Пересмотр (СИ) - Виктим Дмитрий. Страница 12
«ТЫ КТО?!! ОТКУДА ВСЁ ЭТО ЗНАЕШЬ?!»
«Да ты сам мне всё это рассказал: и про Бестолковщину, и про гвозди в кармане»
«Не гони! Эссенцию я месяц назад придумал».
«Зашибись как повезло, — хихикнул Алексей смайликом в ладошку, — написал бы тебе на месяц раньше, и ты подумал бы, что я идиот».
«А так я думаю, что у меня глюки, — хохотнул смайликом Николай. — Ну ты уже скажешь что-нибудь вразумительное или так и будешь меня изводить?»
«Да всё просто. Я Алексей Малеев, и встретимся мы с тобой через три года на занятиях по ребёфингу, которые ты сам же и организуешь, потом подружимся и часами будем обсуждать книги Кастанеды. А ещё через год ты посоветуешь мне заняться "пересмотром", чтобы побыстрее осознаться во сне».
«Ты ещё будешь ясновидцем, когда мы познакомимся через три года?» — поинтересовался Николай.
«Это вряд ли».
«Ну, тогда ты забыл рассказать, в каком году изобрёл машину времени».
«Так я и сам не знаю, и что-то сомневаюсь, что изобрету».
«Вероятно, ты хакнул суперкомп НАТО, способный связываться по сети с прошлым?»
«А что, такой есть?»
«Тебе лучше знать».
«Можно вопрос?»
«Валяй, на мои ты всё равно не отвечаешь».
«У кого-нибудь до сих пор получалось во время "пересмотра" вмешаться в пересматриваемые события?»
«То есть?»
«То есть найти, например, комп, включить "асю" и пудрить мозги своему старому знакомому, с которым вы ещё не знакомы».
«О, как загнул! — восхитился Николай. — Ну что тебе ответить, одного такого кадра я знаю, если он не наврал, конечно. Алексеем Малеевым вроде звать. Как сам думаешь? Наврал или нет?»
«У меня проблемы, Ник».
«Говори».
«Я вернуться не могу. Всё как реальное. Живу этой жизнью. Пересмотр не заканчивается» — Алексей выбрал плачущий смайлик, вытирающий слезы платочком, и нажал "отправить".
«Так. Давай-ка всё по порядку и в деталях».
Алексей коротко всё изложил, опуская, конечно, интимные подробности своих приключений в лагуне. Потом добавил также версию Вероники, объясняющую, почему он мог застрять.
«Так ты можешь сейчас видеть будущее?» — заинтересовался Николай.
«Более-менее чётко на ближайшие 2–3 часа, потом детали становятся зыбкими и часто просто изменяются, видны только важные события. Ну и дальше 5–6 дней уже вообще ничего не разобрать.»
«Прикольно! Ну, так и что ты видишь? Причин размолвки с твоей девушкой нет?»
«Сейчас нет, но они возникают словно из ниоткуда. Вот и сегодня чуть не поссорились, но я вовремя увидел, чем всё это грозит, и среагировал правильно».
«То есть теперь мир восстановлен?»
«Думаю, что да».
«Вернуться пробовал?»
«Нет…»
«Так попробуй, дурень».
Алексей закрыл глаза и задышал "веером". На долю секунды он почувствовал (или ему показалось) что он лежит на софе в своей квартире, там, где начинал "пересмотр". Но ощущение пропало и больше не возвращалось.
«Нет, — набрал Малеев на клавиатуре, — не выходит!»
«Думаешь, что-то ещё случится?»
«Не знаю, понимаешь, я ещё не всё сделал, что нужно… что обещал ей».
«И когда сделаешь?»
«В этот четверг».
«О'кей. Делай, а я пока покумекаю. Идея, конечно, интересная, но что-то мне ваша версия кажется сомнительной».
«Почему?»
«Пока не скажу. Но ты всё равно делай, тем более, что обещал. В четверг где будешь?»
«Дома. Ну, в коттедже своём».
«Телефон у тебя есть там?»
«Ага».
«Давай».
Алексей написал номер, и Николай сказал.
«Хорошо. Пока всё. Я тебе позвоню в четверг».
«Только не раньше двух… по-вашему — пяти».
«Договорились. Пока».
«Пока».
Алексей как раз выключал ноут, когда в комнату вошла Ника с подносом. На нём была большая тарелка с пирогами и две чашки с чаем.
