Любовь среднего возраста (ЛП) - Грация Уитни. Страница 8

— Очень впечатляюще! — Преподаватель похлопал. — Вот что я скажу остальным в этой комнате — если вы хотите получить высший балл, у вас достаточно сильные конкуренты. У кого-либо есть какие-нибудь вопросы к Джорджу, Линдси или Уильяму?

Никто не поднял руку.

— Ни у кого? Ни у кого нет вопросов о том, как они разработали свои процессоры? Вы просто собираетесь позволить им уйти с высшими баллами? Знаете ли, я могу поставить только несколько высоких оценок. В этом классе освоение программы требует очень много усилий, и я бы использовал все шансы... — Я поднял руку. — Да, вы. — Он указал на меня. — Что вы хотите спросить?

— Это же на самом деле не лучшие компьютеры, правильно? Вы просто используете их в качестве примера, чтобы заставить остальных работать усерднее, верно? — По комнате разнесся шепот. Все смотрели то на меня, то на преподавателя.

— Нет. Это не так, — сказал он. — Это действительно лучшие компьютеры в классе, и судя по тому, что вы не принесли на обсуждение свою работу, сдается мне, они определенно лучше, чем то, что создали вы. Но, так как вы, кажется, думаете, что…

— Через шесть недель компьютер Джорджа выйдет из строя. — Я скрестил руки. — Он переснабдил виртуальный диск ненужной проводкой. Несколько выключений компьютера, и он больше никогда не включится. В компьютере Линдси, если вы хотите так называть его, используются неправильные детали. Если все остальные в этом классе не используют палки и камни, то компьютер с переработанными катушками и старой проводкой нельзя считать хорошим. Мир технологий еще недостаточно современен для экологических компьютеров. И компьютер Уильяма, хоть и впечатляющий, если приглядеться, но, фактически, он во многом скопировал самую раннюю модель «Делл» и переработал несколько механизмов. Любой ученик средней школы с половиной мозга может сделать это. — Класс затих.

Преподаватель снял свои очки и потер лоб.

— Все свободны. — Он покачал головой, и студенты понеслись из помещения так, будто боялись, что он вот-вот взорвется.

Я встал и спустился по лестнице, игнорируя злобные взгляды трех компьютерных клоунов, убирающих свои игрушки.

— Подождите. — Преподаватель махнул мне. — Я хочу поговорить с вами немного. — Он подождал, пока все покинут класс. — Как вас зовут?

— Билл Гейтс.

— Ваше настоящее имя...

— Джонатан Стэтхем, — пробормотал я.

— Мистер Стэтхем, Вы ведь не студент этого группы, так? — Я покачал головой. — Вы даже не учитесь здесь?

— Нет...

— Таким образом, что заставило вас прийти сюда сегодня? — Он жестом показал мне сесть в переднем ряду. — На вид, вы, кажется, должны быть еще в старшей школе. Вы все еще в старшей школе? — Он ждал от меня какого-то ответа, но я только мигнул. — Хорошо, тогда... — Он сел рядом со мной. — Скажите мне, как кто-то внезапно объявляется в Гарварде и знает о компьютерах больше, чем мои лучшие старшекурсники?

Я вздохнул. Я думал о том, чтобы солгать, что я действительно был студентом и просто хотел заглянуть в класс высокого уровня, но я устал ото лжи, устал от бегства.

— Мои родители раньше… — Использовали электронику для готовки метамфетамина, который иногда сбывали? — Они раньше м-м-м… оставляли электронные устройства по всему дому, и я смотрел на то, как работали разные детали... И я крал… в смысле, заимствовал книги из библиотеки и читал о компьютерной механике...

— Вы никогда не ездили в технический лагерь?

— Нет.

— Хм-м-м. — Он потер подбородок. — Так ваша цель состоит в том, чтобы прокрасться в Гарвард?

Я закатил глаза.

— Если бы я хотел оказаться здесь, то принял бы предложение. — Я понял, что он, вероятно, собирался вызвать полицейских за то, что я нарушил границы, поэтому я состроил лучшую извиняющуюся мину. — Я сожалею по поводу сегодняшнего дня. Больше я не прерву занятия вашего детского сада. Я сейчас уйду…

— Я не собираюсь вызывать охрану. — Он засмеялся. Затем внезапно стал серьезным. — Откуда вы?

Я ничего не отвечал.

— Хорошо... Ваши родители знают, что вы здесь? Я уверен, они сильно волнуются за вас…

— Они в тюрьме.

