Острый осколок - Сиалана Анастасия. Страница 14

Высокие потолки нависают четырьмя полусферами темно-синего цвета. Тяжелые кашемировые шторы оттенка глубокого сапфира грузно свисают с карниза, закрывая собой высокие витражи, сходящиеся полукругом в верхней части окна. Черный мраморный камин, изрыгающий ревущее пламя. Огонь только родился и в стремлении захватить все вокруг в свои пламенные объятья безжалостно перекидывался на подбрасываемые поленья.

Три больших черных дивана стояли вокруг камина, отражая своей необычной тканью все неистовства огненной стихии. Хрустальное полотно. Неимоверно дорогое, неподъемно тяжелое и невозможно прекрасное. Только светлые мастера способны создать его. Любой, даже заплутавший лучик света непременно будет притянут к хрустальной пыльце ткани, что кропотливо была соткана искусными руками ткача и ювелира. Совместная работа двух художников поражает воображение даже самых развращенных эстетов, коими являются первородные.

В середине комнаты стоял низкий, с толстыми ножками, абсолютно прозрачный овальный стол из цельного куска горного хрусталя. Мраморная ваза с засохшей, раскидистой веткой сапфировой ивы была единственным украшением стола.

Вся переговорная комната была сапфировых оттенков с вкраплениями черного мрамора и с изящно использованным багрянцем пламени. Хрусталь лишь умножал палитру красок и дарил иллюзию звездного неба, осыпая покатые полусферы бисером своих бликов. Этот зал всегда был обителью ночи. Здесь нет нужды в ином освещении кроме беснующейся стихии огня. Ни свет дня, пробивающийся сквозь окна, но настойчиво сдерживаемый беспросветной тяжестью ткани, ни свет магический, подавляемый в зародыше множеством охранных заклинаний, никогда не дадут того эффекта густой, спокойной ночи в тени деревьев, где только звездный свет и пламя рвут глухую мглу. Ночь безмятежного спокойствия и тишины. Sangwa Mor. Зал Густой Ночи. Личный кабинет Владыки. Нам оказана великая честь вести беседу именно здесь.

— Я так понимаю, одного гостя не хватает? — сев на боковой диван, и дождавшись пока рассядутся остальные, осведомился Владыка.

И все-то он видит, и все-то он знает. Должно быть, птичка на хвосте принесла. Оторвать бы ей ее длинные уши и хвост золотистый проредить, чтоб на боевую косу больше не хватало.

— Для этого есть основания. Я позже познакомлю вас, Владыка, — и ведь придется познакомить, благо не сейчас.

— Хорошо, дорогая. Теперь рассказывай.

Я и рассказала. И про Ваньку, вскользь правда, и про герцога, и про оборотней, феникса и кельпи, даже дриад не забыла. С каждым новым словом Баск становился все задумчивее, а взгляд, смотрящий поверх наших голов, настороженнее. От этого мои спутники занервничали и начали ерзать от нетерпения. В конце концов, мне пришлось ухватить Кайю за руку, чтобы этот неугомонный не свалился на пол. Однако через пару вар мне надоело его ловить, и я все-таки ссадила жеребенка на грубый черный ковер. Кошмарик тут же прижался к моим ногам спиной и обвил голени руками, отгораживаясь ими как решеткой от всего мира.

— Интересно, не ожидал таких приключений и стольких гостей в своем доме. Даже интригует, — Баск улыбнулся своим мыслям и, обдумав что-то, решил разобраться с незапланированными постояльцами, — я так понимаю, принц Ласкан хочет остаться здесь на постоянной основе?

— Да… — решила ответить за птичку.

— Нет, — не дав договорить, перебил меня феникс.

— Что? — я немного в шоке. Что значит «нет»?

— Я хотел бы просто быть рядом с Даной. Она последняя банши нашего мира и мой долг как хранителя истории сопровождать плакальщицу, куда бы ее буйная головушка ее не повела.

— Абзац…

«Я хочу к эльфам!», «Буду мстить, если не выполнишь обещание!», «Ты обещала мне, Данка!», все его угрозы и стоны искусная лапша!? Я впала в ступор. Информация была слишком тяжелой, чтоб переварить ее за несколько вар.

— Я не вижу этому препятствий, — решил вопрос светлый Владыка.