— Ваш заказ, — сказала девушка, ставя поднос, и замерла в позе официантки. — Ещё что-нибудь?
В руки она взяла тетрадь по математике и сделала вид, что готова записывать.
— Да! Книгу жалоб и предложений!
— Это ещё почему? — возмутилась Ника и упёрла руки в боки.
— Хочу написать предложение выписать премию одной очень симпатичной официантке за великолепный сервис.
— Ах, вот оно что! Ну, это можно, конечно. Но есть одна проблема, — вздохнула она. — Теперь правила изменились. Симпатию требуется подтвердить.
— Это как?
— Например, поцелуем.
— И что? Прямо каждому можно?
— Попытаться — да, но вот последствия для разных людей будут разными.
— А в худшем случае, чем я рискую?
— Получить по морде.
— Я рискну, — решительно сказал Алексей и поднялся.
Он сделал к ней шаг, она прикрыла веки в ожидании, он взял её за плечи, наклонился и чмокнул в щёчку. Глаза девушки тут же распахнулись, полные возмущения.
— Что?! — зашипела она как змея, — Да за такой поцелуй я тебя сейчас прибью!..
Ника повалила его на кровать, упала сверху. Алексей, смеясь, отбивался, отворачивая лицо, пряча губы от поцелуев.
— Обещала ведь, что только по морде, а тут смертоубийство, — хохотал он. Потом вдруг замер, затих, к чему-то прислушиваясь.
— Мама, — сказал он одними губами, и Нику как ветром сдуло.
Он ещё только голову приподнял, а девушка уже сидела за столом, совершенно опрятная, без каких-либо следов недавней борьбы, и энергично записывала что-то в тетрадь. Вошла мама и увидела следующую картину: гостья энергично работает над уроками, а её сын безмятежно валяется на кровати.
— Лёша! — всплеснула она руками, — ну совесть-то имей!
Ника икнула, выпучила глаза, прикрыла рот ладошкой и делала героические усилия, чтобы не расхохотаться.
— Ма, да я только прилёг, я лишь потянуться хотел, — оправдывался Алексей.
— Ну-ну! Пироги ещё не пробовали? Остынут ведь.
Малеев, словно только что вспомнил о них, с энтузиазмом поднялся, потирая руки. Девушка на секунду оторвалась от тетради.
— Я сейчас, только задачку допишу, — улыбнулась она вежливо и продолжила строчить.
Мама вздохнула и сказала Алексею с упрёком:
— Ну, в кого ты у меня такой родился? Смотри, как человек работает, а тебе лишь бы спать да есть! Ладно. Не буду вам мешать, кушайте, занимайтесь.
Она вышла, и Нику прорвало. С тихим писком она сползла под стол и лежала там, трясясь от беззвучного хохота. Алексей приблизился.
— Плохо целую, значит?! — угрожающе сказал он. — Только есть да спать?! Сейчас я тебе покажу, как умею целоваться.
Он выгреб девушку из-под стола и поднял на руки, та не сопротивлялась, тело её сотрясалось от безудержного смеха, даже слёзы текли по щекам.
— Так, что мы имеем? Налицо перманентная истерика! Требуется немедленное вмешательство. Лечить будем по методу Малеева с принудительным дыханием рот в рот.
Он прижался к её губам, целуя, и она ответила. Сперва слабо, потом более уверенно, и наконец жадно, обхватив его руками за шею, запрокинув голову, улыбаясь, с удовольствием подставляя губы, ловя его дыхание.
— Классное лечение, — прошептала она, — Вы отличный целитель, доктор Малеев. Можно к Вам записаться на постоянный курс?
— Конечно! Только теперь Вы совершенно здоровы, мадам.
— А для профилактики заболеваний?
— А вот это обязательно!
Они засмеялись и снова стали целоваться.
Уроки сделали за полчаса. И даже увлеклись этим. Не видели, как заглянул в комнату отец, удовлетворённо кивнул и пошёл сказать матери, как благотворно влияет девушка на их сына. Вдвоём учиться оказалось гораздо интереснее, чем поодиночке, и гораздо эффективнее. Решили не разделять занятия, а делать всё сообща. Собственно, и не решили даже, а как-то стихийно у них всё получилось.
— Синус от шестидесяти? — спрашивал Алексей, энергично записывая задачу в тетрадь.
— Корень из трёх на два, — подсказывала Вероника, записывая у себя.