Скипетр всевластья (СИ) - Янюшкина Вероника Александровна. Страница 28

— Спасибо.

Герцогиня переложила на стол корзинки с бусинами и пуговицами и опустилась в кресло. По лицу скользнула улыбка. В подсобке девушка знала всё. Камин и печь, на которой в промозглые зимние дни грелся чайник, а летом сушились фрукты; скрипящий диван, где бабушка обсуждала заказы с клиентами, припыленная мелом чертёжная доска. И ковёр. Шерстяной, с густым ворсом, где маленькая Ариадна искала рассыпанные иголки и булавки, а после «работы» клала подушки и устраивалась с интересной книгой. Как иначе, если девочка бывала у керры Катрины чаще, чем в имении. Ещё не выбрала покровителя, но уже помогала сочетать ткани, красить перья и подбирать цветы.

Через овальные окна мастерскую признанной шляпницы Лигурии освещало майское солнце. Лучи искрились на рассыпанных в чашках драгоценных камнях и золотых пластинах. Столь тонких, что пожилая дама легко творила из металла фигурки или, по новой моде, вырезала первые буквы имени хозяйки головного убора. Вдоль стен рядами выстроились бобины тесьмы, лент, чередующиеся с рулонами разнообразных тканей, выписываемых со всех краёв материка.

Посередине возвышались манекены с заготовками шляпок, а под потолком висели сплетённые в косы цветы и пучки трав. Особенно керра Катрина берегла пряность «ванилле», пожалованную королём после заморского путешествия. Сама Её величество попросила ароматный стручок, велела парфюмерам создать особенные духи.

— Давно ты не заходила в мастерскую, — дама улыбалась внучке.

— Прости, пожалуйста. У нас предпоследний семестр в университете. Экзамены, работа над первыми главами диплома. Тут ещё и… — запнулась герцогиня, — нужен твой совет.

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать.

Стискивая мягкие подлокотники, девушка рассказывала о дне, когда покой семьи Астери потревожил сотрудник СБК. В красках описала гнев отца, после прерывающимся голосом поведала о беседе с Астрихом и условии. На размышление герцогине предоставили неделю, срок истекал завтра.

— Серьёзные обвинения. Я тоже не верю, что зять столь безумен, — нахмурилась пожилая дама, — понимаю, для чего Хедлунду нужны доказательства. Король не посмотрит на происхождение и заслуги, вышлет из страны, в лучшем случае. В худшем, натравит сослуживцев на недавнего спасителя.

— Что я должна делать? — Ариадна сцепила руки в замок, — Астрих не забудет о мести, если я не соглашусь на брак.

— Отцу сообщила?

— Да. Рассвирепел и кулаком разбил вазу. Чудом он успокоился, будто стиснул зубы, и сказал, что не будет препятствовать, — помедлив, она добавила, — ещё он заявил, что после свадьбы лишит меня права переступать порог имения. По документам я перестану быть частью первого сословия и, как следствие, семьи.

Керра Катрина приподняла брови:

— Неужели причастен?

— Я запуталась… Матери он попросил не говорить об истинной причине, если приму условие. Но как жить с нелюбимым? — девушка спрятала лицо в ладонях, — я ведь мечтала пойти по твоим стопам и связать себя с университетом.

Почтенная шляпница смотрела на сухоцветы, будто мысленно сочиняла композицию.

— Похоже, ты единственная, кто остаётся в неведении.

— Ты о чём? — Ариадна приподняла бровь.

— После учёбы отец хотел отправить тебя в Акмеллу. Достопочтимому канцлеру нужна жена благородных кровей, и Хазард вместе с Исфаром не придумали ничего лучше, чем обменять тебя на укрепление влияния Лигурии. Твой царственный двоюродный брат одобрил решение. Уже подготовлены договора, дело осталось за малым, — вздохнула керра Катрина, — но теперь расклад иной.

— Ты… шутишь? — кровь отхлынула от лица девушки, — после… после той истории?

Десять лет миновало, но воспоминания по-прежнему бередили в душе ужас.

В честь окончания пятнадцатилетней керрэной гимназии отец пообещал устроить торжество. Поскольку герцог в те годы жил в Акмелле, то празднество готовилось в заграничной резиденции семьи Астери. Приглашения разослали первому сословию (Исфар I не смог из-за государственных дел), подругам Ариадны, учителям. В роскошнейшем саду слуги накрыли стол, украсили деревья, на клумбах цветами высадили имя и титул выпускницы, замысловатые поздравления. Хазард не поскупился, ведь те входные должны были ознаменовать переход дочери во взрослую жизнь. Пусть это не совершеннолетие, но шаг навстречу зрелости, монета в копилку опыта, ведь через месяц перед младшей в семье откроются двери университета.

