Дикие земли. Шарп (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич. Страница 13

Сердце гулко колотилось. Я окончательно утонул в дурманящем мареве, в котором были только её губы, её дыхание и аромат цветущего вереска. От неё пахло горечью и мёдом.

И, как всегда, кровью.

Глава пятая. Отцы и дети

Конечно, если бы мне пару месяцев назад кто-то сказал, что я буду гонять дикарей по виртуальным прериям - я бы плюнул ему в рожу. Не то, чтобы я такой уж ярый противник таких развлечений. Просто на тот момент я был настолько же далек от них, как, скажем, от занятий балетом.

Да и вообще, я и представить себе не мог, во что выльется эта моя поездка в Монтану.

В тот день, сразу по прилету, я оставил чемодан с вещами в отеле и отыскал кафешку неподалеку от дома, в котором жила Хелен. Сама Хелен работала медсестрой в местной больнице, буквально в паре кварталов. Смена у нее закончилась - это я уже выяснил. И даже была вероятность, что она после работы иногда заскакивает в эту кафешку.

Но в тот день - не зашла.

В те минуты, когда я сидел за дурацким оранжевым столиком и цедил дрянной кофе из пластикового стакана, она, похоже, уже добралась до дома. И, если я хотел переговорить с ней - мне лучше было бы поторопиться. Время было позднее, и после тяжелого трудового дня она наверняка собиралась лечь спать пораньше.

Но я, вместо того, чтобы перейти на другую сторону улицы, подняться на четвертый этаж и постучаться в её дверь, сидел в этой забегаловке и тупил. По-другому и не скажешь. Я пытался придумать, что я ей скажу, с чего начну... Но в голове - будто пустыня, и перекати-поле время от времени мимо прошмыгивает.

Это состояние не покидало меня уже не первый день. Даже в самолете не мог уснуть - таращился в иллюминатор и думал.

Вспоминал.

Наша с Лорой главная проблема, наверное, была в том, что мы слишком рано поженились. А рано поженились мы из-за Хелен. Классическая история - неожиданная беременность, шок, скандалы с родителями невесты. С моими-то проблем не было - они погибли, когда мне было шестнадцать. Я рано стал самостоятельным. А в двадцать один и вовсе стал отцом.

Хотя, вру. Отцом я так и не стал. С тем же успехом можно называть таковым донора из клиники искусственного оплодотворения. Свои не самые удачные гены - вот и все, что я смог дать Хелен.

Смог или захотел? Сложно сказать. Если бы была возможность вернуться в прошлое и поговорить с собой тогдашним... Черт, да я бы, пожалуй, мало что смог сказать. Просто разбил бы морду этому тупому говнюку.

Хотя... Можно подумать, с годами я особо изменился.

Все-таки все эти разговоры про то, что с возрастом человек становится мудрее, терпимее - чушь собачья. Кто-то, может, и умнеет, конечно. Но большинство - просто становится старше. А по сути - не меняется. Молодой дурак - старый дурак. Молодой подлец - старый подлец. Все едино.

Муж из меня, как оказалось, не намного лучше, чем отец. Но, по крайней мере, Лора продержалась целых шесть лет. И больше половины из этого срока меня попросту не было рядом.

Сразу после полицейской академии я ушел работать на улицы. И не куда-нибудь, а в Восточный Бруклин. В те годы он в очередной раз завоевал право называться самой отвратной дырой во всем Нью-Йорке. Копы на патруле там передвигались, не снимая пальца со спускового крючка. И, помимо штатного бронежилета, увешивались чуть ли не экзоскелетной броней. Но все равно гробы, прикрытые государственным флагом, выносить доводилось регулярно.

Я убедил Лору, что так надо. Без вариантов. На самом деле, варианты были. Можно было устроиться в куда более спокойный округ. Но тогда, прежде чем выйти на улицы, пришлось бы в обязательном порядке отработать два года надзирателем в одной из городских тюрем. Это было не по мне. Вроде бы работа как работа, но мне тогда казалась чем-то постыдным.

