Грани отражения (СИ) - Ганская Юлия. Страница 15

"Что мне делать?"

Второй Эрик поднялся во всю мощь и захлестнул до сих пор невозмутимый разум эмоциями, которым тот не смог противопоставить логику. Он не может потерять эту поддержку и вернуться в прежнюю жизнь, где нет места спокойствию. Эрик выпрямился. Он больше не будет ждать.

Пустая квартира скучно наблюдала за тем, как Лия ходит по кухне, готовя кофе и завтрак. Любимая футболка, которую она бессовестно присвоила у брата, когда еще они жили вместе, и джинсы согревали, но ощущение осенней зябкой погоды не проходило. Лия решила согреться чашкой кофе, это её и вынудило выползти из уютного гнезда в одеяле, которое она сделала себе на диване. Мать уехала к школьной подруге, в её отсутствие брат с женой не посещали Лию, поскольку после их свадьбы как-то незаметно оказалось, что, несмотря на близкое родство, их мало что с братом связывает. Самоуверенный и живущий своей жизнью мужчина не был прежним, веселым подростком, который был теплее и добрей, чем его взрослый вариант. Поскольку Лия никого не ждала, это значило, что просмотр кино, чашка кофе и полусонное состояние ей обеспеченно. Собака весело скакала по паркету, ожидая очередной подачки, и развлекая Лию умильными гримасами.

Раздавшийся внезапно звонок в дверь заставил Лию выронить из рук полотенце, настолько резко прозвучал он в тишине. Она взглянула на собаку, недоуменно пожала плечами и, подняв полотенце с пола, пошла к дверям.

Если бы внезапно ударил гром или выпал снег по самые крыши домов, это не повергло бы Лию в больший шок.

На пороге стоял Эрик. Мокрые волосы, обычно открывавшие лицо, были взлохмачены, с них стекали капли дождя. Расстегнутый пиджак делового костюма, мокрая рубашка, нервно сжимающие трость руки. И лицо. Абсолютно неизвестное Лии лицо, потерявшее привычное спокойствие, по которому пробегали, сменяя друг друга, неизвестные ей мысли и эмоции.

Лия открыла рот, но язык неожиданно отказался работать. Она стояла и смотрела, ненавидя себя за состояние столбняка, но не могла пошевелиться. Словно все происходящее было во сне, когда ты и хочешь шевельнуться, но не можешь. Молчание прервал Эрик.

— Лия.

Она отступила на полшага. Он дернулся к ней и протянул руку.

— Прошу.

Это было как удар — Лия могла предположить всё, но только не это.

— Проходите, — пробормотала она, мысленно хлопая себя по щекам, чтобы поверить в происходящее. Эрик неуверенно сделал пару шагов, словно ожидая, что она передумает и прогонит его.

— Вам надо согреться, — Лии наконец-то удалось справиться с собой. Он кивнул.

Он сидел за её спиной у стола. Она делала чай, проклиная руки, внезапно задрожавшие и похолодевшие.

— Чай, — с неким подобием улыбки она повернулась и поставила перед ним чашку горячего чая.

— Благодарю, — Эрик не дотронулся до чашки, продолжая сжимать трость. Лия перевела дух:

— Наверно чай слишком горячий, я не знаю — как Вы любите. Сахар? — она потянулась за сахарницей на полку.

— Прошу тебя.

Он повторил эти слова. Лия замерла.

— Ты нужна мне.

Глаза Лии открылись настолько широко, насколько это было возможным.

"Это не правда. Я не верю этому", — губы сами произносили слова. Она медленно выпрямилась и подняла на него глаза. Он шутит, правда?

Если бы пришлось описать лицо Эрика, она не смогла бы даже объяснить — как оно выглядело. Это было странное, чужое лицо человека, который словно решился на всё или стоящего на грани чего-то, что стоило многого. По его лицу зримо пробегали сомнения, страх. И оно было беззащитным. Настолько, что именно это заставило Лию поверить в реальность происходящего. Она по-прежнему и слова вымолвить не могла. А он, по-своему расценив её молчание, протянул руку и тихо, почти неслышно сказал:

— Пожалуйста.

