Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs". Страница 198

— Как вы думаете, чем она там занимается?

— Ну, вряд ли тем же самым, чем и до очищения, — пожала плечами Рей, на этот раз не хмыкнув в своей привычной манере.

— Все равно теперь закрытые двери в ее комнату всегда будут навевать на меня определенные ассоциации, — попробовала было отшутиться Усаги, но разрядить атмосферу так и не удалось — никто не выдавил из себя и тени улыбки. Цукино, измотанная донельзя сумасшедшим водоворотом событий, вздохнула, положила голову на плечо Ами и задремала…

По прошествии некоторого времени Мицуно разбудила ее легким толчком в бок.

— А?.. Что?.. — сонно пробормотала Усаги, подхватившись. Однако дремоту как рукой сняло, когда она увидела перед собой заплаканную и полностью одетую Минако.

Девушки разом встали и подошли к Айно, окружив расстроенную до предела подругу плотным полукольцом. На лицах их читалось сочувствие, и для нее это было воистину невыносимо. Все они терпеливо ждали, пока Минако скажет им хоть что-то, и девушка не разочаровала их. Ей было просто необходимо высказаться — иначе бы не позволила совесть, колючим ежом свернувшаяся вокруг сердца.

Девушка, не смея смотреть окружившим ее подругам в глаза, заговорила, тихо шмыгая носом:

— Я… — хрипло произнесла она, фактически исповедуясь носкам туфель, — хочу извиниться перед вами за свое отвратительное поведение. Я причинила слишком много неудобств и создала каждой из вас огромное количество проблем. Особенно тебе, Усаги.

Минако вскинула голову и посмотрела прямо в глаза опешившей Цукино. Та, прижав ладонь к груди, молчала, ожидая, что последует дальше. Уголок ее губ нервно подергивался, выдавая внутренние переживания девушки.

— Никогда бы не подумала, что мне придется говорить это, но… я благодарна тебе за все, что ты сделала для меня, — Айно издала нервный смешок. — Да, я умею быть благодарной… Как оказалось, я много чего умею, — пробормотала она, вновь отводя взгляд, так как на глаза вновь предательски навернулись слезы. — Прошу прощения за неудобства. Я убрала в комнате, так что… Теперь ничто не должно напоминать вам всем, что я здесь когда-либо была, — закончила она и почтительно поклонилась.

— Мина… — прошептала Ами, но Минако вновь шарахнулась в сторону, словно не желая, чтобы ее, оскверненной, кто-либо касался.

— Я должна уйти, — выдавила Айно и попятилась к двери, опасаясь услышать просьбы остаться. И они все-таки прозвучали.

— Тебе не обязательно уходить, — вымолвила Усаги, неловко улыбнувшись. — Ночь ведь… Останься с нами.

— Нет! — практически выкрикнула Минако, закрывая лицо руками. Неужели они не в силах не понять, что ей попросту хочется сбежать, исчезнуть, скрыться с глаз долой?!

Развернувшись, она бросилась ко входной двери и, распахнув ее, бегом выскочила наружу. Ночь встретила Айно пронзительным осенним холодом, остужая раскрасневшиеся от рыданий щеки. Девушка, обхватив себя руками, бежала вперед, не разбирая дороги и моля богов о том, чтобы никто из девочек не решился последовать за ней. Впервые за долгое время ей так захотелось увидеть маму…

…Шел четвертый час двадцать третьего октября.

====== 36. Воссоединение Сейлор воинов ======

And Iʼm wondering why

I still fight in this life

‘Cause Iʼve lost all my faith

In this damn bitter strife

And itʼs sad,

Itʼs so damn sad.

Within Temptation_Shot In the Dark

Водоворот серых, безликих дней — вот во что превратился октябрь для повелителя иллюзий. Будни были неотличимы друг от друга, точно отражения в осколках разбитого зеркала. Что ни день — то муторная, зубодробительная рутина, практически доведенное до автоматизма повторение одних и тех же действий — ни дать ни взять временная петля в мире абсурда. Джедайт ощущал себя белкой в колесе, что бежит вперед, вытаращив глаза, пока ноги не откажут. Никакой цели, лишь бесконечный марафон в колесе однообразной жизни.

