Дикие розы (СИ) - "duchesse Durand". Страница 51

«Многоуважаемая маркиза де Лондор». Так начиналось это письмо. Уже зная, что ожидает её дальше, Ида всё же продолжила чтение, надеясь, что предчувствие её обмануло.

«Я, как коммандующий полка, в котором числился ваш муж, вынужден сообщить вам прискорбную новость. Ваш муж, маркиз Антуан де Лондор, героически погиб во время одной из военных операций, а именно 7 февраля 1854 года. Искренне сочувствую вашей утрате, и прошу принять мои соболезнования. Заверяю вас, что он доблестно сражался и погиб, как герой, на поле боя. Мне очень жаль, что мой полк лишился такого доблестного офицера, как маркиз де Лондор. Но он навсегда останется в нашей памяти и в наших сердцах, как один из тех, кто ценой своей жизни отстоял наши интересы и интересы союзной нам Франции”.

Ида молча посмотрела на сестру, держа письмо в руках. По щеке старшей Воле одиноко катилась крупная прозрачная слеза.

— Интересы Франции… — пробормотала Жюли, почему-то улыбаясь и глядя на сестру ещё более безумным взглядом. — К дьяволу эти интересы, если они стоят так дорого. Ида, скажи мне, что это неправда. Я не верю в это. Ведь это неправда, Ида? Неправда?

— Конечно, Жюли, неправда. Успокойся. Все хорошо, наверное, произошла какая-то ужасная ошибка, — сказала Ида дрожащим голосом, чувствуя, что ни один мускул на лице не слушается её. Ей казалось, что сейчас она тоже упадет рядом с Жюли: так внезапна, и оттого так страшна, была эта новость.

Ида сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, потому что хоть кто-то должен был рассуждать здраво, когда этот дом охватит лихорадка трагедии. В первую очередь нужно было помочь Жюли и, уже после, как можно аккуратнее, поговорить с Моник. Сложив злосчастное письмо и спрятав его в корсаж, Ида быстро подошла к Жюли и, осторожно поднимая её на ноги сказала:

— Жюли, не нужно сидеть на полу. Иначе можно заболеть, а для тебя это сейчас может быть губительно. Это не более, чем ошибка. Они перепутали имена. Я уверена, что с Антуаном все в порядке. Вот увидишь, когда закончиться война, он вернется и мы все вместе посмеёмся над этой ужасной ошибкой. А сейчас не нужно и нельзя волноваться, слышишь?

— Да, ты права, — бесцветно ответила Жюли, опираясь на дверь и вытирая рукой слезы. Внезапно она обратила на Иду свои затуманенные от слёз глаза и умоляюще произнесла:

— Ида, пожалуйста, помоги мне подняться в спальню. Мне нужно прилечь.

— Разумеется, я тебе помогу, только не торопись, — Ида осторожно взяла сестру под руку и повела её к лестнице. Сейчас Жюли действительно нужно отдохнуть. Обо всем, что в этой ситуации интересовало среднюю виконтессу, она поговорит с сестрой позже, когда та придет в себя. А пока Жюли было лучше находится в своей комнате. Чем меньше слуги узнают раньше времени, тем лучше. Лишние сплетни не нужны, пройдёт время и их будет больше, чем нужно.

***

Моник вздохнула и ещё раз посмотрела в зеркало. Да, оказывается, любить кого-то не так просто, как она думала, читая романы. Там всё было легко и красиво, с непременной взаимностью и горячими признаниями, а на деле выходило лишь безразличие и равнодушие, сопровождаемое ироничными замечаниями герцога Дюрана. В книгах истинная любовь была лишь между главными героями, все остальные, кто проявлял похожие чувства, обыкновенно преследовали какую-то корыстную цель.

По коридору раздались легкие шаги и тихий голос Иды, иногда прерываемый слабым полушепотом Жюли. Моник с недоумением оглянулась на дверь, предчувствуя что-то неладное. Ида и Жюли никогда не ходили по коридорам вместе, да ещё и перешёптываясь при этом. В этот момент дверь спальни Жюли тихонько скрипнула и закрылась, так же почти неслышно. Моник быстро вскочила, бесшумно отодвигая стул, и прижалась ухом к стене, которая была общей у её спальни и спальни Жюли.