От этих слов почему-то на глаза навернулись слезы. Он был всегда для неё спокойной скалой уверенности и холодной рассудительности. Видеть его таким — потерявшимся, беззащитным казалось просто чем-то невероятным и недопустимым. Лия зажмурилась. Открыла глаза. Пересекла расстояние между ними и положила руку на протянутую ладонь. Он сжал её и притянул Лию ближе, преодолевая расстояние между ними.

— Я не хочу быть и не буду твоим другом. Я не могу быть им для тебя потому, что люблю тебя.

Лии казалось, что она сделала шаг в бездонную пропасть и летит. И этот полет бесконечен. Тьма качает её и бросает дальше, чтобы затем снова подхватить в свои объятия. И этому полету нет конца.

Она открыла глаза. Мир был прежним — осенний день, светлая кухня, приветливо посвистывающий чайник. Новым было лишь тепло в груди, наконец-то прогнавшее унылую пустоту.

Эрик перевел дыхание.

— Я не хочу больше отпускать тебя. Если ты видишь во мне только друга, просто позволь быть всегда рядом. Я не буду претендовать ни на что.

Лия повернулась, оказавшись лицом к нему.

— Я не могу видеть в тебе друга. И не хочу быть для тебя подругой. Но я не подхожу тебе, однажды ты поймешь, что привык к другому. А я — такая, какая есть. И никогда не буду меняться. Как можно соединить два разных мира, не причинив вреда обоим?

— Просто поверь мне, — он знал, что она, как любая женщина, забивает себе голову пустыми мыслями, и улыбнулся её словам.

* * *

— Как Ваши дела?

Лия оторвалась от изучения странного подчерка врача, больше похожего на то, что в листе назначений нарисовали кляксу.

— Спасибо, хорошо.

Дорнот словно ожидал более пространного ответа, поскольку повисла неопределенная пауза.

— Я подумал, что, может быть, Вы не откажетесь пообедать со мной? — Он словно невзначай обронил это, сосредоточенно рассматривая рентгеновский снимок.

Лия мысленно вздохнула.

— У меня сегодня столько дел, что даже перерыв для меня не предвидится. Прошу меня простить.

— Не изматывайте себя бесконечным трудом, ведь кому-то небезразлично Ваше самочувствие.

Лия озадаченно взглянула на доктора, но тот уже шел прочь.

"Кажется, я что-то пропустила?" — Лия задумчиво грызла карандаш, безуспешно расшифровывая написанное.

Чем ближе была зима, тем больше окружающие превращались в медведей, которых подняли из спячки — сонные, вялые и раздраженные в большинстве. "А еще мы хвалимся, что стоим на высшей ступени эволюции?" — Лия завязывала шарф, стараясь не прислушиваться к возмущенному обмену мнениями кого-то из врачей, раздававшемуся настолько громко, что это было слышно даже через стену. Она заторопилась уйти, пока перебранка не вылилась в открытый скандал — завтра им же будет неловко, что кто-то был свидетелем происходившего.

Лия шла по улице, еще не запорошенной снегом, но уже готовой принять его. Это ощущалось в воздухе — какая-то напряженно звенящая зимняя нота уже звучала, становясь понемногу главной.

— И снова возвращаешься одна и так поздно?

Лия испуганно перевела дыхание, затем улыбнулась — любой бы почувствовал себя дурно, услышав за спиной в темноте голос, возникший почти из ниоткуда.

Эрик стоял в темной полосе дороги, куда не доставал свет фонаря.

— Позволишь проводить тебя?

— Да, — как не старалась Лия, но улыбка при виде Эрика сама просилась на губы.

Он подошел к ней и старомодным жестом предложил ей опереться на руку.

— Расскажи, как прошел день, — попросил Эрик.

Непривычное ощущение, что тебе есть с кем делиться обыденными вещами и не бояться непонимания.

Город медленно утопал в тумане, захватывающем его не торопясь, постепенно, по шагу, по улице. Казалось, всё вокруг погрузилось на дно странного океана. Медленно выплывали огни вывесок, сигнальными маяками светили окна домов. Как большие глубоководные чудовища, проплывали машины, исчезая дальше в объятиях тумана. Каждый следующий шаг становился открытием: что ожидает дальше — неизвестно. Во тьме и наползающем мраке даже люди казались призрачными тенями, плывущими как призраки по тонкой грани реальности. Мир превратился в океан.