Бруклин обрушился на меня лавиной человеческой грязи, подлости, жестокости и полнейшей безнадеги. Тогда на улицах как раз появился новый синтетический наркотик, вызывающий сильнейшую эйфорию. Торгаши дали ему поэтичное название «Счастье» и дозы продавали в пластиковых желтых шайбочках с веселым смайликом на крышке.

«Счастье», помимо прихода, вызывало дикие выбросы адреналина. А в сочетании с алкоголем и другой наркотой давало и вовсе непредсказуемый эффект. Я насмотрелся всякого. До сих пор из памяти не выходит тот тип, которого мы кое-как скрутили вчетвером. А он выдрал руку из наручников - с мясом, содрав о браслет кожу с ладони, как перчатку. Хохотал, не затыкаясь даже под ударами дубинок. И таращился слезящимися от смеха глазами на свою сожительницу, которой незадолго до этого выпустил кишки и развесил их по квартире на манер гирлянды.

«Счастливого Рождества, Молли! Чего ты не улыбаешься? Счастливого рождества!».

Спустя пару лет нам удалось выйти на след крупных производителей этой дряни. Мы с Дензелом - обычные патрульные - раскрутили это дело. Для Дензела это стало путевкой в ФБР. Я тоже получил повышение - меня перевели в детективы, а вскоре привлекли к крупной операции. Я действовал под прикрытием, и вскоре мы накрыли еще одну банду наркоторговцев.

Вот тогда мы с Лорой окончательно отдалились. Её можно понять. Все время одна, с малышкой на руках. Меня и раньше дома не бывало сутками, а тут я и вовсе стал пропадать на недели. Я даже созваниваться с ней не мог, не то, что навестить.

Брак наш продержался еще около года - и то, пожалуй, только потому, что мы слишком редко виделись, чтобы ссориться. А после развода я и вовсе ушел в работу с головой. Несколько операций под прикрытием - одна за другой, в разных частях штата. Во время последней, затяжной, сорвался с катушек. Превышение полномочий - так значилось в результатах внутреннего расследования.

К слову, превышение полномочий - это пристрелить троих ублюдков, которые планируют взорвать вагон метро, полный заложников. Если соберетесь провернуть нечто подобное - имейте это в виду.

Впрочем, я действительно сорвался с катушек. Но не в тот день, а гораздо позже - уже после увольнения. Кое-какие периоды из следующих пятнадцати лет я вообще слабо помню. Я работал частным детективом, таксистом, даже немного дальнобойщиком. Но чаще - телохранителем, а то и просто вышибалой.

И все это время беспробудно пил.

Алкоголь - та еще ловушка. Поначалу пьешь, как все - чтобы расслабиться, разогнать невеселые мысли. Потом - потому что без виски не можешь нормально заснуть. А потом вдруг замечаешь, что и проснуться без него не можешь.

А потом в моей жизни снова появился Дензел. И вытащил меня с самого дна. Он к тому времени дослужился до начальника подразделения. И, несмотря на мой загаженный послужной список, протащил меня в ФБР, под свою ответственность. Тем более, что отдел у него специфический, и ему нужны были люди вроде меня.

Те, кому нечего терять.

Лору с дочерью я после развода почти не видел. Первое время старался навещать их, но после пары неприятных историй Лора подала в суд и добилась-таки того, что меня признали опасным для них. Согласно судебному запрету, мне нельзя приближаться к Лоре и Хелен ближе, чем на пятьдесят метров - иначе они могут обратиться в полицию с заявлением о преследовании.

Последний раз мы виделись с Хелен, когда... Да, когда она сама обратилась ко мне за помощью. Ирония судьбы - она повторила судьбу матери. Забеременела в семнадцать. Но вот реакция Лоры меня удивила. Я-то думал, она поймет - сама ведь прошла через подобное. Но нет, наоборот, она рвала и метала. Настаивала на аборте. Зная Лору, уверен, что она превратила жизнь девочки в ад.

Ну, собственно, от хорошей жизни Хелен не позвонила бы мне.

Она тогда просила приютить её на несколько недель и помочь договориться с матерью. И в том, и в другом помощник из меня оказался хреновый. Я вообще тогда впал в полнейший ступор. В итоге Лора забрала Хелен и увезла в Монтану. У нее тут как раз какая-то тетка померла, или бабка. Оставила в наследство квартиру.