Пробуждение (СИ) - Охэйо Аннит. Страница 50

— Руби их! — крикнул Шу. Он плюхнулся на живот и выдал длинную очередь, сразу же сбив с ног трех первых тварей. Йаати растянулся рядом с ним, прижав к плечу винтовку. Из такого положения стрелять оказалось гораздо удобнее, и он нажал на спуск, выпуская весь заряд одной длинной, непрерывной очередью. Оружие билось и прыгало в руках, — но, по крайней мере, часть его выстрелов попала в цель.

Он сбил с ног двух фтангов, Шу застрелил остальных, тут же быстро поднялся, быстро выбросил пустой накопитель, достал из ранца и вставил новый. Йаати последовал его примеру, — правда, тут Шу пришлось помочь ему, хотя дело оказалось, в общем, несложное — повернуть, вынуть, вставить новый, снова повернуть до упора. Но даже столь простые движения требовали определенной сноровки и сосредоточенности, — а обстановка отнюдь к ней не располагала. Пока что на дороге никого не было, — но в любой миг на ней могли появиться новые твари. Переглянувшись, они бросились к крепости, — но почти сразу Шу остановился, словно налетев на стену. Несколько фтангов как-то обогнали их и появились впереди. Прежде, чем Йаати успел что-то сделать, плазменный заряд угодил ему в грудь.

Страшный удар опрокинул его навзничь, и он очнулся, оглушенный пронзительным звоном в ушах, с обожженным лицом. Энергожилет всё же отразил заряд, но Йаати чувствовал, что обречен: он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, да и вообще, едва их чувствовал. Он лежал на спине, слабо, бессмысленно дергаясь, словно выброшенная на берег рыба. В небе над ним плавно плыли разнокалиберные призмы. Одна из них с величавой медлительностью повернулась вертикально — и из трех растущих по углам «рогов» вниз ударили струи дрожащего голубого сияния. Вероятно, раздался дикий треск, — но сейчас Йаати совершенно ничего не слышал.

Призма поплыла куда-то вправо, быстро вращаясь вокруг вертикальной оси и всё время извергая огонь. Из её полой сердцевины одна за другой падали какие-то круглые штуковины. Йаати узнал шаровые мины и вспомнил, что о них ему говорил Шу. Он испуганно дернулся, и в этот раз всё же смог сесть… чтобы тут же увидеть, как фтанг стреляет в одну из них из своей пушки. В ослепительной вспышке мина отлетела назад, — но тут же вновь бодро покатилась к нему, опираясь на выскакивающие из её корпуса стержни. Второй выстрел задержал её лишь на мгновение, — а потом её и фтанга на миг соединила ослепительная молния длиной добрых метра два, и существо упало, как подкошенное.

Йаати напрягся, но мина покатилась куда-то в сторону. Он поджал ноги и кое-как сел, ошалело осматриваясь. Шу стоял всего шагах в трех, остервенело паля куда-то в сторону крепости — там под огнем метались и падали «двупалы». К ним также катилось несколько тускло поблескивающих мин. Сбросившая их призма ушла уже далеко в сторону. Её лучи погасли, но мины продолжали падать. Навстречу им летели огненные черты плазменных зарядов, ярко, но безвредно вспыхивая на монолитной металлической броне.

Йаати обернулся, ошалело осматриваясь. Позади них, над зарослями возвышались тонкие силуэты нескольких зысытов. Пушка одного из них выплюнула ослепительный луч, и в тот же миг по глазам ударила сиреневая вспышка. Инстинктивно повернувшись к ней, Йаати увидел, как на землю рушатся обломки разрубленной надвое призмы. Из них во все стороны настоящим водопадом сыпались мины.

Едва он повернулся обратно, зысыт исчез в зыбком сиреневом мареве, тут же вспухшем страшным кровавым пузырем, — а всего миг спустя там полыхнул взрыв, столь мощный, что ещё двух зысытов сбило с их неестественно тонких, длинных ног. Задрав голову, Йаати увидел наверху призму намного большего размера — высотой в двух или трехэтажный дом и длиной в добрых пятьдесят метров. На её переднем торце, в окружении трех фиолетовых, словно бы стеклянных треугольников зиял огромный круглый «глаз», затянутый смутной серой мглой.

Вдруг он налился густо-синим, словно жидким светом — и вниз вновь ударил толстый белый луч. Зыбкая багровая сфера поглотила ещё двух зысытов. Два уцелевших дали дружный залп, — но их синие лучи разбились о вдруг забурливший, словно жидкое стекло, воздух, не долетев до корпуса добрых метров десяти. Фиолетовые треугольники ярко засветились и потухли, а призма, неторопливо развернувшись, дала третий залп.

