Грани (СИ) - Малов Александр. Страница 54
И еще Кейси злилась. Чувствуя себя снова самой собой, она осознавала, что единственный, кто хочет сейчас ей помочь, сам являлся зачинщиком всего происходящего.
«Но неужели это правда? Я смогу увидеть своего сына? И тот парень…»
— Господи… я убила его… убила Стивена?
Вестник Смерти немного сбавил шаг. По его выражению было видно, что он никак не может подобрать слова, но при этом отчаянно хочет сказать хоть что-то.
Наконец он вернулся в привычный темп и произнес:
— В этом нет твоей вины. Он сам сделал свой выбор… и просто исчез. Его больше нет ни в одном из миров, но… Кейси, ты была не в себе. И пойми, у нас ПРАВДА мало времени! Сосредоточься на сыне, я умоляю тебя. Я не смог спасти Стивена, не смогу спасти и тебя, но пока во мне теплятся такие чувства, как сострадание, я хочу дать тебе шанс! Последний шанс встретиться со своим сыном!
Кейси, все еще потрясенная осознанием того, что она натворила, решила подумать о единственном, что по-настоящему ее грело.
О своем родном сыне.
Внезапно в ее голове возникли числа. Кейси не могла взять в толк, почему из всех возможных мыслей ее голову посетила это странная комбинация цифр, однако она поделилась с Вестником этим самым числом, решив, что просто так эти числа не могли проникнуть к ней в голову. Она не ожидала, что это поможет, но почему-то не боялась. Почему-то сейчас она была готова довериться Вестнику Смерти.
— Ты уверена в этом числе? Отлично. Я чувствую присутствие Макса все отчетливее. Значит мы на верном пути. А теперь еще на этаж ниже, — радостно воскликнул Вестник. Поспешим!
Резко перехватив Кейси, Вестник подхватил женщину на руки и помчался пуще прежнего. И, удаляясь куда-то вдаль, в этой сумасшедшей спешке, мужчина в костюме-тройке, казалось впервые в жизни нашел для себя смысл в своем существовании. И этим смыслом была измотанная и искалеченная душой женщина. По ее щекам текли слезы, а из уст, если вслушаться, можно было услышать лишь одну повторяющуюся фразу:
«Прости меня… Стивен… прости меня».
***
Эрик бежал без оглядки. Он понимал, что обескураженность и ослабленное состояние доктора Вагнера не безгранично, и что в любое время ангел сможет прийти в себя и устроить настоящую погоню.
«Но куда бежать и что делать дальше? Теперь, когда цель так близка?»
Эрик посмотрел на Мэри. Ее лицо было точно таким же, каким он представлял его каждый раз перед сном после того трагического дня. Это лицо мелькало в образе сотен тысяч прохожих, а иногда, глядя на старые фотографии, Эрик мог поклясться, что навечно застывшая в дешевой рамке Мэри Янг улыбалась ему.
Как и сейчас, в это самое мгновенье.
Мэри улыбалась. Внезапно Эрику захотелось остановиться и провести рукой по ее волосам, коснуться ее губ. В глубине своего сознания Эрик понимал, что любое промедление может стоить ему жизни… или по крайней мере того, что от нее осталось, однако тяга вновь воссоединиться со своей возлюбленной казалась слишком сильной. Тело Мэри, казалось, было легче перышка, а исходящий от нее жар согревал душу Эрику Майлзу, как не согрел бы ни один, пусть даже самый бушующий огонь.
"Я ждал слишком долго — говорил себе Эрик — подожду и еще"
В своих размышлениях Эрик даже не заметил, как добежал до лестничного пролета. Обдумывать маршрут у Эрика не было никакой возможности, а потому, не глядя по сторонам, бывший журналист устремился на нижние этажи, туда, где покоилась не одна сотня людских душ.
Не смотря на панический страх, женщина в руках Эрика давала ему ту самую жизненную энергию, которой бы хватило ему на тысячу лет вперед. Он бежал и бежал, как не бегал никогда. Ноги двигались так быстро, будто скорость решала все, а руки так тесно прижимали к себе Мэри, что казалось даже легион ангелов был не в силах расцепить двух влюбленных.
И вся та энергия и жизненная сила, что питала Эрика, продолжалась до того момента, пока в одном из коридоров он не заметил… самого себя.
Эрик отчетливо видел, как два силуэта напротив стремительно приближаются к нему. Ошибиться было невозможно. Мужчина, неся на руках женщину вдалеке казался копией Эрика и Мэри, а потому бывший журналист не нашел ничего лучше, чем устремиться на встречу самому себе.
