Две правды (СИ) - "Anuwa Kosnova". Страница 39
Я смотрела на него, и меня переполняли чувства, как он наслаждался поглощающими его чувствам после выброса своего семени в меня.
Он тяжело дышал и все шептал:
— Любимая моя! Счастье мое!
Я смотрела на него, как он взял мою руку и стал целовать каждый пальчик на моей руке, улыбаясь ему на это проявление заботы.
*
Утром 21 февраля я проснулась в хорошем состоянии. Эта первая ночь за всю неделю, в которую я хоть как-то выспалась. Наш малыш постоянно передвигался внутри меня, был беспокойным и днем, и ночью. Я не могла спать вообще последние дни, и Северусу тоже приходилось не спать. Он садился на кресло и сажал себе на колени меня, гладил и целовал губами живот, часто разговаривал с малышом, я гладила Северуса по голове и улыбалась.
Но этим утром я смогла выспаться. За завтраком я поцеловал Северуса в его крючковатый нос и направилась на урок.
Занятие шло спокойно, я прогуливалась по кабинету и рассказывала новую тему по Истории магии. Ученики внимательно слушали и записывали в свои тетради.
Я подошла к своему столу и оперлась ладонью о него.
Вдруг что-то кольнуло внизу живота, и меня пронзила боль. Я сжала живот и стала поглаживать его. Но боль не утихала. Еще один пронзительный укол и меня пронзила невыносимая боль.
— Мистер Уотерс, возьмите мои лекции и продиктуйте последнюю главу классу, — скрипя зубами от боли, попросила я его. — Мне срочно нужно выйти!
Я быстрым шагом, придерживая живот, покинула класс. Я направилась в больничное крыло.
Я чувствовала, как боль усиливается с каждым моим шагом и отдает в позвоночник.
Я припала к стене и застыла от нахлынувшей боли. Я почувствовала, как по ноге что-то потекло. Слезы покатились из глаз.
— Твою же… Мерлин! — выругалась я. — Ну, маленький мой! Ну, потерпи еще немного! — поглаживая живот, шептала я малышу.
Пронзающая боль не уходила. Я чуть не потеряла сознание, но меня подхватила чья-то рука.
— Анри, что с тобой? — спросил обеспокоенный Гарри.
— Гарри, мне нужно в больничное крыло, у меня, кажется, схватки, — ответила я ему еще в сознании.
— О Мерлин, Анри, давай я помогу тебе! — сказал Гарри и аккуратно повел меня в сторону больничного крыла.
Добрались мы, конечно, не быстро, но зато без происшествий.
Мадам Помфри, только увидев меня с Гарри, подбежала к нам и помогла мне лечь на кровать.
— Так, молодой человек, Вам тут делать нечего, — возразила она.
Гарри вышел из палаты и закрыл за собой дверь.
Мадам Помфри принялась готовить все для родов. Я громко и прерывисто дышала. Пот катился по вискам, схватки начинались резко, и я в тот самый момент хватала руками за простыню и кричала.
— Анри, ты должна правильно дышать, — уточнила Помфри.
— Как я могу дышать, когда такая боль! — заорала я и опять схватила простынь от боли внизу живота.
Мадам Помфри успокаивала меня и стала помогать мне правильно дышать.
— Глубокий вдох, потом выдох, — сказала она мне.
Я повторила за ней, но очередная схватка — и я заорала во все горло.
В этот самый момент в палату влетел Северус. Он так смотрел на меня, что я аж перестала дышать.
Мадам Помфри подлетела к нему и заставила его выйти.
— Я здесь директор, Поппи, и, в конце концов, отец ребенка! — возмутился он.
— Негоже мужчине видеть, как рожает женщина, — возмутилась она.
Меня в этот момент опять пронзила боль, я прикусила губу. Я стала стараться дышать, как советовала мадам Помфри, и стало немного легче.
Мадам Помфри крутилась возле меня с белоснежными простынями и тазом воды.
Весь процесс родов был мучительным для меня. Часы тянулись, пока не появилась головка малыша, потом все произошло быстро. Только мои крики — и потом плачь ребенка.
Мадам Помфри возилась с малышом, когда все же дверь раскрылась и Северус вошел в палату. Каково ему было там за дверью: слышать все и не иметь невозможности помочь?
