Бесконечность не предел (сборник) - Головачев Василий. Страница 26

Варвара подняла бровь.

– Ты как капризный ребёнок, всё понимаешь, но пытаешься настоять на своём.

– Не уезжай, давай обсудим все «за» и «против». Ты знаешь, что в Москве у меня никого нет, пара знакомых чиновников да пара приятелей, поэтому устроиться там будет трудно. Здесь у нас есть спорткомитет…

– У нас?

Саблин замолчал, присматриваясь к подруге, по лицу которой бродили тени не слишком весёлых мыслей.

– У меня, я здесь на хорошем счету, тренирую молодёжь, заработок всегда обеспечен. Сыграем свадьбу, начнём поднимать твой бизнес.

– Ты хочешь сыграть свадьбу?! – не поверила Варвара.

– Сколько можно жить врозь? Или ты против?

Варвара какое-то время продолжала смотреть на него недоверчиво, потом потянулась к нему и обняла…

Утром она приготовила завтрак и убежала на работу, пообещав прийти в турцентр и там обо всём переговорить.

Саблин принюхался к долетавшим в спальню из кухни ароматам, улыбнулся, понимая, что назад хода нет, однако на душе стало легче, ему давно следовало сделать этот шаг и жениться, а не ждать, пока Варвара сама примет решение. Причём решение не в его пользу.

Да будет так!

Он вскочил и полчаса скручивался в узел и растягивал сухожилия и мышцы, чтобы чувствовать себя повелителем собственного тела.

Когда завтракал, в дверь позвонили.

Саблин вытер рот салфеткой, подошёл к двери, заглянул в глазок.

Перед дверью стоял толстяк в голубой рубашке, мокрой от пота под мышками.

Саблин открыл дверь.

– Вам кого?

– Вы Саблин? – извиняющимся тоном спросил толстяк; в руке он держал небольшой белый саквояжик.

– Да, а вы?

– Я из поликлиники, врач Гусинский, мой сын ходит к вам на тренировки.

– Не помню. Откуда вы знаете мой адрес?

– Узнал у сына. Я психотерапевт…

– Очень приятно. Покороче, пожалуйста, я тороплюсь.

Толстяк вспотел, принялся вытирать лоб и лысину скомканным носовым платком.

– Дело в том, что ваш друг Прохор Смирнов обращался к нам за консультацией и пропал.

– Какой ещё консультацией? – нахмурился Саблин.

– Он жаловался на галлюцинации, связанные с математикой. А вам не жаловался? – толстяк упёрся взглядом в глаза Данимира.

Тот понял, что Охотники, о которых говорил Прохор, продолжают его искать. Толстяк-врач в настоящий момент врачом не был, он искал жертву.

– Никогда! – мотнул головой Саблин. – Прохор очень спокойный и уравновешенный человек, ни о каких его видениях мы никогда не говорили. А он точно к вам заходил?

– Можете не сомневаться, – прижал пухлую руку к груди толстяк. – Почти неделю назад, выглядел утомлённым. Мы предложили ему курс терапии, он обещал подумать и вернуться. И с тех пор пропал. А галлюцинации вещь непредсказуемо опасная, они могут перерасти в стадию латентного психического заболевания, что потребует долгих лечебных процедур. Чем быстрее он решится, тем легче будет лечение.

– Понял вас, – сделал озабоченное лицо Саблин. – Дайте визитку. Как только найду Прохора, сразу перезвоню. По моим сведениям, он уехал на юг.

Толстяк порылся в кармашках, потом открыл саквояжик (Саблин заметил лежащее там полотенце, резиновую шапочку и нечто, похожее на стетоскоп), достал визитку.

– Звоните, случай серьёзный.

Повернувшись, он начал спускаться по лестнице, минуя кабину лифта, хотя Данимир жил на седьмом этаже и легче было бы использовать лифт.

Саблин вернулся в квартиру, позвонил Михаилу:

– Привет, строитель новой жизни. Что нового, как постоялец, не хандрит?

– Тихий очень твой дружок, больше лежит, читает или спит. Изредка открывает свой ноут.

– Никто им не интересовался?

– С тех пор как вы уехали – никто.

– А полиция?

– Уберёг господь. Скоро приедешь?

– Возможно, завтра, с делами управлюсь, уговорю Варвару не уезжать, а то она в Москву собралась, и приеду. До встречи, Михась. Не забывай, что за ним надо присматривать и по возможности одного никуда не отпускать.

