Рожденный кусаться (ЛП) - Сэндс Линси. Страница 60

— Ты знала, что он убил Розамунду? — спросила осторожно Эш.

— Да. Он мне, конечно, сказал. Это дало ему что-то, чтобы держать меня рядом и на поводке. «Я убил Розамунду для тебя, бла-бла-бла», — сказала она с отвращением, а потом бросила сухой взгляд на Эш. — Ты не знаешь, сколько раз он кидал это мне. Он использовал это каждый раз, когда мы спорим. Если я прошу его сделать что-то для меня, чего он не хочет делать, начинается «я уже недостаточно сделал? Я убил Розамунду для тебя». Я пытаюсь заставить его перестать пить, а он винит меня в этом и, якобы, пытается забыть убийство Розамунды.

— Зачем ему убивать Розамунду? — спросила медленно Эш, боясь, так как уже знала ответ.

Агнес покачала головой и глубоко вздохнула, потом с сожалением посмотрела на нее.

— Пожалуйста, не думай обо мне хуже из-за этого, но Джон убил Розамунду, потому что она, видимо, искала вокруг смерти Сусанны и Алтеи, и он боялся, что она поймет, что я убила их.

***

Арманд медленно открыл глаза, поначалу только осознавая агонию в голове и судороги в теле. У него была травма головы, и его наносы использовали много крови, чтобы восстановить то, что могли, но очевидно, ему нужно было больше крови для того, чтобы они закончили работу должным образом, иначе его голова не болела бы так. Судороги были признаком того, что ему нужна была кровь не только для восстановления головы.

Он пришел к этому выводу, а затем понял и другие вещи. Что он был в ярко освещенной комнате с цементным полом. Что он сидел на каком-то ящике и что его руки были завязаны за спиной, что не было бы проблемой, если бы он был в норме. Арманд мог бы разорвать веревки, сдирая запястья, но он был не в полной силе.

Он поднял голову, чтобы осмотреться вокруг, и остановился, когда заметил человека, лежащего на своем ящике на другой от него стороне.

— Джон. — Имя слетело с губ разочарованным вздохом.

— Я ждал, пока ты проснешься, — тихо сказал Джон.

Арманд молча смотрел на него. Джон сидел, вытянув ноги и скрестив лодыжки, его верхняя часть тела была прислонена спиной к стене, руки сложены на груди. Его поза предполагала, что он действительно ждал некоторое время, и он развернул руки и потянулся, взял бутылку воды, а затем встал и открутил крышку, когда поднес бутылку к его губам.

Арманд выпил. Вода была теплой, но облегчила сухость во рту. Арманду действительно нужна была кровь, но он был уверен, что Джон не принесет ее ему.

— Зачем ждать? — спросил он, когда Джон убрал бутылку. — Почему ты меня сразу не убил?

Пожимая плечами, Джон опустил бутылку около него и отошел назад к ящику.

— Я хотел принести извинения и объяснить, прежде чем я убью тебя. Так, чтобы ты понял почему.

— Хорошо, — сказал с горечью Арманд, а потом выгнул бровь. — Значит, ты убил Сусанну, Алтею, Розамунду и Энни, а также подставил Николаса в убийстве той смертной?

— Нет.

Арманд неожиданно моргнул.

— Нет?

— Я убил только Розамунду и Энни, и подставил Николаса, — объяснил он.

Арманд обдумал это, а потом спросил:

— Почему?

Джон вздохнул и поморщился.

— Чтобы защитить Агнес.

— От ч… — его глаза расширились от понимания. — Она убила Сусанну и Алтею?

Он торжественно кивнул.

Арманд смотрел на него безучастно в течение минуты, понимая, что в это трудно поверить, а потом сказал:

— Я знаю, что ей не нравилась Алтея, но зачем ей убивать Сусанну? Сюзанна ее превратила.

— В принципе, поэтому, — сказал с усмешкой Джон, а потом потер затылок и сказал: — Неужели это все моя вина.

Арманд расслабился на своем месте, когда Джон стал рассказывать ему, что произошло все те годы назад.

***

— Сусанна была твоим создателем, Агнес. Она была твоей сестрой, она любила тебя. Зачем ты убила ее?

Агнес сделала глубокий вдох и покачала головой, прежде чем признаться:

— Я довольно сильно облажалась тогда.

