Айгу! Они не едят личинок шелкопряда! - Ерохина Анастасия. Страница 22

Основным промыслом местных жителей, не занятых в хождении по джунглям в поисках обезьян, являлся сбор каучука. Повсюду росли деревья, аккуратно надрезанные по кругу, и белый сок стекал по надрезам в кокосовые скорлупки. Оказалось, что затвердевший каучук имеет крайне неприятный запах, как будто чуть в отдалении находится деревенский туалет. Особенно это было очевидно на рынке, куда все свозили добычу. Каучук привозили, покупали, продавали и загружали в грузовики. Смрад стоял потрясающий — хоть святых выноси!

На рынок мы ходили по пятницам, застав самый разгар фруктового сезона. Благодаря удачному климату и плодородной почве на Суматре выращивают дурианы круглый год. Они не так вкусны, как в Малайзии, но тоже весьма недурны. Когда мы приобрели свой первый дуриан и стали есть его руками, сидя на корточках, местные обрадовались, стали переговариваться и показывать большие пальцы. Видимо, немногие туристы ценят этот деликатес. С рынка мы всегда уходили с полными рюкзаками и всю следующую неделю фрукты хранили у себя в бунгало, в туалете, развесив пакеты на крючках для полотенец. Самые крупные плоды складывали в тазик, полный холодной воды. Из этого тазика в Индонезии принято мыться, окатывая себя водой с помощью ковшика. Весь процесс, равно как и в целом устройство индонезийской ванной, называется «манди». Нам приходилось лить воду с осторожностью, чтобы случайно не окатить себя арбузом или ананасом.

Если завтракать можно было фруктами, то на обед или ужин приходилось ходить в деревню по узкой тропинке среди джунглей, мимо хижин местных жителей. Они разводили мускусных уток и пасли овец, а по вечерам играли в сепактакрау, иначе известный как ножной волейбол. Мяч необходимо перекидывать через сетку с помощью ног и головы, чтобы приземлить его на стороне противника. Пройдя сначала мимо большого отеля, потом вдоль реки, мы переходили шаткий мостик и через несколько минут уже оказывались в своём любимом варунге. Так в Индонезии принято называть небольшие семейные кафе или магазины. Ели всегда в одном месте, не изменяя своей привычке. Кафе держали мусульмане. Эти суровые женщины в хиджабах превосходно готовили тофу и суп с курицей. Был у них и прилавок с уже готовой едой, любимой местными: жареной рыбой, курицей и овощами, а также разными видами карри. Через несколько дней регулярных визитов мусульманская суровость сошла на нет, и нам были всегда рады. Однажды, во время очередного ужина, пошёл такой сильный дождь, что добраться до своего бунгало мы смогли бы, лишь вымокнув до нитки. Но благодаря большому зонтику, который нам вежливо, но настойчиво вручили хозяйки варунга, смогли это сделать без проблем.

В Букит Лаванге многие гостиницы имели номера с балконами, на которых туристы опрометчиво оставляли свои вещи. Например, мы оставили полотенце, и оно всё вымокло от внезапно полившейся с неба воды. Но другим ребятам повезло ещё меньше: на наших глазах самец макаки залез в рюкзак, который кто-то бросил на балконе. Он достал из него аптечку и начал деловито потрошить содержимое. Презервативы оказались невкусными и полетели вниз, как и пластырь, и какие-то бутылки и разные таблетки. Все было предварительно пожёвано. Дёргая молнии и раздирая пластик зубами, обезьяна проникла в каждое отделение аптечки и разбросала вокруг все вещи, которые смогла извлечь. Ну а мы извлекли из этого важный урок: не оставляй никакие вещи на балконе, если они могут быть интересны макакам.

