Полет в Нифльхейм (СИ) - Ливина Евгения. Страница 46

Она немного пришла в себя после всех стрессов и нервного напряжения прошедшего года, теперь она относилась к прошлому спокойней, уже не ожидая ничего особенного от жизни и все больше начиная относиться к ней с фатализмом, а к событиям и окружению с определенной долей равнодушия. Вряд ли что-то теперь могло ее сильно задеть или напугать, но и обрадовать уж точно не могло ничто. Но она свыклась со всем и теперь все больше занималась насущными делами, не раздумывая над жизнью, кроме как на житейские аспекты. Лада собиралась за месяц закончить пару картин из своей коллекции и рассчитывала ближе к августу выставить всю экспозицию в одной из выставочных галерей, конечно, не без помощи денежного поощрения музею. Хотя, втайне, она надеялась, что найдутся желающие, которые смогут оценить ее творчество и приобрести несколько работ. Но пока, так далеко она не загадывала. Сейчас главное собрать всю коллекцию, продумать названия и надеяться на то, что за это время договоренности с галереей останутся в силе.

Лада рассчитывала поработать на даче над картинами в одиночестве, но события пошли против ее планов. Через несколько дней после того, как она поселилась в своем доме, к ней нагрянул неожиданный гость. Она как раз готовилась к обеду, когда услышала автомобильный гудок у забора. Кирилл стоял у калитки и помахал рукой, заметив ее на крыльце.

- Привет. Я тут опять проездом, решил заглянуть. Не очень нагло?

- Ну да, нагловато. Но ты не переживай, заходи пообедаешь у меня.

Она сразу его вспомнила. Его легко можно было узнать несмотря на то, что в последнюю встречу он был закутан в куртку, а теперь стоял в футболке и джинсах. Приглядываясь к нему, Лада подумала, что он моложе, чем показался ей в прошлый раз. Ему было не больше тридцати.

Кирилл попытался отказаться, но она всегда умела уговаривать и через десять минут они уже сидели за столом, на котором дымился плов из морепродуктов.

- На самом деле, я несколько раз заезжал к тебе за эти месяцы, но дом был пуст. Хотя я был почти уверен, что летом ты снова здесь поселишься.

- А ты все возишь продукты той старушке?

- Да, приходится.

- Душевный ты человек! Не каждый бы взвалил на себя такую обязанность.

- Ну, это скорее потому, что я искал лишнего повода заехать сюда. Хотел с тобой пообщаться, - он улыбнулся, но Лада почему-то вздрогнула, не поверив его искреннему голосу.

Кирилл задумчиво изучал ее лицо и, когда она посмотрела на него, резко отвернулся. У него по спине пробежала дрожь. Такие глаза... если черная дыра - нечто, что можно измерить и физически описать, то она будет не темнее этих глаз. Именно в этот момент он решил, что практически наверняка расстанется со своей девушкой.

- Я заметил, ты странно подписываешь свои работы: Лада М.К. Беловодина. Почему? - Кирилл со своего места разглядывал ближайшие картины.

- У меня было несколько фамилий. Лада Маренкова Коченова Беловодина.

- Ты замужем?

- Сейчас нет. Поэтому я и вернулась к девичьей фамилии. Оба мужа меня оставили.

- Почему же твои мужья, извини за прямоту, тебя оставили?

- По независящим от них обстоятельствам.

Кирилл удивленно хмыкнул и замолчал, ожидая встречных вопросов, но девушка молчала. Вместо этого Лада сказала:

- Слушай, всегда хотела прыгнуть с парашютом, ты можешь это как-нибудь устроить? Я заплачу любую сумму и подпишу любой договор, типа, что при плохом стечении обстоятельств никто не виноват, кроме меня самой. Только устрой это как-нибудь.

- Нет проблем. С какой высоты?

- С самой высокой.

- Я все выясню, уточню даты и сразу сообщу тебе.

- Отлично. Буду ждать.

Кирилл удивился ее просьбе, но так как искал любой повод завязать с ней знакомство, был даже готов пожертвовать профессиональным авторитетом и провести ее на полигон летного училища, зная, что именно в этих условиях, прыжки с парашютом перестают быть забавой и становятся экстремальным видом деятельности. Он понял, что Лада хочет как раз таких живых ощущений и ей глупо предлагать попрыгать с группой любителей на тушинском поле.