У него был сочувствующий вид.

— Ну, ваши законные опекуны должны искать…

— Мне восемнадцать лет. — Я больше не был под опекой государства. Я не принадлежал никому, и, если бы его класс не был настолько теплым, я вышел бы, как только он спросил мое имя.

— Вы, должно быть, заработали довольно хорошие отметки в старшей школе, чтобы вас приняли сюда, Джонатан... Каким вы были по успеваемости в своем классе?

Почему я чувствую, что могу доверять этому парню?

— Первым. Я выступил с речью и все. — Я потянулся к своему рюкзаку и вытащил свой помятый листик с речью, бросив его ему. По какой-то причине я надеялся, что он прочитает его — в отличие от моих приемных родителей, которым, кажется, было плевать на тот факт, что я выступал с прощальной речью на выпускном.

Когда он просмотрел речь, я вдруг понял, что не открыл пакет от Кори. Я всмотрелся в него и увидел фото в рамке, на котором были я, он и Джессика, флешку, вокруг которой была обернута записка с просьбой «прочитать», пачку нераскрытых тюремных писем от моих родителей и адресованный на мое имя чек в размере одной тысячи долларов. На его обратной стороне был прикреплен оранжевый клейкий листочек: «Обналичь его в каком-нибудь сомнительном месте — в винном магазине либо внеси залог, чтобы я смог отследить, где были сняты деньги... Не стоит благодарности, Кори. PS: Пожалуйста, сообщи мне, если во время путешествия найдешь Источник вечной молодости... Я убежден, что сейчас он находится в Нью-Йорке»…

— Джонатан, а если я скажу вам, что искал студента с таким потенциалом, чтобы помочь мне с компьютером, который я разрабатываю? — Преподаватель привлек мое внимание. — Компьютер, который изменил бы все?

— Я сказал бы, что не верю вам. Потом сказал бы, что надеюсь, что среди тех компьютеров, что я видел сегодня, его нет.

— Справедливо. — Он захихикал. — Ну а что, если я скажу, что хотел бы помочь вам?

Ха!

— Нет, спасибо. У меня было достаточно помощи, которой хватит на всю жизнь. — Я забрал свою речь из его рук, встал и начал идти к двери.

Прежде чем я смог повернуть ручку, он подскочил ко мне.

— У меня есть одна дополнительная годовая стипендия, которую я могу присвоить любому студенту. Она предназначалась студентам последнего курса, но если ваши данные соответствуют... Она покроет один год обучения и небольшую часть вашего питания и проживания. Вам все же надо будет найти работу или две, чтобы покрыть остальное, но я честно думаю, что из вас вышел бы превосходный студент, а когда-нибудь и лучший разработчик. И, если вы будете упорно работать в течение первого года, я мог бы убедить академический комитет рассмотреть вас для других стипендий.

Что?

— Сегодня вечером я проверю ваши данные. — Он поправил свои очки. — Если вы тот, за кого себя выдаете, и согласитесь работать со мной над этим проектом, у вас будет бесплатное обучение в Гарварде и уникальная возможность работать над национальным проектом. Какой у вас номер телефона, чтобы я мог с вами связаться…

— Думаете, у меня есть сотовый телефон?

— Извините... — Он посмотрел на меня, вероятно, заметив, что я все еще был насквозь промокшим и держал грязный и дырявый рюкзак. — Я просто предположил, что у вас... Где вы собираетесь спать этой ночью?

Я не ответил. Просто осматривал класс. Я полагал, что, поскольку следующий автобус по расписанию идет не раньше завтрашнего дня, то я скроюсь в здании и буду спать под лестницей, как только уборщицы закончат.

— Меня зовут мистер Лауэлл, Джонатан. — Он подошел к своему столу и взял портфель. — Если у вас нет каких-либо планов, то сегодня вечером миссис Лауэлл готовит пасту, и у нас есть комната для гостей, которую вы можете занять на несколько дней, пока мы все не уладим.

Я отвел взгляд от мистера Лауэлла и покачал головой. Мне было стыдно за себя. Я нарушил каждое правило проживания в бегах в течение нескольких минут: я не должен был ни с кем разговаривать, не должен был доверять, мне следовало сторониться людей, пока я не попаду в Нью-Йорк — пока не атакую главный офис IBM и не заставлю их выслушать мои идеи. Все же, в глазах этого человека была искренность, да и проект государственной важности с доступом к лучшим технологиям в мире манил слишком сильно, чтобы отказаться.