Перебежчик - Батчер Джим. Страница 24

Едва вступив в Скрытые залы, я почувствовал себя не комфортно. Я думаю, в этом виноват запах. Когда я был подростком, которого привели судить перед советом за нарушение Первого Закона Магии, они привезли меня в Эдинбург. Затхлый, влажный, минеральный запах этого места это все что я чувствовал с мешком на голове, проведя связанным целый день в камере. Я помню было ужасно холодно, и то, какие пытки испытывали мои мышцы от веревок, которыми я был связан столько времени. Более одиноким я не был никогда в своей жизни, в ожидании, пока что-либо произойдет.

Я был напуган, очень напуган. Мне было 16.

Это был тот же самый запах, и этот аромат обладал силой воскрешать останки самых темных воспоминаний, вытаскивая их на поверхность из глубин моей памяти. Психологическая некромантия.

"Мозги", я простонал сам себе, выводя слова наружу.

Если вы не можете остановить скверные мысли от прихода к вам с визитом, то в конечном итоге начнете испытывать от них удовольствие, пока они закрывают все вокруг.

В проявление немыслимой логики, Командный Центр, расположенный между центральными покоями Высшего Совета и казармами Стражи, включал в себя маленькую кухоньку. Запах свежевыпеченного хлеба вытеснил заплесневелую сырость туннелей и я почувствовал что шаги мои ускоряются.

Я прошел через казармы, которые, в основном, были несомненно пусты. Большинство Стражников отправились охотиться за Морганом, что стало очевидно по схеме охраны — увиденному мной на посту Чендлеру. Я получил разрешение, кивнул очень молодому Стражнику, открыл дверь и прошел в Командный Центр Белого Совета.

Это было обширное сводчатое помещение, площадью в сотню квадратных футов, но тяжелые арки и колонны, поддерживающие свод, занимали значительную часть комнаты. Освещающие кристаллы здесь светились ярче, что было удобнее для чтения. Доски объявлений на передвижных подставках занимали место между колоннами, и были покрыты картами, кнопками и мелкими заметками. Большинство из них имели рядом одну или несколько меловых досок, покрытых диаграммами, загадками, сводными пометками, и картами-схемами. Совершенно обычная офисная мебель в задней части помещения, разбитой на кубики.

Машинистки стучали и бренчали за работой. Мужчины и женщины административного персонала, все — волшебники, двигались по комнате взад и вперед, спокойно говорили, писали, печатали и подшивали. Ряды конторок на передней стене комнаты были уставлены рядами кофейников на пропановых горелках. Несколько хорошо потертых диванов и стульев отдыхали поблизости.

С полдюжины Стражей- ветеранов растянулись на кушетках, сидели на стульях, читая книги, или играли в шахматы за кофейным столиком. В руках у них были посохи и плащи, чтобы в случае мгновенного оповещения, быть готовым. Они были опасными, твердыми мужчинами и женщинами, Старой Гвардией, пережившей первые смертоносные дни войны с вампирами. Не хотел бы я пересечься с кем-нибудь из них.

Несколько в стороне от них, глядя на огонь, потрескивавший в грубом каменном камине, сидел мой старый наставник, Эбенизер МакКой. В потрескавшихся от работы толстых пальцах он держал чашку кофе. Большинство старейших чародеев Белого Совета обладали чувством стиля, к которому они относились достаточно серьезно, всегда одеваясь с иголочки, всегда безупречно и в соответствии с ситуацией. Эбенизер носил джинсовый комбинезон с фланелевой рубашкой и рабочими кожаными ботинками, которым должно быть было лет тридцать или сорок. Его редкие серебристые волосы были в беспорядке, будто он только что проснулся от беспокойного сна. Он старел, даже по меркам чародеев, но его плечи все еще оставались широкими, а мускулы его предплечий были твердыми и проступали через пятнистую старческую кожу. Он неотрывно смотрел на огонь сквозь проволочные очки, его темные глаза были расфокусированны, а одна из ног слегка касалась пола.

