Три года счастья (СИ) - "Kath1864". Страница 157
Помнит, как рыдал, когда узнал о смерти Селест. В ее смерти виноват его брат. Он плакал и кричал, но простил брата и сам убивает Селест, когда так вохвращается из мертвых и тановится угрозой для его семьи. Никто не сможет навредить его семьи.
Татия. Бабочка, которая выбрав его опалила свои крылья и больше никогда не взлетит.
Что он наделал желая спасти?
Его все равно простят. Но Элайджа Майклсон никогда не простит себя.
Кто следующей?
Хейли? Хоуп? Джиа? Камилл, которая так дорога его брату? Марсель? Да и любой, кто будет рядом с ним?
Стоп.
Красный.
Больше нет никакого смысла.
Хейли замерла в пороге библиотеки, она должна быть честна: сказать, что она выходит замуж за Джексона, но все равно сердце ее тянется к Элайджи и она любит Майклсона, а Элайджа любит свои страдания.
Сегодня же Рождество и у каждого должно исполниться желание.
Желание поддаться чувствам.
— Выходи замуж. Единственный возможный путь вернуть Хоуп — обезопасить город, для этого ты должна объединить своих людей, а я — объединить своих, Давина будет вынуждена объединить своих ведьм, и тогда независимо от их целей больше ничего не будет угрожать твоему ребенку. Делай то, что должна, чтобы вернуть свою дочь домой. Это моё желание для тебя.
Хейли касается его лица, желает уйти, но Элайджа не дал договорить, притянул к себе, его губы накрыли ее.
Она поддалась.
Это ее желание.
Она изголодалась и истосковалась по нему.
И прыгнуть вперед, обвив его бедра ногами. Вгрызться в его губы, целовать до крови, задыхаться.
Руки сжимают ее тонкую талию, прижимает к книжному стеллажу.
Поддаться эмоциям.
Губы приоткрыты, срывает галстук с шеи, срывает серую рубашку, пуговицы посыпались на пол и нарушили тишину в библиотеки. Он приподнимает ее повыше, и Хейли обвивает его бедра ногами, всего на секунду ему кажется, что рядом с ним она — Катерина. Она ведь поклялась, что только ее поцелуи станут для него броней. Самой надежной. Ведь когда страшко любовь — самая надежная броня, которую может надеть на себя человек.
Всего на секудну. Клаадет Хейли на кофейный столик, не отрывается от губ, слышит тихий стон и ощущает, как крепко Хейли обвивает ногами его тело.
В библиотеки слышатся вздохи и готят свечи.
Это было их желание поддаться чувствам.
Шаги.
Элайджа Майклсон может поклясться, что слышал шаги.
Ее шаги.
Ее запах.
Шаги, которые заучил наизусть.
Он просыпается в холодном поту, Хейли спит рядом, обняла его, положила голову на грудь. Она выглядит счастливой. Элайджа не может дышать и кажется, у него в горле застрял кровяной ком. Она ведь обещала ему, что покой без нее Майклсон не обретет. Обещала, что он будет харкаться своей же кровью и не найдет покоя в чужей, холодной постели. Стерва держит свое слова.
Элайджа осматривает ведь дом, но кроме его, Хейли и Хоуп здесь нет.
Здесь есть только ее тень, которую он видет спускаясь в кухню.
— Отпусти меня. Убирайся, Катерина и не смей больше тревожить меня, а я не потревожу тебя. Я ненавижу тебя! Слышишь? Я ненавижу! Я начал новую жизнь без тебя. Я не люблю тебя. Я ненавижу!
Молчание.
И она уходит.
Тень исчезает.
Он ведь боялся ее в гневе и именно поэтому усыпил в своей разуме. Усыпил, чтобы не тревожить и не терзать: ни ее, ни себя.
Элайджа ведь не уснет до утра, просидит на кухне выпивая виски. Стерва отпустила, но надолго ли?
Сколько он продержится, прежде, чем вернуться и пораниться шипами этой розы?
На утро он готовит завтрак, омлет и спускаясь вниз Хейли кажется, что это похоже на идеальную семью. Семью, которая состоит из ее, Хоуп и Элайджи. Идеальная семья, о которой она так мечтада и Маршалл улыбается, а Элайджа целует Хоуп в висок.
Только вот семья у нее будет с другим.