Лада стояла перед проемом и смотрела вниз, туда, где на бешеной скорости уносились прочь поля и равнины, спрятанные за прозрачным слоем облаков. Только теперь она вдруг подумала, что, на самом деле - это занятие не для слабонервных и раньше она его недооценивала. Ей казалось, что единственная сложность - это момент приземления, но теперь она понимала, что самое сложное - сделать шаг... шаг в бездну, которая несется на тебя и заставляет затаить дыхание. Сзади стоял Кирилл в таком же комбинезоне как она; он собирался прыгать следом, потому что она сама просила пустить ее вперед. Она оглянулась и по лицам остальных участников группы поняла, что всех задерживает. «Ну и что?! Подождут. Для них это дело привычное, а я в первый раз. Я может быть вообще не буду этого делать», - подумала девушка и снова посмотрела вниз. Облака стали тоньше и сквозь них просматривался рельеф раскинувшейся под ними местности.

Лада отступила на шаг и развернулась. У нее было бледное лицо и сконцентрированный, уставший взгляд. Кирилл хотел сказать ей, что не стоит прыгать в этот раз и они смогут приехать потом, но она закрыла глаза и расставив руки, как парящая птица, упала вниз. Отсчитав положенные секунды, он кинулся следом. Мгновения полета, мгновения когда все проносится перед глазами вместе с обрывками из собственной жизни, когда душа растворяется в ветре и все становится не имеющим значения... и земля. И желание, что когда-то земля уже не будет тебя притягивать и ты уже не ощутишь ее под своими ногами... никогда и навечно.

Кирилл приземлился и долго не мог выбраться из парашюта, накрывшего его, как колпак. Когда он сбросил его, то увидел Ладу. Она стояла рядом, улыбаясь, и тут же подошла к нему...схватила рукой за плечо и поцеловала.

- Это необыкновенно! Это...это... настолько...что, я не знаю. Никогда такого не испытывала, - сказала она, глядя на его удивленное лицо.

Что же, если жизнь ей внезапно преподнесла возможность избавиться от скуки и одиночества в лице Кирилла... зачем отказываться? Лада поняла это сразу, как только увидела его у своих ворот в тот зимний вечер. Встретив ее, он теперь не сможет так просто с ней расстаться. Это было предсказуемо.

Они сдали свои костюмы и наспех сложенные парашюты, и Кирилл предложил где-нибудь пообедать, но Лада отказалась и отказалась снова, когда он предложил встретиться на следующий день. Парень был расстроен, но попрощался с надеждой в голосе. Она была ему непонятна.

Вся экспозиция картин Лады размещалась в двух залах, совмещенных переходом в виде арки. В других помещениях проходила выставка черно-белых фотографий, которые покрывшись пылью висели здесь больше полугода. Лада поочередно подходила к каждой картине, настроившись относится к работам, как критик, скептически, но не могла. Они все были ее дети, а детей любят всякими. И она любила каждую картину по-разному, вспоминая то настроение, которое навеяло ей мотив и свои чувства, когда она ее писала. В зале помимо нее было еще несколько журналистов из небольших печатных изданий специализирующихся на культуре и искусстве. Они не знали, что она автор работ, и она могла с интересом разглядывать выражения их лиц, меняющиеся в зависимости от экспозиции.

Пришли родители и ей пришлось потратить на них около получаса, объясняя значение изображенных элементов у тех картин, которые были трудными для восприятиями. В целом, выставка им понравилась, но она чувствовала, что живопись сама по себе им не интересна. Хотя в ее работах они уловили своеобразный стиль, но по-видимому, до конца его не поняли. Мама сообщила, что должна подъехать Вероника со своим мужем. Лада пожала плечами и улыбнулась: «Буду рада ее увидеть».

Они уехали домой, чтобы подождать ее там и вместе пойти в какой-нибудь ресторан, а девушка продолжила наблюдать за посетителями. В затемненном углу стоял мужчина и всматривался в картину, наклоняя голову из стороны в сторону. В этом неуловимом движении было что-то до боли знакомое, близкое. «Влад» - волной пронеслось по всему ее телу. Она подошла ближе.