Нулевая борьба. Пролог (СИ) - Косачев Александр Викторович. Страница 5

Пришедшая химера была уже другой. У неё была здоровенная крокодилья пасть, четыре пары оранжевых глаз с голубой окантовкой, оранжевая шерсть пару сантиметров длиной, массивные задние лапы и очень маленькие передние, спина в беспорядочно торчащих колючках. Химера передвигалась прыжками и постоянно приседала, стараясь держаться как можно ближе к земле. Меня она не видела, а вот образец было уже не спасти. Выстрелить парализующими пулями я тоже не мог, так как мой пистолет выпал в нескольких метрах от меня, и, если бы я пошевелился, то мог бы навлечь на себя довольно быструю смерть. Поэтому пришлось просто наблюдать за тем, как жизнь пинает меня под задницу.

Время шло. Я стоял и смотрел. Просто стоял и просто смотрел. Затем начал переминаться с ноги на ногу от непривычки, делая это еле заметно. Дождался, когда химера наелась. Я думал, что она уйдет, но она покрутилась рядом с трупом, походила метрах в десяти от меня и улеглась возле кустов, а я стоял и просто орал в голове: «Да какого, мать его, черта?! Свали!!! Свали отсюда!!! Тебе нужно идти!». Но химера лишь закрыла глаза и задремала. Я, понимая, что никуда она не собирается и что я могу здесь простоять до самой ночи, а когда усну, наделаю шуму, и она меня просто-напросто сожрет, начал потихоньку, маленькими шагами направляться к пистолету. Шаг за шагом, я преодолевал себя, рос над своими страхами, но после очередного шага под ногой что-то хрустнуло и химера встрепенулась. Сердце у меня заколотилось. Она посмотрела по сторонам, но ничего не увидела. От волнения я начал терять равновесие и из-за этого сделал пару шумных шагов. Химера вскочила и насторожилась, потом медленно запрыгала в мою сторону, вертя мордой, будто стараясь рассмотреть причину шума. Понимая, что она либо все-таки увидит меня, либо затопчет, я кинулся за пистолетом, держа химеру в поле зрения. Она явно не понимала, что происходит, и потому начала рычать. Когда я схватил пистолет, она поняла, где я нахожусь, поскольку оружие не отражалось, и кинулась на меня. Я хотел было выстрелить, но не успел снять с предохранителя и был сбит с ног. Пока я лежал между её лап, здоровенная морда нюхала пистолет в моей руке, но ничего не понимала, поскольку не видела ничего, кроме пистолета, который никакого особого запаха не источал. Моё сердце бешено стучало, переволновавшись, я сглотнул скопившуюся слюну, но, видимо, сделал это очень громко, поскольку химера строго посмотрела на меня, принюхалась, потопталась, а затем очень громко зарычала. В этот момент вся жизнь промелькнула у меня перед глазами. Я, испугавшись, махнул руками, увидел, как она запрокинула морду, готовясь меня сожрать, и закричал, закрыв глаза. После взвыл ветер и...

И ничего не случилось! Я лежал, съежившись, и все. Когда медленно открыл глаза и осмотрелся, химеры уже нигде не было. Лишь после я увидел, как в небе пролетела какая-то огромная химера, а в лапах у неё была та, что хотела меня сожрать. Она подняла её ввысь, а после отпустила и устремилась за ней вновь — то ли не удержала, то ли специально выпустила, чтобы убить с высоты. Но, тем не менее, я остался жив. И это меня волновало больше всего.

В процессе я не заметил, как оказался на ногах. Начал ощупывать себя. В голову постепенно приходило осознание случившегося, и внезапно внутри я ощутил восторг. Начал смеяться, как дурак, прыгать, держался за голову и кричал: «Не может быть! Невероятно! Вау! Я жив! Я! Жив!». Это перевернуло все в голове. Жизнь больше не могла быть прежней. Я со всей серьезностью мог сказать, что это был поворотный день в моей жизни. День, когда судьба дала мне еще один шанс. Тратить его на трусость? Зачем? Преодолевать страхи — это что-то невероятное! Человек начинает жить другой жизнью, когда то, чего он боялся, больше не властно над ним. Это чувство стоит всего, что может дать жизнь. И нет ничего ярче этого, будь то любовь, оргазм, рождение ребенка, победа в звериных баталиях на арене или что-то там еще. Ничто не может сравниться с этим! Ничто!

