Черный ангел Эльхайма (СИ) - Субботина Айя. Страница 61

— Я несколько раз была близка к тому, чтобы отменить праздник, - погрустнела Флоранция, пристально изучая ряд поочередно мигающих кнопок. – То, что творится вокруг, вся эта вакханалия… Праздники кажутся просто кощунством, пляской на костях тех, кто стоит на страже наших жизней там, где ткань Мироздания особенно тонка. Но, глядя, как они стараются, я просто не нашла моральных сил сказать «нет». И, хвала Светлым, вижу, что приняла правильное решение.

— Нам всем нужна надежда даже в самые темные времена.

— Для некоторых это особенно актуально, ведь так? – Флоранция погладила ее по плечу с какой-то почти материнской теплотой. – Надеюсь, у тебя останутся и приятные воспоминания о тех временах, которые ты провела в Эльхайме, нильфешни. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя не осталось совсем ничего.

Марори даже не поняла, почему услышала в невинной на первый взгляд фразе какое-то зловещее предупреждение. Она просто бросилась прочь, в узкую щель только-только начавших открываться дверей. Ноги путались в проклятом платье, но ей удалось выбраться наружу - и угодить прямиком в капкан крепких рук. Она и пикнуть не успела, как ее пленитель свел заклинание, от которого ее тело словно опустили в расплавленный лед: каждая мышца натянулась до предела, беззвучно затрещали кости, сердце в считаные мгновения замедлило свой бег.

— Будешь дергаться – я сломаю тебе ноги, - прямо в ухо Марори прошептал Ардей. – Поверь, мне ты сгодишься и безногой.

— Можно делать это не в моем присутствии? – раздраженно попросила Флоранция. Марори услышала стук каблуков по каменным плитам, потом из темноты выплыло лицо Магистрессы. Сейчас на нем не было ни сочувствия, ни понимания. Одно только странное любопытство, как будто она впервые видела свою самую странную студентку. – Надеюсь, ты достаточно благоразумна, чтобы не испытывать его терпение? Каждая ваша встреча стоила ему разбитого вдребезги самолюбия.

— Хватит болтать, - осадил ее Ардей. – Помоги мне.

Марори окончательно утратила способность видеть, но по-прежнему хорошо слышала и чувствовала происходящее. Ардей грубо взвалил ее на спину, из-за чего Марори сильно стукнулась носом. Судя по влажному липкому теплу, которое растеклось по лбу, удар был довольно крепкий, хоть боли она совсем не почувствовала.

Ее куда-то несли. Достаточно быстро и тайно: Марори слышала, как Флоранция прошептала слова заклинания, которое использовали для создания из Плетения невидимого кокона. Заклинание, которое самой Марори так и не удалось постичь.

Темные и Светлые, неужели это повторяется снова?!

Хотелось кричать, выть, колотить себя по голове до тех пор, пока там на всю жизнь не осядет ее личная аксиома: никому нельзя верить. Никогда. Ни за что.

Но… Флоранция? И Ардей? Этот тандем казался таким же невозможным, как и северное сияние на экваторе. Разве не она говорила, что Марори нужно спрятать от Лиги? Разве не Флоранция с самого начала была на ее стороне, поддерживала Магистра Дамиана, даже когда тот в одиночку сражался с членами Тайного совета за право нильфешни оставаться одной из его студенток?

Но чем дальше они удалялись, тем спокойнее и хладнокровнее становилась Марори. Странная и не до конца понятная ей самой реакция была, тем не менее, тем самым спасательным кругом, в котором так нуждалась ее истерзанная сомнениями душа. Она сможет спастись, обязательно сможет. Но лишь освободив свой разум от эмоций. Если бы только не проклятый паралич!

Они шли довольно долго. От висения вниз головой у Марори начало грохотать в висках, а в районе поясницы появилась тупая ноющая боль.

Потом был знакомый пряный аромат цветов, шуршание ковра под подошвами чужой обуви. И легкий, быстро узнаваемый шорох открытой двери.

Кабинет Магистрессы.

Не слишком церемонясь, Ардей бросил свою ношу на диван. Именно бросил, со всего размаху – затылком на подлокотник. Марори зажмурилась от боли, беззвучно завыла.

— Неужели нельзя поосторожнее? – зашипела на своего напарника Флоранция. – Хочешь, чтобы она мне тут все кровью залила?