Я прислонил мой посох к стене, взял себе чашку кофе и опустился в кресло около Эбенизера. Я потянул кофе, позволив теплу огня прогреть мои кости, и начал ждать.

"У них тут всегда хороший кофе", сказал Эбенизер через несколько мгновений.

"И они не называют его прикольными именами", сказал я, " Это просто кофе. Не фрапе-латте-грандечино."

Эбенизер хмыкнул и отхлебнул из чашки."Как добрался?"

"Столкнулся с чьими-то головорезами на тропе Зимних."

Он сморщился. "Да. Наши люди пару раз подвергались нападению за последние несколько месяцев. Как ты, Хосс?"

"В неведении, сэр," сказал я.

Он покосился на меня. "Ммммм. Я поступил так, как посчитал будет лучше, мальчик мой. Я не буду извиняться за это."

"Я не жду этого," сказал я.

Он кивнул. "Что ты здесь делаешь?"

"А вы как думаете?"

Он встряхнул головой. "Я не хочу брать тебя в ударную группу, Хосс."

"Думаете я не из той весовой категории?"

Он перевел на меня взгляд. "Тебя слишком многое связывает с Морганом. Это дело требует беспристрастия, а ты самый менее беспристрастный человек, которого я знаю."

Я хрюкнул. "Вы уверены, что это Морган прикончил ЛаФортиера?"

Его взгляд вернулся к огню. "Я бы никогда не подумал на него. Но слишком много вещей свидетельствует об этом."

"Есть вероятность, что это подстава?"

Эбенизер моргнул и бросил на меня взгляд. "Почему ты интересуешься этим?"

"Потому что если жопа наконец получит по заслугам, я хочу быть уверенным в том, что это на полном серьезе"

Он некоторое время покивал. Потом сказал: "Я не вижу способа, как это могло быть сделано. Смотрится как утка, ходит как утка, крякает как утка, может это и есть чертова утка. Бритва Оккамы, Хосс"

"Кто-то мог вложить это в его голову", сказал я.

"В его возрасте?" спросил Эбенизер. "Навряд ли."

Я нахмурился. "Что вы имеете в виду?"

"Когда разум становится старше, он становится стабильнее," сказал он. "Все расставлено по своим местам. Как ива, когда она молода то податлива, а с возрастом становиться хрупкой. Когда твой возраст достигает века или больше, то обычно невозможно заставить разум изменится, не разрушив его."

"Обычно?"

"Ты не можешь зайти так далеко," сказал Эбенизер "Заставить истинно верящего человека предать все во что он верит? Ты бы свел его с ума до того как добился этого. Это значит что Морган сделал свой выбор."

"Если он его сделал," я покачал головой "я спрашиваю себя кто выиграет если мы казним Моргана сами."

Эбенизер поморщился "Я знаю это мерзко" сказал он "но вот оно, ты смотрел ему в душу, но ты знаешь, это не детектор лжи."

Я немного помолчал и потянул кофе. Затем спросил, "Просто любопытно. Кто будет держать меч, когда вы его поймаете? Обычно Морган был ответственен за отрубание голов."

"Капитан Люччио, я считаю", сказал Эбенизер, "или кто-то кого она назначит. Но она не того сорта, чтобы кому-то всучить такое по субординации."

Я вызвал обработанный ментальный образ Анастасии отстраняющей от должности своего старого ученика. Как себя, отрубающего голову Молли и вздрогнул. "Вот это отстой"

Эбенизер продолжил смотреть на огонь, и глаза его, казалось, утонули в глазницах, как будто на глазах у меня он постарел на двадцать лет. "Да"

Дверь Командного Центра открылась и мелкий, тощий волшебник в светло-коричневой твидовой одежде вошел, таща большую папку. Его короткие белые волосы курчавились вокруг головы, пальцы покрыты чернильными пятнами. За одно ухо у него был заложен карандаш, за другое — перьевая ручка. Он остановился, некоторое время оглядывался в комнате, заметил Эбенизера и заторопился к нему.

"Простите, Чародей МакКой", сказал он, "Если у вас есть минута, мне нужна ваша подпись на нескольких бумагах"