ГЛАВА IV

Когда не можешь уснуть, в голову, словно тараканы, заползает всякая ерунда, а ты лежишь, притворяешься спящим и ждешь, когда придет сон. Чтобы уснуть в такие моменты, нужно расслабиться и купировать выползающие мысли, чтобы не жевать их, как старую жвачку, которая уже давно не имеет вкуса. Я так и делал, но мысли были словно исключениями. Весь этот день, вся эта вылазка, все происходящее в моей жизни... Какого черта всё именно так? Кто придумал жизнь такой? Зачем? Мир, построенный на агрессии. Чтобы выжить, хищнику нужно кого-то убить. Не убил — сам умер. И то ли мир так жестоко устроен, то ли люди стали слишком мягкими, но что-то определенно в жизни идет не так. И это ужасно! Хотя и среди людей, которые вроде стали мягкими и руководствуются принципами гуманизма, жестокости вроде бы тоже не меньше. Насилие стало больше психологическим. Предать, оскорбить, попользоваться другим человеком — это пожалуйста. Человек перешел в ментальную сферу. Живет в голове, и все, что происходит внешне, — лишь образы, которыми он наполняет внутренний мир, чтобы построить свою воображаемую псевдореальность. Жизнь течет, образы создаются и рушатся, меняются люди в голове, меняется отношение к вещам и событиям, меняется взгляд на то, что еще совсем недавно было ценно. Человек любит не людей, а представление о людях, ценит не поступки, а то, что испытывает от них, боится, но боится лишь следствия своего страха. Мир совершенно иной вне головы. И в таком мире, чтобы выжить, важно постоянно пересматривать взгляд на жизнь, ведь руководствоваться моралью и правилами устаревшего мира очень опасно. Жизнь быстро меняется, поэтому важно идти в ногу со временем и расставлять приоритеты.

Я проснулся от того, что было неудобно спать. Очень твердо. Отлежал бока. Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в палатке, что случившееся — не какой-то странный сон, и я действительно провел ночь в регионе. Это вызвало разочарование. Чувствовалась усталость, хотелось все прекратить. К черту, уже окончательно надоело все... Я хотел выйти, но, к счастью, вспомнил, где нахожусь, и потому лишь чуть приоткрыл шторку, чтобы осмотреться. С одной стороны все было нормально, но с двух других лежали волки.

— Ну, конечно, как иначе-то! — произнес я шепотом.

Мне сильно хотелось кушать. Желудок заурчал. К палатке подошел один из волков, услышав шум моего желудка. Походил рядом, понюхал воздух, поскулил и лег в паре метров от меня, ни о чем не подозревая. Я сжал губы, сдерживая себя, чтобы ничего не сказать. Такого страха, как раньше, уже не было, поскольку я начал привыкать к диким химерам, хотя возле меня были, на первый взгляд, обычные волки. Да и что их бояться? Просто свора собак! Но рисковать я не хотел и потому решил подождать.

Время шло. Волки никуда не спешили. А мне приходилось лишь сидеть и думать над своей жизнью. Я смотрел через шторку на окружающий мир, где было столько всего — леса, поля, многообразие трав, множество химер, готовых разорвать меня в любой момент... Романтика! Рассматривая все это великолепие, я вспомнил прошедший день и задумался: кто я в регионе? Охотник или жертва? Почему должен отсиживаться в палатке? Почему?! Ведь если я буду всего бояться и постоянно отсиживаться, то обязательно стану чьей-то добычей, и это лишь вопрос времени. А если буду сражаться, то смогу окончательно победить свои страхи и вырасту в новом свете. Изменю жизнь, как и хотел.

С этими мыслями я достал пистолет и лазерные когти. Осмотрелся. Мне было хорошо известно, что у стаи есть вожак и этот вожак обычно находится поодаль от всех. Как правило, он должен быть крупным и сильным. Рассмотрев стаю, я заметил, что вожак как раз-таки был возле моей палатки, и улыбнулся, посчитав это добрым знаком. Затем прицелился. Волк в это время сонно смотрел вдаль и ни о чем не подозревал. Прозвучал выстрел. Вся стая встрепенулась. Вожак вскочил на лапы, зарычал, но через минуту уже лежал на земле. Я надел лазерные когти и вышел из палатки. Стая зарычала. По их глазам я видел, что они смотрят то на светящиеся когти, то на вожака. Сделав пару шагов к парализованному волку, я воткнул в его голову коготь на всю длину. Голова была пройдена насквозь. Два других волка попробовали накинуться на меня, борясь за лидерство. Я выстрелил в одного из них, но промахнулся. Они отскочили. Во второй раз выстрел достиг цели. Волк сначала зашатался, а затем упал на землю, как подкошенный. Пыл претендента поутих. Я направился в сторону парализованного. Поняв, что волки меня не видят и не чувствуют, не знают, где я нахожусь, и не смогут определить, если не будут видеть когти с пистолетом, я убрал пистолет под свисающий кусок костюма, который был специально предназначен для того, чтобы скрывать все, что находится на поясе. Также засунул туда правую руку с когтями. Волки засуетились. Потихоньку я начал приближаться к оставшемуся претенденту, и когда он оказался возле меня, я ударил его когтями. Появилась кровь, но волк остался жив, заскулил и отбежал в сторону. Остатки стаи начали разбегаться. Вспомнив про парализованного волка, я направился к нему, чтобы убить. Волк лишь смотрел вдаль, с его пасти стекала слюна. Я остановился возле него, присел и начал потихоньку вводить коготь прямо в голову. На секунду, заметил, как его зрачки расширились, а дальше огонь угас. Волк умер.