Точечный удар - Байкалов Альберт. Страница 29

Как такового кабинета у Умарова не было. Изредка, порою раз в два-три дня появляясь, он собирал начальников цехов в небольшом помещении, где стоял стол, кресло и небольшой шкаф с документацией и телевизором. Вдоль стены, на которой не было окон, располагалось несколько стульев. Чеченец не заставил долго себя ждать. Войдя через несколько минут следом, он остановился напротив Антона:

– Кощей, наверное, умрет. – В его голосе не было ни сожаления, ни тем более жалости. Он просто констатировал факт.

Филиппов знал, что поломанные ребра наверняка повредили легкие, и даже если этот человек выживет, однозначно останется жалким инвалидом. Он виновато развел руками:

– Я защищался.

– Знаю. – Зелимхан подошел к столу и, взяв лежащий на нем пульт дистанционного управления телевизором, показал им на экран: – Одна видеокамера, установленная у вас, выведена сюда. Сегодня, когда ты с Фомой уехал, а Сиваков узнал, что должен подменить тебя, у них с Кощеевым состоялся разговор, из которого я и узнал, чем закончится изменение обычного графика дежурств. – Положив пульт на место, он некоторое время сидел, молча глядя перед собой. Затем указал глазами на стул: – Присядь.

Антон подчинился.

– Как ты смотришь на изменение своего положения? – спросил наконец Умаров.

Антон ждал такого предложения, стремился к этому, ведь чем выше он стоит, тем легче выполнить задачу. Однако чтобы не выдать этого, решил проявить сдержанность:

– Я до сих пор не знаю, во сколько оцениваются мои услуги.

– Какая сумма тебя бы устроила? – Зелимхан выжидающе посмотрел на Филиппова.

Для виду, словно что-то прикидывая в уме, Антон выдержал паузу. Наконец, с шумом переведя дыхание, с опаской покосился на чеченца:

– Штука зеленью.

Зелимхан, не скрывая восхищения, посмотрел на Антона:

– Однако, ты о себе высокого мнения!

– Я себе цену знаю и никогда не преувеличиваю свои скромные возможности. Кстати, не в пример Кощею, – после небольшой паузы добавил он.

– А не боишься, что я тебя за этого парня на тот свет отправлю? – неожиданно спросил Зелимхан, пристально посмотрев в глаза Антона.

– Не боятся только дураки, – пожал плечами Антон. – Но если бы не я его, то он меня…

– Пока буду платить тебе только половину того, что ты хочешь. Не нравится, – он многозначительно усмехнулся, – расстанемся по-хорошему.

– Это без издевательств? – съязвил Антон. – После всего меня ведь не резон оставлять живым.

– Сильно много говоришь, – Умаров строго посмотрел на Филиппова и, давая понять ему, что решение его окончательное и обжалованию не подлежит, пояснил: – Зарплата не фиксированная. Кроме этого, есть и командировочные расходы, доплата за риск… В общем, все зависит от тебя и от того, как будешь справляться со своими задачами. За просчеты у нас штраф. Сам понимаешь, какой, – после небольшой паузы добавил он.

– Жизни вы лишаете легче, чем гаишник прав, – хмыкнул Антон.

– Хорошо, что ты догадался. – Зелимхан встал. – Завтра ты будешь в курсе своих новых обязанностей, а пока отдыхай.

Глава 12

– С этого дня рекомендую не пятнадцать, а десять процентов прибыли отправлять на родину. Остальное пустить на подрывную деятельность здесь, в России, – ткнул пальцем в стол Масуд. – Пока я не разберусь, как эти деньги используются в Чечне, придерживайся этих сумм.

– Хорошо, – кивнул головой Умаров, укладывая документы в сейф.

Весь сегодняшний день они провели в кабинете исполнительного директора. Зелимхан отчитался за последний год, и Масуд был доволен финансовым положением дел в корпорации.

Все это время Сухроб дремал в углу, развалившись в кресле.

– Может быть, поужинаем? – напомнил чеченец о том, что за весь день они лишь пару раз пили чай.

– Давай, – согласился с ним араб. – Заодно навестим ваш «Садко»…

Придирчиво оглядев зал, Масуд прошел в отдельный номер, в который еще из офиса, по телефону, Умаров заказал ужин на три персоны.

