Быть ведьмой - Хусаинова Ольга. Страница 7
Подобрала с пола оброненный пузырек с целебной водичкой и, только спрятав его в карман, с обреченным стоном схватилась за голову: что делать-то теперь?!
Рикки уже деловито шебуршал на подоконнике — уперся лапками в оконное стекло, обернулся.
— Обставим все как самоубийство! — заявил он уверенно. — Тащи его сюда!
— Как? — я с сомнением посмотрела на взрослого, неподвижного и крайне тяжелого мужика.
— За ногу! Так удобней!
И откуда у крыс подобный опыт?
— Так он мне живым нужен! — с искренней печалью вздохнула я.
— А ему змейка на факультете ведьм не нужна! — безапелляционно возразил слишком сообразительный крыс.
— Ты еще громче крикни, чтоб вся Академия услышала, — шикнула я.
— Не волнуйся, этот очнется — еще не так заорет! — успокоил Рикки, пытаясь дотянуться до шпингалета. — Тащи давай, дважды предлагать не буду! Декана надо убрать!
— Тебе не кажется, что второй этаж — это низковато? — ехидно поинтересовалась я у кровожадинки. — А убийство — несколько жестоко?
Тот задумчиво почесал ухо:
— Серьезно?
Кивнула.
— Можно живьем закопать, но ты тело до клумбы точно не дотащишь, — грустно выдал он результат напряженного обдумывания.
Представила лица преподавателей и адептов, на глазах которых я бы это провернула средь бела дня…
— С ума сошел?
Крыс насупился.
— А ты ядовитая? Может, укусишь его в шею, и всё? — внесла предложение Тикки.
— Нет!!!
— Что «нет»? — как ни в чем не бывало переспросила она. — Не ядовитая или не укусишь?
— Ничего нет, и вообще хватит мне помогать советами! Сосредоточиться не могу! Пошли прочь!
— Преступные элементы должны держаться вместе, — важно сообщили мне, нисколечко не испугавшись. — А ты нервная.
А я злая! Мне в эту Академию край надо поступить! И именно в этом году, иначе мне жить не на что будет. Эх, вернуть бы назад пару часов… Слизь борочавника! Точно, вызывает кратковременную потерю памяти, правда, вместе с галлюцинациями…
— Познакомимся с вами завтра, магистр Каллохен, — утешающе шептала я, вливая эту гадость меж стиснутых зубов, в качестве извинений смешав ее с целебной водой Сияющего Источника.
Дверь вдруг сотряслась от яростных ударов, я от неожиданности аж пролила половину.
— Магистр Каллохен! — женский грубый голос, требовательный и больше похожий на голос рассерженной жены, а не подчиненной и тем более не адептки. — Я знаю, что вы тут!
Неужели у него есть жена? Ревнивая? Этого еще не хватало! Такая точно вломится внутрь!
Я метнулась к окну, распахнула створки. Второй этаж. И что-то теперь он не кажется мне таким уж низким.
— А ну открывайте! — новый голос, звонкий, молодой. — Куда метлы наши спрятали? Отдавайте!
Метла! Я от окна бросилась обратно к порогу — за уликой.
В дверь перестали колотить кулаками и принялись долбить каблуками.
— Нас много, а вы один! — посыпались угрозы.
Что-то даже жалко мужика стало. Может, спрятать его?
— Мы все уволимся! Замуж выйдем! Родим!
— Одновременно!
— От вас!
Ой, чувствую, не готова я стать ведьмой…
И вдруг наступила тишина. Напряженная, выжидательная — казалось, что ведьмы слышат даже мое дыхание, пока я на цыпочках кралась обратно к окну.
— Странно… Магистр Каллохен, с вами всё в порядке? — тон моментально поменялся на робкий и заискивающий.
Я как раз скинула в открытое окно метлу. У-у-у, как жаль, что она не полетела! В смысле, полетела, но вниз, а не горизонтально…
— Девочки, посторонитесь, — кто-то решительный приступил к активным действиям. Я тоже медлить не стала — перевалилась через подоконник, повисла на вытянутых руках, ногами пытаясь нащупать опору. Взрыв! Я, сорвавшись, с визгом полетела вниз.
Черт! Нет, ну реально черт, конкретный такой, волосатый, рогатый, копытатый и с хвостом. Но за то, что он меня поймал, я готова простить многое, даже повышенную волосатость рук и груди.