На сей раз, взрыв оказался гораздо мощнее. Ударная волна толкнула Йаати в грудь, и он плюхнулся на задницу, чувствуя себя сейчас кем-то вроде таракана: в небе над ним полыхал бой, лучи и плазменные заряды, казалось, раскалывали его на части, словно молнии в грозу. То и дело вспыхивали взрывы, тут же превращаясь в дымовых медуз, протянувших к земле следы-щупальца падающих обломков.

Понять, чья берет, не удавалось: вспышки взрывов и выстрелов били по глазам. К тому же, смотреть вверх удалось всего пару секунд. Потом Шу дернул его за руку, и Йаати, опомнившись, опустил слезящиеся от страшного блеска глаза. К ним, потрескивая, катилась целая волна шаровых мин, от которой им пришлось убегать со всех ног.

На полном ходу влетев в заросли, Йаати тут же наткнулся на «двупала». Тот ударил его стрекательными щупальцами — к счастью, безрезультатно. Йаати на ходу огрел его винтовкой и бросился дальше. Прямо перед ним рухнул здоровенный кусок раскаленного металла — вероятно, осколок взорванной призмы, — но он лишь шарахнулся в сторону, огибая его.

Обломки сыпались с неба дождем, и он, ошалев, мчался вперед, рассчитывая только на удачу. Она его не подвела, — навстречу выскочил фтанг, но, едва он успел вскинуть оружие, здоровенный кусок стальной бронеплиты вбил его в землю. Йаати на бегу перескочил через неё, уже совсем перестав соображать. Сейчас им управляли лишь инстинкты, а ошалевшее сознание болталось где-то высоко наверху. Заметив сразу пятерых фтангов, он налетел на них, — и свалил всех одной длинной очередью: подвиг, на который он никогда не осмелился бы, соображай он сейчас хоть немного.

Он и дальше бы, наверное, бежал, куда глаза глядят, бесполезно размахивая уже разряженной винтовкой — что, неизбежно, кончилось бы очень быстро и очень печально для него, — но тут, наконец, его догнал Шу, и, грубо дернув за руку, развернул к крепости. Немного опомнившись, Йаати осознал, что бежал совсем не к ней, а куда-то в сторону — туда, где ещё вяло дымилось смятое падением эала здание генератора.

Ошалело осмотревшись — в непосредственной близости врагов вроде бы не было — он помчался к крепости. Её, правда, он пока не видел, — лишь из-за леса в небо раз за разом били ослепительные выстрелы пушки. Шу хотел вернуться на дорогу, — бежать по зарослям оказалось всё же очень тяжело, — но на ней уже обосновались фтанги, встретив их огнем. На таком расстоянии их пушки не добивали до цели, — но цепочка плазменных зарядов взорвалась, казалось, перед самым лицом Йаати, вновь оглушив его и опрокинув назад.

Беззвучно зарычав от ярости, он перезарядил винтовку и поднялся, — проклятый бурьян не позволял стрелять лежа или даже сидя. За это время фтанги успели подойти ближе, — и, не успев опомниться, Йаати получил второй заряд в энергожилет. Мир перед глазами вспыхнул и куда-то полетел…

Он очнулся от оглушительного звона в ушах. Казалось, что мерзкий пронзительный звук впивается прямо в мозги, и он невольно потянулся к ушам, чтобы зажать их. Но его руки наткнулись на ещё чьи-то, вцепившиеся в ремни ранца. Одновременно он почувствовал, что его тащат куда-то. Йаати инстинктивно дернулся, — и, наконец, открыл глаза.

И вновь дернулся, заглянув прямо в черное треугольное жерло парящей над головой призмы, — она висела над ними на высоте метров в двадцать, быстро вращаясь вокруг своей оси. Там, в темноте, виднелись какие-то клещи или крепления, но, к счастью, пустые, — похоже, что призма уже сбросила весь свой груз мин. То, что он издали принял за ножки, оказалось шестигранными стволами длиной метра по три. Всё время двигаясь, они, однако, смотрели прямо на него, и Йаати невольно зажмурился — ничего больше он пока не мог сделать. Но, едва он опустил ресницы, ему стало ещё страшнее, и, не выдержав даже секунды, он приоткрыл один глаз. Призма, всё так же вращаясь, плавно уходила в сторону. На вид она казалась страшно тяжелой, — толщина монолитных металлических стенок составляла добрых сантиметров двадцать, — и он не представлял, как она держится в воздухе. Никаких видимых двигателей эта штука не имела, и, если она издавала хоть какие-то звуки, всё равно, сейчас он не слышал ни фига.