Быть ведьмой - Хусаинова Ольга. Страница 60
— Издеваешься?! — перебила меня ведьма. — Эта девушка — первая невеста Шиара Диссота! Да Индира если узнает, то не оживит, а расколотит ее к чертям собачьим!
— Да-а… — теперь по-настоящему заинтересовалась я. Ну дядюшка… А любопытно глянуть на его первую любовь и конкурентку Индиры! — Приступим?
Спустя несколько часов ожесточенных споров и испорченных ингредиентов нам наконец-то удалось оживить каменную ведьму! Правда, не всю…
— Эйвилл! Эйвилл! — бешено вращая глазами, прокричала ожившая голова на каменном теле.
— Так, память присутствует, — деловито записала себе в блокнот преподавательница. — Зла вам… — вежливо поприветствовала Анэлия, когда девушка наконец-то заметила нас и замолчала, раскрыв рот.
У ожившей были темно-русые локоны, пухлые губы и голубые глаза под пышными ресницами. Но это миловидное личико противно скривилось, когда голова опустила взгляд и обнаружила свое каменное тело.
— Вы… Вы, две… Сейчас же расколдуйте меня! — вскричала она, дергая головой то в одну, то в другую сторону. Ой, оторвется еще…
Анэлия взглянула на бутылек с получившимся рабочим зельем и проворно спрятала его за спину.
— Что смотрите, раззявы! — гневно возмущалась ведьма. — Я знаю, у вас есть зелье, освободите меня из этого каменного плена!
Мы переглянулись и не шелохнулись в ее сторону. Мне кажется, каменное платье ей очень к лицу!
— Мой жених вас в порошок сотрет, когда узнает, сколько вы телитесь! — кричала она. — А он узнает, я позабочусь! Эйвилл, я здесь!
Она обвела взглядом ведьминскую кухню и осеклась.
— А где это я? Вы меня похитили? Вы ответите!
— А вы не помните, кто вас превратил в камень? — невинно поинтересовалась Анэлия.
— Он по ошибке! Эйвилл как раз хотел сказать мне что-то очень важное и снял очки… Ох, представляю, как он переживает…
— А вы не подскажете, где именно он может переживать? Что-то никто его найти не может… — демонстративно вздохнув, спросила ведьма.
— А давно никто не может найти? — серьезно вдруг спросила статуя.
Мы угрюмо кивнули. Еще как давно!
— Ох! Ну ведь опять в Болота свои поперся! Как он мог в такой момент! Вот так вот меня оставить…
— В Болота? — переспросила я. Это что понадобилось василиску в Царстве Змей? Причем в самой глухой его части!
— В Великие Болота, — подтвердила она. — У него как паршивое настроение, так он туда отправляется — подумать…
А там и сгинуть недолго…
— И работается ему там хорошо, никто не мешает… — сникнув, продолжила девушка. — Нет, ну как он мог! Вот вернется… Так… Что стоите, глазами хлопаете! Я не хочу быть закованной в камень вечность!
— У нас на все тело зелья не хватит, — хладнокровно заявила Анэлия.
— Значит, варите еще! — потребовала та, которой бы еще и язык укоротить не помешало.
— Лениво как-то, — поморщилась ведьма.
— Что?! Что?! Да я… Да я вам… — а дальше полились гнусная брань и бессильное верещание. Видимо, годы молчания сказались не на пользу…
Нам угрожали, потом извинялись, потом умоляли, а потом нам это надоело.
— Отвернись, — с серьезным видом приказала мне Анэлия.
— Да ладно, я с удовольствием посмотрю, как ты ей в глаз врежешь!
— Отвернись-отвернись, — спокойно повторила преподавательница, с которой мы как-то незаметно и легко перешли на «ты».
Я спорить не стала, уткнулась носом в стену.
— Аля! Доченька, забеги к мамочке! — приторно-ласковым тоном позвала вероломная ведьма.
По коридору раздался топот маленьких ножек, а следом восторженное:
— Ух ты! Вешалка моргает!
— Какая я тебе вешалка?! — заверещала недоожившая статуя.
— Мама, она ругается… — обиженно заявила девочка.
— Можешь посмотреть на нее без очков, — милостиво разрешила заботливая мать.
— О-о-о-о!
Да уж, нечасто ребенку разрешают подобное развлечение!