Гости рассаживались, пробовали блюда, но виновница праздника не появлялась. Солнце стояло в зените, когда Астери забеспокоились. Слуги сказали, что не видели девочку с утра. Керра Катрина первая отправилась искать внучку и обнаружила на шпиле ограды тканый свёрток. Завязанный в узел пиджак гимназистки, где лежали клок волос и письмо: требование о выкупе за «малолетнюю герцогиню».

Хазард пришёл в ярость. Стражей из Акмеллы, что охраняли дом, приказал увести в темницы, сам написал старшему брату. Трёх дней не миновало, как в резиденцию прибыли бойцы СБК. Воинов не зря считали лучшими в своём деле, и к вечеру преступники были схвачены, а герцогиня отправлена к лекарям. Больше синяков, царапин и выбитого зуба целителей потревожило нервное потрясение, вылившееся в бессонницу и приступы страха, едва Ариадна видела переодетых в доспехи людей.

Дверца памяти скрипнула и приоткрыла ещё одну прежде забытую картину. Из вонючего подвала грязную, коротко остриженную девочку-подростка вынес не кто иной, как нынешний первый помощник главы СБК. Тот самый Астрих Хедлунд, поставивший ультиматум семье Астери. С той поры герцогиня сильно изменилась, и неудивительно, что в день Весенья спаситель её не узнал. Виновные понесли наказание, а Хазард клятвенно пообещал дочери, что без её согласия не заставит пересечь границу Акмеллы. Видно, политика пересилила чувства к Ариадне.

— Отец дал слово, что никогда не отправит меня к соседям!

— Люди меняются. Вчера он отстаивал честь семьи, сегодня — выше определил интересы государства. Иное время ставит перед людьми иные цели.

Девушка закрыла глаза.

— Невелик выбор, — герцогиня едва сдерживала слёзы, — я-то хотела поступать в магистратуру. Углубиться в историю магии, закрепиться на кафедре творцов новых заклятий. Мы с Кристиной документы собрали, руководителей нашли, осталось дипломы получить. Буквально вчера с деканом беседовали!

После занятий керр Аштон Мавери задержался и любезно пообещал помочь с рекомендациями, дал несколько ценных советов, как в будущем держаться перед комиссией. Пояснил, что для университета происхождение неважно, профессоры и магистры смотрят на потенциал и желание работать над собой.

— Боюсь о мечте придётся позабыть.

— Как поступила бы ты?

— Выбрала меньшее из двух зол, — почтенная керра поправила сползший с плеч шёлковый платок, — какой сейчас расклад? Поездка в Акмеллу к достопочтимому канцлеру, а он, между прочим, на две сотни лет старше тебя, или дом человека, которого ненавидит твой отец. Ненавидит, но вынужден наступить на горло собственным амбициям ради чистоты имени. Вдобавок, покровитель Хедлунда — Савана.

— Худшая из богинь, — прошептала Ариадна, — безумная, опасная.

— Зато уберегла от гибели в огне. Если хочешь, я дам несколько книг о покровителях и собственные конспекты, узнаешь о виверне много нового. Зря, что ли, я полжизни богов и другие миры изучала.

— Декан очень тепло о тебе отзывается. Спросил, между делом, не хочешь ли вернуться на кафедру? Дескать, о покровителях никто никогда лучше не рассказывал. На занятиях твоей сменщицы студенты ворон считают.

— Эта глава жизни дописана, — улыбнулась пожилая мастерица, — теперь я обыкновенная шляпница. Ткани, прутья, цветы — какие там лекции о Нероте и прочих.

— Обыкновенная? Лучшая в столице.

— Спасибо. Останешься на ужин?

— Нет, лучше пойду и погуляю, — герцогиня поднялась и оправила платье оттенка янтаря, — до встречи, бабуль.

Улицей правила поздняя весна. Над клумбой перед парадной в дом керры Катрины порхали бабочки, искрились на солнце радужные гиацинты. Пробираясь между ветвей шиповника, птицы искали в земле червей и щебетали, но Ариадна не слышала гогота. В мыслях заново звучали откровения бабушки. Герцогиню уже подписали в супруги канцлера. Не спросили, о чём она мечтает, где видит будущее после университета. Решили за младшую Астери, будто она — бесправная девица из четвёртого сословия, не умеющая читать и писать, для которой предел мечтаний — гладить бельё и мыть посуду в доме высших сословий.