«Все лучше, чем оказаться в лапах этого психа в халате — сказал себе Эрик и прибавил скорости».
Приближаясь к силуэтам все ближе, Эрик ощутил некое движение в воздухе. Незнакомцы приближались все ближе. Эрик ощутил, что колебания в воздухе перешли в легкий порыв ветра, бросившийся в его лицо, а потом… лишь топот, быстрый топот ног, постепенно удаляющийся за его спиной. Этот короткий миг словно бы и вовсе не существовал ни для кого из тех четверых, что лишь на мгновенье пересеклись в больничном коридоре. Возможно, если бы каждый из них не был бы занят своими мыслями, своими переживаниями, то как знать, чем бы обернулась эта встреча… Но ни один из тех четверых ни сделать ни единой попытки, дабы остановиться хотя бы на секунду.
Незнакомец, пробежав мимо, помчался дальше, все так же неся на своих руках еще одну незнакомку и даже не оглянувшись на Эрика.
Сам Эрик лишь последовал примеру незнакомца.
— Эрик Майлз!!! — раздалось позади Эрика, и тот не спеша обернулся на знакомый и до боли противный голос.
Доктор Вагнер стоял напротив Эрика, в десятке метрах от бывшего журналиста. К ужасу Эрика, ангел был полон спокойствия. Потрепанный до неузнаваемости, в прожженной одежде и копоти на коже, доктор Вагнер походил на обыкновенного бродягу (хотя даже среди бродяг вид доктора Вагнера вызвал бы жалость, и самый последний попрошайка вручил бы ему доллар-другой).
Но по-настоящему ужасным выглядело лицо ангела. Изъеденное частицами заблудших душ, оно представляло собой настоящее месиво из плоти и крови. Почти вся левая половина лица доктора Вагнера была покрыта волдырями. С подбородка тонкой пленкой постепенно слезала кожа. Порванная щека оголяла ряд нижних зубов, а большая часть носа представляла из себя огромную дыру.
Внезапно Эрику пришел на ум образ двуликого, одного из злодеев великого супергероя всех времен — Бэтмена. И хотя по версии комиксов и мультсериалов образ двуликого не намного отличался от нынешнего состояния доктора Вагнера, столь мерзкое уродство на лице не могло оставить равнодушным даже самого стойкого человека на земле.
Доктор Вагнер улыбался улыбкой сумасшедшего. Улыбаясь, из его рта начинали капать струйки крови. Зубы окрашивались в алый цвет почти мгновенно. Это была самая ужасная улыбка из всех, что Эрику доводилось видеть. Улыбка хищника, готового накинуться на любое живое существо в любой момент. В руках доктор Вагнер сжимал слегка потрескавшийся пузырек.
— Отдайте мне Мэри Янг, ну пожалуйста, — прошипел доктор Вагнер, протягивая свою руку вперед. Из-за травмы лица его речь казалась немного искаженной, словно во рту ангела не хватала с десяток зубов — Мистер Майлз, будьте паинькой.
Сначала Эрику стало смешно. Смешно и грустно одновременно, а еще через мгновенье все эмоции будто испарились. Эрик Майлз окончательно выбился из сил. Он устал от всего этого. Впервые Эрик пожалел о том, что после смерти нельзя просто исчезнуть. Исчезнуть и не испытывать ничего. Не важно, кто ты, не важно, кем ты был при жизни и что ты сделал. После смерти каждый заслуживает покоя. Жизнь, какой бы веселой или хреновой не казалась, — это жизнь и подразумевает процесс движения. Но Эрик устал двигаться. Слишком много боли даже навалилось на него. Слишком много.
Эрик обреченно посмотрел на доктора Вагнера. В его взгляде ангел увидел страшное — безразличие. Полное безразличие ко всему вокруг. Доктор Вагнер вдруг понял: Эрик Майлз больше не станет убегать. Не станет искать выход. Это был конец. Все закончится здесь и сейчас.
Эрик опустился на колени и, прижав к себе все еще спящую Мэри, прошептал ей:
— Помни, несмотря ни на что, я люблю тебя.
Внезапно губы Мэри слегка разомкнулись и Эрик увидел то, что заставило его слезы покатиться по щекам: теперь Эрик увидел ОСОЗНАННУЮ и НАСТОЯЩУЮ улыбку любви всей своей жизни. Искреннюю и ничем не поддельную улыбку.