Некоторое время, жадно набросившись на еду, ели молча. Тишину, воцарившуюся за столом, нарушил Зелимхан:

– Готова партия сборно-щитовых домиков. Завтра у меня назначена встреча с представителем Подковыркина по поводу отправки.

– Это который депутат Госдумы? – Масуд наморщил лоб: – Григорий Григорьевич, кажется, его зовут?

– Именно так, – подтвердил Умаров, глотнув из бокала вино. – Много на него уходит денег… Иногда неоправданно.

– Поменяйте его на другого, – ухмыльнулся араб. – Эта категория россиян часто намного сговорчивее, чем даже рядовые чиновники.

– Суммы у них запредельные, – вздохнув, закатил глаза Зелимхан и откинулся на спинку стула. – Он ведь только оказывает влияние на нужных нам людей. Вся его работа заключается в том, чтобы поднять два раза в месяц телефонную трубку…

– Я так думаю, что ты неспроста завел этот разговор, – отодвинувшись от стола, Масуд подозрительно посмотрел на собеседника. – Вам нужны деньги?

– Да, – выдохнул тот. – И много.

– Почему об этом мне говорит не Шамиль, а ты? – Араб в прямом смысле буравил взглядом Умарова. – Ты говори. Не заставляй меня заподозрить, что вы не доверяете друг другу и крысятничаете.

Умаров сделался пунцовым.

– Не в этом дело. Я ничего не говорил о нечестности Шамиля. В отличие от некоторых своих земляков, которые деморализованы затяжной войной и используют любой подходящий случай, чтобы набить свой карман на будущее в какой-нибудь богом забытой стране, я, как и Шамиль, верю в победу. Но сначала вы считаете, что много дали ему, а потом он думает, что я чересчур завышаю планку расходов, и в результате получаю мизер.

– Если верить тем документам, которые я сегодня видел, вы имеете неучтенные суммы в пределах миллиона ежемесячно. Последняя отправка пяти комплектов ПЗРК «Стрела» обошлась вам в двести тысяч долларов. Где остальные деньги?

Умаров с шумом перевел дыхание и изучающе посмотрел на бен Рашида, словно пытаясь определить, действительно ли араб не доверяет ему.

– Хорошо. – Он кивнул головой. – Я могу отчитаться по всем второстепенным, но не менее необходимым расходам прямо сейчас, по памяти.

– Я готов выслушать, – согласился Масуд.

– Каждый комплекс обошелся нам в двадцать тысяч. Итого сто. Остальная часть ушла на взятки, подкуп, транспортировку. Я даже подсчитал, сколько люди, сопровождающие груз, выложили за бензин и еду в пути.

– Ладно… – Неожиданно лицо Масуда сделалось виноватым. – Я не хотел тебя обидеть. Все равно ведь почти миллион…

– Расходы на снятые квартиры, авиабилеты из Краснодара той женщине, что неудачно подорвала себя. Ее содержание, расчет с людьми… Львиная доля средств идет на финансирование отряда Исама – двоюродного брата Шамиля. У него сорок боевиков, семьи которых надо кормить. На то, чтобы отправить туда сто тысяч, нужно дополнительно потратить две. Из этих мелочей и складываются огромные суммы.

– Хорошо, – немного подумав, согласился с ним Масуд. – Я готов вам ежемесячно перечислять еще четыреста. Думаю, мне удастся объяснить необходимость этого в Эмиратах.

Разговор был прерван появившимся словно привидение официантом. Он выставил перед мужчинами запеченного осетра и быстро поменял приборы. Дождавшись, когда они вновь останутся наедине, Умаров сменил тему:

– Я оказался в неудобном положении перед Ларисой. Все это время приходилось скрывать, чем вы занимаетесь…

– Ей не надо ничего знать, – махнул рукой Масуд и неожиданно вскинул на Умарова подозрительный взгляд. – Почему ты сказал «приходилось»?

На лице Зелимхана появилась растерянность:

– Как? Она сказала, что все знает… От вас…

– А ты!.. – Масуд зарычал и, стиснув зубы, отвернулся. – Шайтан… Что ты ей сказал?

– Ничего особенного, – Зелимхан напрягся, покосившись на безучастно сидевшего за столом Сухроба. – Она спросила, почему я скрывал о нашем контакте в Чечне…

– И все? – Масуд сжал кулаки. – Какой был твой ответ?!