– Да он никуда и не рвётся, по лесу разве что бродил пару раз. Не боись, Тимофеич, всё будет тип-топ.

После этого Саблин набрал номер Прохора, но тот не ответил ни через минуту, ни через пять. Вероятнее всего, формонавт снова ушёл в очередное путешествие по числомирам «матрёшечной» Вселенной. Шевельнулась мысль: не попытаться ли сделать то же самое самому?

Успокойся, остановило Данимира второе «Я». Без эргиона ты не сможешь это сделать, а эргион у Прохора. Да и помощник нужен, заблудишься ещё. Завтра встретишься с ним и слетаешь куда-нибудь. Хорошо бы ещё и Варвару с собой взять.

Он даже остановился, поймав эту мысль. Однако после зрелого размышления решил не посвящать Варю в чужие секреты. Прохору грозила нешуточная опасность, и все, кто становился причастен к его тайне, могли стать мишенью для Охотников.

Время до обеда промелькнуло быстро.

Саблин съездил в научный Центр «Осколково», встретился с начальником лаборатории метаматериалов профессором Чудиновым и убедил его дать Смирнову отпуск в связи с необходимостью подлечиться.

– Конечно, я готов дать отпуск, – ворчливо сказал Чудинов, – но он мог бы и сам приехать.

– Он сейчас под наблюдением врачей за рубежом, – развёл руками Саблин, – позвонит оттуда. Про него никто не спрашивал?

– Все спрашивали, девицы какие-то, коллеги, даже из полиции приходили.

– Из полиции? – удивился Саблин. – Что им было нужно?

– Спросили, где он, хотели получить характеристику. Я ответил, что он ни в каких дурных делах не замечен, они и убрались.

– Вы абсолютно правы, – раскланялся Саблин. – Уж в чём в чём его можно упрекнуть, только не в дружбе с дурными делами.

Поскольку речь зашла о полиции, пришла идея позвонить Юстине и подключить её к возникшей проблеме. Она была не только красивой девушкой, способной свести с ума мужика без конкурса красоты, но и служила в отделе полиции особого назначения, получив под своё командование два десятка не самых мягких парней.

Юстина неожиданно оказалась на рабочем месте, то есть в здании УВД на пересечении улиц Крупской и Слободской.

– А мы тебя искали, – обрадовался Саблин, разглядывая в крохотном видеообъёме айкома строгое лице Юстины Бояриновой, ставшей капитаном полиции в двадцать семь лет.

– Я отсутствовала, – коротко ответила девушка. – Только что вернулась с задания.

– Мы это поняли.

– Что-нибудь случилось?

– Я бы хотел поговорить с тобой не по телефону.

– Вечером, после девяти.

– Дело не терпит отлагательств.

– Какие мы таинственные. Что стряслось? Прохор с космодрома звонил, явно что-то скрывая. Подъехать ко мне сможешь?

– Могу, но говорить о делах в вашем учреждении, полном скрытых камер, не желаю.

– В моём учреждении сейчас пусто, как в мавзолее. Хорошо, давай встретимся…

– В парке, напротив твоего дома.

Юстина помолчала, пытаясь понять, к чему клонит Саблин.

– Хорошо, буду минут через сорок.

Связь прервалась, Саблин спрятал мобильный и подумал, что Юстине не хватает женской мягкости, которая ему больше нравилась. Да и Прохору тоже.

В два часа пятнадцать минут он оставил машину у входа в парк на Всполье, где несколько дней назад встречался с Прохором Смирновым.

Юстина подъехала на пять минут позже на бело-синем полицейском «Форде», приткнув машину сразу за спорткаром Саблина.

Вопреки его ожиданиям она была одета в обычный летний деловой костюм, хотя и весьма строгий, «чиновничий».

Быстро миновала резные ворота парка, огляделась, увидела сидящего на лавочке слева Данимира, села рядом.

– Почему здесь? Может, поговорим в машине? Не люблю светиться по поводу и без.

– Здесь нас никто не подслушает, да и легко увидеть, если кто заинтересуется.

– Боже мой, какие предосторожности! Что происходит? У Прохора снова проблемы?

– Ты говоришь как прокурор. Да, у него проблемы, хотя он ни в чём не виноват. И нам может понадобиться твоя помощь.