Так он и существовал (а иначе такую жизнь назвать было просто невозможно) с тех самых пор, как лишился напарника. Берилл запретила повелителю иллюзий в одиночку проворачивать грандиозные проекты по сбору энергии для Короля Металии, и лорд повиновался. Да, некогда Нефрит раздражал его одним своим видом; но теперь Джедайт отдал бы многое, чтобы вернуть былые времена. Темный Генерал ощущал себя мелким воришкой, отбирая энергию у отдельных людей без какой-либо системы или плана, — будь то почтальон или припозднившийся прохожий. Он выкачивал из своих жертв жизненные силы до тех пор, пока несчастные не падали замертво. Тем самым Темный Лорд не нарушал приказа Берилл — единичные случаи привлекали меньше внимания, чем, скажем, массовые сборы. Все проходило быстро, бесшумно и с малой толикой удачи, что приносило Королевству немного энергии. Однако это все равно являлись сущими крохами по сравнению с теми грандиозными идеями, что требовали немедленной реализации. Джедайт жаждал большего, но руки его, увы, были связаны королевским запретом.

Наконец, спустя почти месяц со дня гибели Нефрита, свершилось то, чего лорд так долго ждал — Берилл вызвала повелителя иллюзий на аудиенцию в тронный зал. Королева, как и прежде, горделиво восседала на троне, властно взирая на своих слуг; по правую руку от нее неизменно находился хрустальный шар, который женщина лениво поглаживала кончиками кроваво-красных ногтей. Тут же был и Темный Эндимион. Он стоял неподалеку от королевского трона, небрежно прислонившись спиной к гранитной колоне и согнув правую ногу в колене. В руках принц лениво вертел стилет из чистого золота с рукояткой, инкрустированной изумрудами. Эндимион, лицо которого не выражало никаких эмоций, наблюдал за тем, как тусклое освещение пещеры бликами ложится на сияющий тонкий клинок.

Когда Джедайт подошел к трону Берилл и опустился на одно колено, выражая таким образом свое почтение, принц даже головы не повернул в сторону генерала, сделав вид, что чрезвычайно увлечен своим нехитрым занятием.

— Вы желали видеть меня, моя королева? — осведомился лорд-иллюзионист, когда с церемониями было покончено.

— Верно, — царственно кивнула Берилл. — Я нашла тебе нового компаньона.

Мужчина приосанился:

— И кто же это?

Ухмыльнувшись, королева щелкнула пальцами, и из мрака, сделав пару шагов, появилась миловидная девушка с прямыми иссиня-черными волосами и в коротком обтягивающем платье голубого цвета. При виде ее мужчина невольно отпрянул, меньше всего ожидая видеть именно эту персону.

— Здравствуй, Джедайт, — поприветствовала она, сверкнув раскосыми темно-синими глазами. — Давно не виделись.

— Вы, должно быть, шутите, моя королева, — медленно произнес генерал, переводя взгляд на чинно восседающую Берилл. Он старался всеми силами не выказывать своего негодования. — Тетис?! Но ведь она ведь не демон, а всего лишь юма! Юма!!!

— И что же? — раздраженно вымолвила женщина, поджав губы. — Ты споришь со мной, лорд Джедайт? Смеешь оспаривать приказы? — она впилась взглядом в застывшего напротив мужчину. — Тетис — лучшая из моего окружения. Более того, она была первой юмой, созданной вот этими руками, — Берилл многозначительно пошевелила длинными тонкими пальцами, точно подкрепляя свои неоспоримые доводы.

— Ха! — изрек вдруг Темный Эндимион, впервые за все время нарушив молчание. — Чего еще, кроме пустых возмущений, стоит ожидать от капризного неудачника?

Генерал, моментально раскусив насмешку принца, повернулся и, сжав кулаки, процедил:

— А чего стоит ожидать от праздного бездельника, кроме голословных обвинений? Прежде чем критиковать других, — слова Джедайта так и сочились ядом, — поднимитесь на поверхность и займитесь для разнообразия делом. Потом и поговорим…

Лорд мог бы еще кое-что добавить в свою пламенную речь, но она была прервана Эндимионом, что безо всяких церемоний швырнул в лицо повелителя иллюзий золотой стилет. Джедайт едва успел среагировать и поймать клинок за миг того, как он вонзился бы ему в лоб.

— Вас это никоим образом не касается, — холодно отчеканил принц, скрестив руки на груди. Генерал поджал губы и отбросил стилет в сторону, взглянув на кровоточащий порез. Красная полоса, пересекшая ладонь, начала медленно затягиваться; лорд тут же спрятал раненую руку за спину. — И впредь следите за своими словами, когда обращаетесь к особе королевской крови, — добавил Эндимион, выразительно приподняв брови.