В его глазах были слезы, и не нужно было ничего говорить, все было сказано этими слезами.
Он подошел к мадам Помфри и взял у нее малыша, завернутого в простынь.
— Северус, я поздравляю тебя! У тебя мальчик! — радостно сообщила Помфри.
— Спасибо, Поппи, — только и смог он сказать.
Его переполняли эмоции, это было видно в том, как он бережно прижимает малыша к себе, проводит по его головке ладонью и своими пальцами прикасается к его пальчикам и гладит их.
Я наблюдала за ними и улыбалась, хотя мое состоянии после всего было не самым лучшим. Но я была так счастлива, что увидела случившееся чудо.
Северус подошел ко мне и сел с малышом на койку. Он посмотрел на меня и улыбнулся.
Я любовалась ими, и слезы сами покатились из глаз, слезы счастья.
— Ну и что ты плачешь, счастье мое? — спросил Северус у меня, не отрывая взгляда от сына.
— От счастья, родной, — ответила я ему и вытерла ладонью свои слезы.
— Вот видишь, Александр, наша мама, решила опять поплакать, -говорил он сыну и поцеловал его в лоб.
Я улыбнулась ему и слегка приблизилась, оперлась рукой о койку. Провела по пальчикам малыша, Северус поднял голову и посмотрел на меня.
— Люблю тебя, безумно люблю тебя, — уточнил он и прикоснулся к моим губам.
========== Глава XIX. Спустя три года и двенадцать месяцев ==========
Комментарий к Глава XIX. Спустя три года и двенадцать месяцев
Герои вернулись и что их ждет дальше один Мерлин знает!!!
За это время многое поменялось. Теперь нас было трое.
Северус по-прежнему занимал должность директора, я занимала те же должности, что и прежде. Все осталось на своих местах.
К нам часто приезжала моя мама, как ни странно, она нашла общий язык с Северусом. Но как только ее забота переходила за грань разумного, я отправляла ее домой.
Мы долго привыкали к новому образу жизни. Почти первые месяцы не спали, Алекс просто не давал. Слава Мерлину, у нас были эльфы, которые часто выручали нас.
Винки была настоящей помощницей, она помогала мне, сидела и нянчила Алекса, когда у меня были уроки. Северус иногда таскал его по всей школе, если я была занята.
Три года пролетели незаметно. Алекс уже бегал во всю по школе, иногда шалил, как его мама. Но чаще пропадал с Северусом в его лаборатории. Алекс уже в два года знал составы всех несложных зелий. Я ругала Северуса за то, что он постоянно таскает Алекса с собой в подземелье. На что он мне фыркал:
— Это мой сын, женщина!
Конечно, иногда Северус не пускал его, когда готовил сложное зелье, Алекс злился, но быстро отходил и шел играть с Хагридом или с Добби.
Он за эти годы очень подрос. Его голову украшали взъерошенные черные волосы. Его глаза светились изумрудом. Как только я увидела его глаза, сразу же поняла, что он унаследовал мое проклятие.
«И сколько девушек перед ним падет? Сколько он женских душ погубит, кто знает», — думала я.
Алекс походил на Северуса, но только внутренне. Он был сдержан и статен во всем. Но в стремлении покорить все на своем пути пошел в меня.
Он бегал по школе и мог сделать все, что ему хотелось. Он гонялся за призраками, покушался на жизнь кошки мистера Филча. Бегал с мальчишками с пауками и пугал девчонок. Частенько подбрасывал всяких жутких насекомых Гермионе, та потом в истерике кричала на весь большой зал.
Северус иногда раздражался из-за этого, на что я ему говорила:
— Это твой сын, Северус! — его же словами.
Он рычал, хлопал дверью и шел на поиски Алекса. Нет, он никогда не ругал его, просто старался объяснить ему, что не нужно делать и к чему могут привести его поступки.
Алекс слушался Северуса, тот был для него авторитетом. Он даже слегка побаивался, когда отец летел по коридору в своей мантии.
Я очень любила за ними наблюдать, когда мы гуляли вокруг озера. Алекс всегда сидел на плечах Северуса, даже когда они работали над зельями, он командовал Северусом над его головой. И Северус позволял ему это, ему нравилось, что его сын так заинтересован его работой.