— О! — дыхнул он перегаром, задрав пятачковую морду кверху. — Девки с неба падают. Там еще есть такие?
Я отрицательно помотала головой:
— Вряд ли.
— Жаль, — вздохнул черт.
И понес меня куда-то. А я как-то не привыкла, чтоб меня на руках носили, да еще и без разрешения.
— Спасибо, что поймал, но дальше я сама, — сделала попытку вырваться.
Вот вроде не особо мускулистый, не сказать, чтоб высоченный, да и вообще среднестатистический такой черт, а держит крепко, не пошевелиться.
— Не-е, ты сбежишь, — не согласился он, уверенно цокая по вымощенной дорожке.
— Как сбегу? — задохнулась от возмущения, потому что продолжать знакомство не собиралась, но побегом это называть как-то чересчур.
— Так! Не отработав спасение, — и настолько оценивающе прошелся по моей фигурке, что я невольно сглотнула.
— Чевой-та побледнела? — заволновался черт. — Тебе силы понадобятся: полы мыть, туалеты драить, а потом еще самогонный аппарат начищать. Знаешь, какой у нас самогон? У, закачаешься!
Если аппарат чистят в последнюю очередь, то не сомневаюсь, что качаться придется долго!
Смотрю, а шляпка-то моя за нами следует, не отстает, только два лысых хвоста из-под нее виднеются. Ну и хорошо, ну и не потеряются.
— Слушай, черт, а какое общежитие тут самое лучшее?
— Наше! — уверенно так и гордо, не сбавляя шага.
— А объективно?
Молчание, обиженное такое, потом неохотно:
— Третье.
— Вот и неси меня туда, — распорядилась великодушно.
У черта челюсть отвисла от моей наглости:
— Чевой-та?
Я его за пятак ухватила, в глаза заглянув, и медленно повторила:
— Неси меня в третье общежитие. Бегом!
И он побежал! Мама дорогая, как же быстро черти-то бегают! Еще и препятствия перепрыгивал! И адептов!
— Тпр-р-ру! — притормозила я своего скакуна перед самыми дверьми высокого, каменного и серого здания, ничем абсолютно не примечательного, кроме огромной огненной цифры «3», горящей над крыльцом. — Приехали, отпускай.
Черт послушно, очень бережно, а главное, без пререканий поставил меня рядом с собой.
И смотрит преданным, влюбленным, но типично затуманенным взглядом, а у самого аж пятачок вспотел и дыхание шумное, срывается, грудная клетка ходуном туда-сюда ходит. Жалко стало черта — устал, бедняга, да и вообще послать его надо куда подальше, пока в себя не пришел.
— Иди помойся, — распорядилась я. — В озере, — уточнила, задумавшись. — Там красиво.
И, что немаловажно, вероятность встретиться в таком состоянии с кем-то знакомым намного меньше, чем в чертовом общежитии.
Развернулся рогатый на пятках и направился в указанном направлении. А я платье оправила, поднялась по грубым ступенькам и открыла тяжелую дверь, потянув за бронзовое кольцо.
А там… А там темнота такая, что не видать ничего! Ни окна, ни светильничка…
— Пропуск, — раздалось в темноте старческое брюзжание.
— Мне бы коменданта, — неуверенно обратилась я к неизвестному голосу.
— Я комендант, — снова равнодушно из темноты.
— А не вахтер? — засомневалась я.
— И вахтер. Что хотела?
Хотела воспользоваться чарами и переночевать в лучшей комнате. Только вот сегодня явно не мой день, ибо зачаровывать оказалось некого.
— Появись — поговорим, — предприняла попытку выманить жертву.
Жертва оказалась на редкость послушной.
Свет залил комнату, с непривычки ослепив. Небольшой красный диванчик, подсвечники по углам, и во всю стену в бордовой раме испещрен мелкими старинными буквами «Устав общежития». Но самое соблазнительное — ведущая наверх, в жилые комнаты, лестница — было надежно скрыто мерцающей преградой.
— Говори, — безэмоцинально разрешили мне.
И стало абсолютно ясно, что ночевать я буду под открытым небом, ибо день не просто не мой — он катастрофически не мой! Потому что бестелесным духам на мой дар глубоко наплевать, а зависший под самым потолком полупрозрачный лохматый дед со старинными кандалами на запястьях даже самым дряблым и захудаленьким телом точно не обладал.