Эш откинулась в своем кресле с недоверием.

— Это твой ответ? Ты облажалась?‖

— Ну, это правда, — сказала она беспомощно, а потом покачала головой и сказала: — Ты должна понять, я была монашкой, Эш. Невеста Божья. Я была очень религиозна.

Эш вспомнила, как Седрик сказал, что невеста Джона была очень религиозной, и это сделало ее неспособной принять то, кем Джон стал. Она думала, что он порождение демона, и сбежала, чтобы рассказать отцу, и чтобы тот появился с армией солдат, несущих вилы и факелы. Она считала себя монахиней, Агнес была еще более религиозной, чем невеста Джон, и это, возможно, затруднило ей принятие того, кем она стала. Но тогда почему она позволила Сусанне изменить ее?

— Я этого не позволяла, — сказала Агнес, явно читая ее мысли. — Я была счастлива в монастыре, я родилась в нем. Никому не было дела до того, что мое лицо было рябым от детской болезни, никому не было дела до того, что я немного неуклюжая. Они приняли меня такой, какой я была. Я расцвела как монахиня.

— А потом ты заболела, — тихо сказала Эш.

Агнес кивнула и призналась:

— Я чувствовала себя ужасно, с каждым днем все хуже и хуже. Но это также было хорошо. Я собирался быть со своим Богом. И сестры все плакали за меня и молились у моей кровати, чтобы я поправилась, и все суетились и пытались подбодрить меня, и они давали мне отборные кусочки мяса, чтобы попытаться восстановить мою силу. — Она выдохнула. — Но потом приехала Сусанна, красивая Сусанна с ее большой улыбкой и легким очарованием, и ее сказочным романом с Армандом. Все суетились над ней. Они все шептали ей в углу, рассказывая, как я больна. А потом она их всех отослала и пришла ко мне, и стала рассказывать мне самую фантастическую сказку. Арманд был бессмертным. Он сделал ее такой же, и она могла сделать меня тоже бессмертной и спасти меня. — Рот Агнес горько искривился. — Я ей не поверила сначала, но потом она показала мне свои клыки, и я была в ужасе. Я сказала ей «нет», я собиралась быть с моим Богом, но Сусанна всегда делала то, что хотела, и просто сделала это, — сказала она с раздражением. — Она разорвала свою руку клыками и прижала ее к моему рту, и когда я отказалась глотать, она зажала мой нос, так что у меня не было выбора.

— Извини, Агнес, — тихо сказала Эш. — Сусанна не должна была этого делать. Мы никогда не должны превращать того, кто этого не желает.

Агнес не подала признаков, что услышала ее слова, ни делом, ни словом, а просто продолжила.

— А потом началась боль. Это было похоже на то, что меня сжигали и ели живьем одновременно. И кошмары… — она и сейчас содрогнулась от воспоминаний. — Я думала, что умерла и попала в ад.

Эш посмотрела в окно и молча прокляла Сусанну. Тогда не было наркотиков, чтобы облегчить переход, и заставить кого-то, кто не хотел, пройти через это, было просто жестоко.

— А потом я проснулась, найдя свои зубы, погруженными в шею аббатисы, — тихо продолжала Агнес. — И Сусанна была там, говоря успокаивающие слова и бегая пальцами по моим волосам, пока я высасывала жизнь из бедной женщины.

— Она позволила тебе питаться из аббатисы до смерти? — спросила с ужасом Эш.

Это всегда осуждалось, питаться от любой религиозной фигурой, но кормиться от смертного, пока он не умрет просто не разрешалось нигде и никогда.

— Нет, — сказала Агнес на вздохе. — Но я не знала этого в то время. Когда аббатиса начала оседать, я освободила ее, и Сусанна привела мне еще одну монахиню, чтобы покормиться от нее, а потом еще одну. Я не хотела их кусать, но мне было так больно, что я не могла сопротивляться… я думала, что убила их всех, пока мы не уехали, и Сусанна не заверила меня, что нет. — Она потерла зубы друг об друга и добавила, — Я никогда не прощу ее за то, что заставила меня питаться ими. Они были монахинями, моими сестрами, благословенными девственными невестами Божьими.

Эш вздохнула. Из этого всего, она могла сказать, что в то время как сердце Сусанны было в нужном месте, и она только хотела спасти свою сестру, она сделала абсолютно все неправильно.