В кафе периодически обитал и представитель мужской половины человечества, явно родственный мусульманским тёткам. Он, как и большая часть населения Букит Лаванга, оказался гидом. Предложив нам свои услуги, гид получил отказ, но оказался настойчив и через пару дней назвал такую цену, что не согласиться было нельзя. Пообещав взамен никому не рассказывать о том, сколько заплатили, мы пошли в лес искать орангутангов и увидели воочию то, о чем прежде лишь читали на интернет-форумах. Назвать происходящее «треком по джунглям» было сложно — повсюду были протоптаны широкие тропы, по которым туристы ходили толпами вместе с гидами, а те то и дело надсадно орали: «У-у!» или «Ы-ы», и громко чмокали губами, призывая обезьян. Конечно, все животные и птицы разбегались подальше от этого паноптикума. На каждом шагу валялась фруктовая кожура — то ли остатки от ланча туристов, то ли подачки обезьянам (хотя это строго запрещено). Мы вышли около восьми утра и часа два с половиной ходили безо всякого смысла. Гид, оказавшийся заядлым курильщиком, пыхтел как паровоз и тащился еле-еле. Сигареты он использовал как средство от комаров, довольно многочисленных и голодных, и это вынуждало его смолить одну за одной. Но потом гид достаточно накурился и устроил пробежку по джунглям вверх и вниз, видимо, надеясь вымотать, чтобы мы наконец сдались и запросились обратно, плюнув на всех орангутангов. Нас-то прогулкой по лесу было не удивить, и уловка гида не сработала, но через некоторое время все присутствующие согласились, что иногда просто не везёт, и орангутанги показываются не каждому. Но на пути к выходу, протискиваясь мимо туристов, из-за которых в парке было уже не пройти и не проехать, мы всё-таки увидели орангутангов. Взрослая самка с детёнышем сидели в ветвях метрах в пятидесяти от нас. Сзади возбуждённо напирала толпа. Всё как в зоопарке, только не было вольеров, и обезьяны находились далеко. Но мы их видели! Кстати, «орангутанг» по-индонезийски значит «лесной человек».

Было немного жаль уезжать из Букит Лаванга. В наш последний день тётки из кафе, где мы уже стали завсегдатаями, на завтрак вынесли целую тарелку фруктов, затейливо нарезанных и разложенных в форме улыбающейся рожицы. После тостов и яиц всмятку мы еле-еле их осилили, но были ужасно рады, хотя у нас в бунгало в тазике для мытья всё ещё плавали ананас с арбузом и ждали, когда их съедят. Завершив все свои дела, мы сели в туристическую маршрутку и поехали в город Берастаги, по дороге общаясь с бразильцами по вопросам экономии в путешествии, а также с чехами, которые в турагентстве за три дня в Букит Лаванге заплатили столько же, сколько мы потратили за две недели. Бразильцы вылезли где-то посреди ничего и пересели на автобус, едущий до аэропорта, а чехи ехали с нами до самого Берастаги, только вышли раньше.

За три дня до нашего приезда вулкан Синабунг, расположенный близ Берастаги, начал извергаться, да так мощно, что пеплом засыпало все деревни и города вокруг. Из тропического лета Букит Лаванга мы приехали в постапокалиптическую зиму. Улицы и дома были запорошены пеплом, и приходилось носить маску и полиэтиленовый плащ, чтобы защитить одежду и дыхательные пути. Вся растительность имела унылый серо-зелёный окрас. Не менее унылыми оказались и местные кафе, но радовало то, что среди мрачных варунгов мы нашли одно китайское заведение. Ведь известно, что там, где китайцы, там и вкусная еда. Две миски супа с курицей и рисовой лапшой после двух недель питания карри и чем-то жареным оказались очень кстати. Превосходным оказался и дуриан, купленный с рук у грузовика, доверху нагруженного этими большими шипастыми плодами. Торговка спросила: «Манис?» и, услышав подтверждение, что дуриан нужен сладкий, выбрала отличный крупный экземпляр. Его мы тут же приговорили на зависть прохожим и отправились спать в свой скромный гостевой дом, где требовали отдельную плату за мытьё горячей водой. На высоте больше тысячи метров было прохладно, так что спать пришлось в одежде. Ночью я проснулась от подземных толчков; кровать слегка потряхивало. Паша спал крепко и о том, что было землетрясение, узнал только утром — от меня.

Извержение вулкана Синабунг.

На следующий день мы взяли с собой хлеб, сыр и консервированный фарш, напоминающий на вид кошачий корм. К этому набору для пикников прилагались плотные куртки и защитные маски. Экипированные таким образом, мы полезли на вулкан Сибаяк, который, в отличие от своего буйного соседа, последний раз извергался в девятнадцатом веке. Впрочем, мы и про Синабунг на тот момент ничего не знали и по наивности думали, что в Берастаги всегда царит «зима», и в воздухе летает пепел. Маршрутка привезла нас прямо к подножию вулкана. Там была удачно расположена затрапезного вида харчевня, где мы выпили горячего чаю и позавтракали чёрствыми булочками. Добродушные местные жители пожелали удачного восхождения и пальцами указали нужное направление. Тропа, ведущая на Сибаяк, была хорошо проторена многочисленными туристами, большинством которых были сами индонезийцы. Нам практически не требовалось прибегать к GPS-навигации, так как дорога и без того была прекрасно размечена валяющимся повсюду мусором.