Впрочем, расслышать ничего не удалось: Ида говорила тихо, а Жюли молчала, изредка вставляя несколько слов весьма надрывным тоном. Моник невольно сжалась, ощущая, как предчувствие чего-то ужасного одолевает её все больше и больше. Иду было нелегко вывести из состояния циничной апатии, в котором она почти всегда пребывала, но сейчас она была явно взволнована.

В комнате Жюли все стихло и снова скрипнула дверь, видимо, Ида вышла в коридор, но шаги не удалялись к лестнице, а замерли у её собственной двери. Моник поспешно отскочила от стены и села на кровать. Ей не хотелось, что бы сестра застала её за таким неблаговидным занятием, как подслушивание. Дверь медленно открылась и в комнату зашла Ида. Несколько мгновений она стояла на пороге, а затем тихо прикрыв за собой дверь, молча прошла и села на стул перед зеркалом, облокотившись плечом на спинку.

— Началось, Моник, — наконец произнесла она, глядя в сторону.

— Что произошло? Что-то с Жюли? — настороженно спросила Моник, тщетно пытаясь прочесть что-нибудь в неподвижном лице сестры.

— Не совсем, — уклончиво ответила Ида и снова замолчала. Некоторое время стояла глубокая, ничем не нарушаемая тишина.

— Только что пришло письмо, — снова заговорила Ида, глубоко вздохнув и продолжая глядеть в пространство. — Две недели назад погиб маркиз Лондор.

Моник ахнула и схватилась рукой за спинку кровати, едва не падая в обморок. Ида безразлично подумала о том, что если бы ситуация была более подходящей, она, пожалуй бы, дала сестре хорошую пощечину, что бы та не разыгрывала подобные драмы.

— И что теперь будет? — прошептала Моник, глядя на сестру круглыми глазами. — Ты уверена, что это правда?

— Более чем, — Ида вынула из корсажа письмо и протянула его Моник, — потому как сомневаюсь, что маркизов де Лондор так много.

Моник быстро пробежала глазами письмо и отдав его обратно Иде, прошлась по комнате.

— Так что же теперь будет? — повторила она свой вопрос, переводя пустой взгляд на Иду.

— Не знаю, — ответила Ида, покачав головой и внезапно подняв голову резко произнесла. — Но это началось уже давно, Моник. Беда никогда не приходит одна. Я должна была знать, что случиться что-то подобное.

— Ты просто расстроена. Поэтому ты так говоришь, — попыталась, весьма неубедительно, успокоить сестру Моник.

— Что наша семья видела за последние годы? — Ида посмотрела на сестру пронзительным взглядом. — Похороны, похороны, разорение и ещё раз похороны. И, кажется, ещё одни похороны.

Моник непонимающе смотрела на Иду.

— Что ты хочешь этим сказать? Я тебя не понимаю.

— Я хочу сказать лишь то, что для нас ничто не меняется в лучшую сторону, — средняя Воле печально повела плечами. — Долги, налоги, кредиторы и их адвокаты, а теперь ещё и маркиз Лондор так некстати решил отдать свою жизнь за императора и Францию.

— Тебе нужно отдохнуть от всего этого, — как можно мягче сказала Моник, наклоняясь к сестре. — Уехать куда-нибудь на несколько месяцев. Я думаю…

— И кто же будет заниматься всем этим? — поинтересовалась Ида, обводя рукой пространство комнаты. — Кого, кроме меня, интересует судьба «Виллы Роз»? Ты когда-нибудь думала о том, что будет с нами, если её продадут?

— Но зачем мне об этом думать? — с недоумением воскликнула Моник, поднимая брови. — Об этом думаешь ты.

— Вот, — Ида резко встала со стула. — Вы привыкли, что за вас всё решаю я.

— Вовсе нет, — несколько возмущенно ответила младшая Воле, скрещивая на груди руки. — Просто женщине не пристало заниматься подобными делами.

Ида некоторое время молча смотрела на неё, а затем, коротко кивнув каким-то своим мыслям, развернулась и бросила через плечо, уже выходя:

— Спасибо, дорогая сестра.

Моник смотрела в след Иде, которая хлопнула дверью и пошла куда-то вниз, громко стуча каблуками о доски лестницы. Все это было слишком ужасно. Моник очень смутно понимала, что, наверное, Жюли вообще прекратит помогать им с деньгами. Ведь делать это её заставляло только обещание, данное мужу. А теперь, когда он мертв, её уже больше ничего не связывает. Если бы возможно было только выйти замуж, так же удачно, как и Жюли в своё время.