— Кхм, я вижу, — отмер Алкай и кивнул в мою сторону, — сейчас она очухается и устроит вам целую дорожку с препятствиями. Опираясь на опыт, уверен, они будут морально непреодолимыми.

Чем меня поражает оборотень, так это способностью вставлять свои пять серебрянников в самый подходящий момент. Удивительная способность.

— Напомни чмокнуть тебя в носик, песик, когда «очухаюсь», — все еще прибывая в раздумьях, высказалась я.

— Непременно, красавица, — мне ласково улыбнулись во все клыки, отросшие к прошедшему полнолунию. Еще не утихла волчья суть, пусть и миновало с разгула второй ипостаси уже пять рассветов.

— Что ж, пока возражений нет. А посему, вы мой гость, принц, — феникс благодарно кивнул, — теперь о кельпи, — Баск повернулся к Кайе, что все еще строил укрепление из моих конечностей.

— Я его хранительница, так что это моя проблема. А вот с этой зверолошадью можешь делать что хочешь. Хоть на опыты расчлени, я не против. Разве что поучаствую во вскрытии.

Смена темы меня немного оживила. Не хочется мне думать о коварстве птички. Но какой же хороший актер, слов нет.

— Стоять, а что значит «последняя банши»?! — вдруг осенило меня. А Палан заметно расслабился. Не хочет на опыты.

И чего это все головы повесили? Все были в курсе, одна я страдаю информационным голодом.

— Пятьдесят лет назад наш мир покинула предпоследняя представительница твоего рода, — сухо ответил Широ, не скорбя ни единым словом по моей соплеменнице.

Я, если честно, особого сочувствия в душе тоже не наблюдала. А вот жалость к себе была и в избытке. Я — последняя. Чувствую себя вымирающим животным, точнее вымершим. Одна особь, тем более бракованная малость, не показатель.

— От этого совет помешался на моей безопасности? — вторая догадка в моем исполнении за сегодня.

— Да, Суа. Я не хотел тебя тревожить, как и ограничивать твою свободу. Не твоя вина, что род банши уничтожен. Мне жаль, девочка моя, — мне ободряюще улыбнулись и послали облачко расслабляющего благовония на основе лаванды.

— Что насчет Палана? — сейчас лучшее для меня, это сменить тему.

— Висит мертвым грузом на твоей шее, — обрадовал меня Широ.

— С чего это на моей? — я удивленно округлила глаза.

Мне ответил Ласкан:

— С того, что ты теперь старшая, согласно их иерархии. Ты хранительница и неважно кого из братьев. Вот если бы у Палана был lati, он и был бы главой, а так, остаешься ты.

— Но у меня есть Кайа, зачем мне его зверобратец.

— Данка, ты ему сама позволила пойти с тобой. Связь между братьями оказалась слишком сильной, чтоб разорвать, и ты приняла ее. Сама приняла, не заставляли. Теперь майся, бестолковая. Раньше надо было думать.

— Баск, он шутит, да? — с надеждой взираю на эльфа. Ну хоть ты пожалей меня.

— Боюсь, это правда. Теперь ты за них в ответе. По крайней мере, пока Палан не найдет своего хранителя, — Баск в упор посмотрел на зверобратца, намекая, что процесс надо бы ускорить.

— Сожалею, что мое вскрытие откладывается, миледи, — никак не отреагировав на взгляды, кельпи скалился во все свои лезвия. Чтоб они повыпадали от наглости.

— Знаю я степень твоего сожаления, — буркнула насупившаяся я, — что там с герцогом, чтоб он не ладен?

Перевела разговор на нейтральную тему, ибо желание придушить и попинать от души хладный труп было зудящим и почти нестерпимым.

— Это отдельный разговор и не для посторонних ушей, — Широ внимательно посмотрел на Алкая и Ласкана, не обделив и кельпи безразличным взглядом, — дела Империи.

Не заостряя внимание на секретности, и, проигнорировав мой вопрос, считая объяснения главы разведки достаточными, Баск снова вернулся к насущным вопросам.

— Господин Алкай…

— Просто Алкай, Ваше Величество.

— Тогда просто Владыка или Алибаскаэль, как вам удобно, — вернул любезность светлый, — так вот, я приглашаю вас погостить во дворце столько, сколько вы захотите, — Алкай хотел что-то возразить, но Баск прервал его порыв, подняв руку, и продолжил, — поверьте, здесь есть на что посмотреть.