— Теперь это уже не имеет значения, - ответил он. Размял затекшие плечи, что-то пробормотал сквозь зубы. – Надеюсь, ты все приготовила, как договаривались?

— Я давала повод сомневаться, что выполню возложенные на меня обязанности?

— Ты пустила сюда дра’морцев. – Судя по звенящим интонациям в голосе, Ардей был на пределе. – Ты разрешила проклятому Шаэдису приблизиться к ней!

— А что мне оставалось делать? Подать Дамиану в качестве причин отказа твою личную волю?

Дознаватель тяжело опустился в кресло, вытянул правую ногу и остервенело принялся массировать колено. Он так старался, что покраснел от натуги, засопел. Марори не без гадливости увидела влажные пятна слюны в уголках его рта. Именно в этот момент дознаватель увидел ее интерес. Его взгляд был неистовым, бешеным, лишенным всего, что могло бы вселить надежду на то, что в нем осталась еще хоть капля сострадания.

— Ты видела это? – Обращаясь в Флоранции, он указал пальцем на лицо пленницы. – Если бы она могла пошевелить хоть пальцем – то откусила бы руки тебе и мне. А потом принесла бы их Шаэдисам на блюде. Я с самого начала знал, что этой химере не место среди людей, ее создали не для того, чтобы она думала, будто имеет какое-то предназначение. Милс был слабаком, который выпустил джина из бутылки.

— И поплатился за это. – Флоранция снисходительно выдохнула, присела перед Марори на корточки. Так же, как и Ардей, она больше не излучала ничего живого. Один только холодный расчет и уверенность в том, что служит высшей цели. И суть этой цели понемногу начала раскрываться перед Марори, словно тайнопись. – Ну, и как оно, загрызть человека, который вдохнул в тебя жизнь и дал имя?

Марори зажмурилась так сильно, что веки обдало обжигающей колючей болью. Нужно срочно придумать способ освободиться, пока эти двое не начали сводить ее с ума своими безумными выдумками.

— Она ничего не помнит, - сказал Ардей.

— Правда? – Флоранция прищелкнула языком. – А мне кажется, что нильфешни играет в прятки сама с собой. Некоторые вещи невозможно забыть: первую любовь, первый поцелуй, первое убийство.

«Замолчи! Закрой свой поганый рот!»

— Гляди-ка, - дознаватель присел рядом, схватил Марори за плечо и тряхнул, - химера начала злиться. Не уверен, что разумно злить ее сейчас.

— Ты – и вдруг боишься?

— Предосторожность никогда не будет лишней. – Ардей не поддался на провокацию, поднялся, охнул, припадая на одну ногу. Колено определенно было его личной червоточиной, и Марори приказала себе взять это на заметку. – Она слишком долго от нас бегала, чтобы я продолжал видеть в ней только сопливую девчонку. Теперь мы оба знаем, на что она способна. И именно потому, что бедняга Милс не отнесся серьезно к моим предостережениям, он сейчас в могиле, а я здесь – держу за рога наш личный пропуск в лучший мир.

— Тогда поспеши, пока ее отсутствие не обнаружили.

— Я стараюсь изо всех сил, но даже здесь защита слишком сильная.

— Я забочусь о безопасности моих студентов. И страхую себя от ошибок, которые раз за разом делают твои ищейки.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает.

— Знаешь, вряд ли бы эти слова успокоили взбешенных родителей, чьих детей по твоей милости затащило в Хаос. Мы договаривались, что ты заберешь только ее, а я и три тысячи студентов едва не остались без крыши над головой.

— Хватит! – зло прикрикнул на собеседницу дознаватель. – Помоги мне. Он придет с минуты на минуту.

На какое-то время они оставили ее в покое. Марори не слышала голосов, только редкое перешептывание и бормотание, в котором, как ни старайся, не разобрать ни слова.

Марори сосредоточилась, попыталась пошевелить руками или ногами. Ничего. Плетение было слишком сильным, чтобы она могла ему противиться. Она пыталась снова и снова, пока, наконец, не почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев. Значит, надежда еще есть!

Одновременно с попытками найти брешь в тщательно сплетенном волшебстве, Марори переваривала все услышанное, старательно обходя фразу про отца. Чутье подсказывало, что сейчас лучше не заходить на опасную территорию забытого прошлого, потому что, скорее всего, она уже не сможет повернуть обратно.