Ух и утомительное это дело — статуи перетаскивать с места на место! Но все неудобства компенсировались вкусным ужином и разговорами с повеселевшей Анэлией.
— Разговор ничего не дал, — сокрушенно проговорила я, не разделяя ее радости.
— Еще как дал! Весь мир или его участок, пусть и весьма глухой, — это две большие разницы, когда ищешь родного… Эллиан обрадуется и этому. Спасибо, Селли!
— Как насчет зачета автоматом? — провокационно поинтересовалась я.
— Обойдешься! — очаровательно улыбнулись мне в ответ. — Чувствую, практические занятия с тобой будут… познавательными…
Мы обе понимающе рассмеялись. Никогда не откажусь от занятий по зельеварению с этой ведьмой!
А занятия были интересными не только у нее.
Темный восстанавливал силы и вместе с ними — свою язвительность. И занятия становились жестче день ото дня!
И мне не грозило никакое послабление; кажется, даже наоборот — он выбирал для меня задания посложнее. Временами я начинала жалеть, что не перешагнула тогда через его бессознательное тело и не вернулась домой, но это быстро проходило. Особенно когда маг заходил в аудиторию и заполнял собой все пространство.
У него была потрясающая энергетика, он не стеснялся прилюдно хвалить за успех, а за недостаточное старание мог уязвить без лишнего крика всего лишь парой слов. Обидных порой до слез слов, заставляющих собрать сопли в кулак и повторять упражнения до посинения.
И мы все бились за его искреннюю похвалу, с остервенением отрабатывая заклинания и подхватывая потоки темной магии. И, что самое невообразимое, мне это нравилось! Я до сих пор могла почувствовать чужие страх и боль, но они больше не разрывали меня, а превращались в послушную энергию, которой я управляла. А еще магистр показал несколько очень действенных блокировок, чтобы как можно меньше гадливого ощущения проникало в душу, и это многое для меня изменило.
Несчастного Ринтана Сонера поместили в лазарет, а после, слушая его бессвязный бред по ночам, заподозрили в том, что он стал жертвой бесцветного духа. И провалы в памяти стали основанием заподозрить, что дух переродился в нем! Его заперли, наблюдали за состоянием, специалисты настойчиво исследовали его ауру, а сам некромант… Боюсь, он был в ярости… И, надеюсь, он меня не вспомнит.
А вот кое-кто вспоминал о нас с завидным постоянством.
Черти оказались невероятно злопамятны и не простили нам своего позора.
Мы в ответ не простили окрашенную в мерзотно-розовый Изольду.
А чертям не понравился испорченный дополнительными ползучими ингредиентами обед в столовой.
Мы тоже не остались в восторге от вонючек, которыми они обкидали наши окна…
А мои матерящиеся лягушки как раз активно развелись на берегу озера. Не пропадать же добру?
Это была война! Самая настоящая война изрядно потемневших ведьм и облысевших, нервно дергающих глазом от бессонных ночей чертей! И я как раз собиралась на очередную битву, дала последние наставления своей метле, подошла к окну…
— Очень вовремя, Селлина, но я жду вас внизу! — раздался веселый мужской голос. Я недовольно скосила глаза и увидела невинно машущего мне лорда Тиана.
— У меня дела, — отрезала я, занимая свое посадочное место.
— А может, несчастный Чертовый факультет обойдется сегодня без вашего пристального внимания? — проницательно заметил всезнающий декан.
— А вмешиваться в чужие творческие и мстительные планы — нехорошо! — укоризненно ответила я.
— Даже для того, чтобы покинуть стены Академии в прекрасной компании?
Я недоверчиво посмотрела вниз.
— Это в вашей, что ли?
Маг расхохотался.
— В вашей, Селлина, в вашей! Помните, я вам кое-что обещал?
Ничего конкретного он не обещал, но в фантазии магистра я не сомневалась. И это несколько… пугало. И будоражило. Потому что я каким-то неведомым чувством чувствовала, что сюрприз не мог быть плохим.
— У меня черти не пуганы, — невозмутимо напомнила я.
Метла бодро дернулась в сторону Чертового общежития, но я тут же ненавязчиво осадила ее. Я знала, что не откажусь от предложения вырваться за стены Академии, которую было запрещено покидать во время семестра. И, наверное, тщательно скрываемое любопытство все равно остро отражалось на моем лице, потому что в глазах магистра мелькнул озорной мальчишеский огонек.