелю.
И Синод с чего то решил что его надлежит вернуть в царскую казну — раз оно было личным подарком а не вкладом в монастырь и не пожертвованием. (А ведь и стащить могли — видать не так уж плохи наши святые отцы).
Пересказав невесте эту историю вкратце Георгий раскрыл ей еще один маленький секрет подарка — оправа изумруда держалась на искусно спрятанном шарнире и нажав на верхний рубин можно было открыть небольшой тайник…
…Георгий, скажите — чем вы мечтаете больше всего? — спросила вдруг Елена перед те как им разойтись по своим комнатам.
Полминуты он промолчал. Что бы ей сказать? Конечно можно сообщить нечто банальное. Например что мечтает прожить с избранницей долгую счастливую жизнь и умереть в глубокой старости в мире и спокойствии, в окружении детей и внуков… И чтобы вдова проводила его в последний путь… Но это будет неправдой — и не потому что он о таком не мечтает… Просто ни одному из его предков по мужской линии со времен Петра I не был дарован такой благостный уход из жизни. Одни умирали насильственной смертью — от рук врагов или даже не без участия близких. Другие просто покинули сей мир сильно раньше времени. Прадед уходил измученный болезнью в дни проигранной войны, и горько пошутил, напутствуя наследника: «Сдаю тебе… команду не в порядке». Дед погиб в седьмом покушении так и не примирившись с родными до конца. Отец в расцвете лет пал жертвой нелепой случайности. И смутное чутье подсказывало, что он не может так пошло обнадежить эту прекрасную юную девушку решившуюся связать с ним жизнь.