— С первого дня нашего знакомства. Я чувствовала к тебе очень многое. И все это время, ты не смог сказать о своих чувствах ко мне. Я все понимаю. Ты не из тех, кто может об этом говорить. Джексон может, мне кажется, с ним я смогу быть счастливой. Элайджа, я просто хочу быть счастливой.
И Элайджа Майклсон плачем.
Плачет по утраченной любви.
Плачет, потому что Хейли клянется в верности другому.
На ней белое платье, венок из живых цветов.
Хейли улыбается, держит Джексона за руку и клянется быть с ним до конца. Именно Джексон целует Хейли.
— Я обещаю чтить и оберегать тебя и твое, превыше всего остального.
— Разделять счастье и тяготы, быть твоим защитником, твоей поддержкой.
— Стать для тебя утешением, пристанищем и до тех пор, пока смерть не разлучит нас… Быть твоей семьей.
— Быть своей семьей.
Эта свадьба и армия волков нужна, чтобы защитить Хоуп. Но для Хейли все это настоящая.
Настоящая семья и ей нужно принять любовь Джексона.
Элайджа Майклсон любит свои страдания и покидает особняк своей семьи.
Джиа видит как ему больно и тяжело, сожалеет о том, что не надела на ту свадьбу черное платье. Видеть страдания Элайджи невыносимо и тот, кто казался сильным и неприступным плачет.
Не сможет жить под одной крышей с Хейли и Джексоном. Элайджа Майклсон и так растоптал свою гордость ради этой волчицы.
Ему нужно отвлечься, он напряжен и кажется только Джиа видит, как ему тяжело.
— Наверное мне и платье надеть стоит?
— Нужно подстраиваться под аудиторию.
— А ты наденешь темный костюм, который весит слева или другой такой же справа…
— Лучше возьму тот, что посередине.
— Блин, если кому нужна девушка и немного беспорядка… Точно! Твоя девушка взяла и…
— Верно.
— Вышла замуж.
— За другого.
Джиа понимает его и готова поддержать. Знает, что он не спал всю ночь. Знает, что Хейли он не нужен, но нужен ей — девушке-джаз. Нужен, потому что их мелодия еще не окончина. Она надевает фиолетовое плать и идет с ним к ведьме, высквзывает все этой самоуверенной старухе. Говорит, что ненавидит Бетховина и играет себя. И Миссис Джозефину завораживает самоуверенность и талант Джиа. Элайджа думает только о том, что Кетрин бы поступила точно так же. Высказала бы все и в добавок ухмыльнулась.
Конец игре.
Она пьет пиво, потому что теперь пьянеет быстро от другого алкоголя, а Элайджа просто подстраивается под аудиторию.
— Говорила же, нужна женщина, чтобы растормошить тебя…
Ее пальцы ослабляют узел галстука.
Это был тяженый день, но она хотя бы помогла ему убедить ведьму помочь.
Элайджа чувствует, напряжение отпускает, уплывая прочь по волнам, уплывает словно лодка в океане. Исчезает.
Ему не хочет вспоминать Хейли и думать о том, что нужно вернуться и открыть черную дверь, чтобы увидеть ее — Катерину.
Его и самого нет.
Элайджа Майклсон мертв уже столько столетий. Мертв уже тысячу лет.
Сердце пропускает удар, когда эта смелая и уверенная скрипачка поднимается с дивана, оправляя ткань фиолетового платье. Ему нравится этот яркий цвет.
— Ты так и не сказал, нравлюсь ли я тебе в этом платье…
— Ты права.
Молния застряла. Помоги мне вылезти из него.
Он помнит ее слова и эта женщина и вправду права. Она сможет отвлечь и утешить его. В этом то женщина лучше знает: когда мужчина страдает, а когда ему хорошо.
Джиа просто не верила, что с Хейли Элайджи было хорошо. До нее дошли слухи о их близости. Но Элайджа ведь страдает и несчачтен. Этого хотела Хейли Маршалл?
Они в одном океане, в котором разрозился шторм.
— Она сделала это, так? Твоя девушка разбила твое сердце, вышла за другого? Марсель и я. Знаешь, я думала, что-то получится, но он думает лишь о Ребекке. Может быть, мы и не в одной лодке, Элайджа, но точно в одном океане…
Шторм усиливается.
Она спасает его, но тонет сама.
” Платье ужасное, но подчеркивает фигуру, формы Джиа и этот цвет мне нравится” , - думает Элайджа Майклсон, вставая с дивана. Поворачивает к скрипачке спиной, касаясь кончиками пальцев ее смуглой кожи.