Лилит (СИ) - Карлова Светлана. Страница 20

Сашка заулыбалась и отдала Ростику рубашку. Пуговицы были на месте. Кот спрятал инвентарь и вынес битую посуду. Сашка вытерла со стола и пошла в дом. Вслед за ней неохотно поплелся и сам маг.

В гостиной за столом сидел уже полу бодрый Смелов и трескал яичницу-глазунью. Сашка красилась в прихожей у большого зеркала. Кот сидел возле хозяйского мужа и довольно мурчал. Как оказалось, добрый Смелов подкармливал кошака в надежде, что тот ещё сможет подрасти и по-быстрому захавать наглого пернатого постояльца.

— Привет, Ростик, — лучезарно заулыбался Смелов делая глоток двойного кофе. Ростик не разделял утренней жизнерадостности друга и вяло пробурчал:

— Утро доброе…

Сашка уже крикнула, открывая входную дверь:

— Всё мальчики, я убежала. Дальше сами. Гера, кис-кис-кис.

Кот резво спрыгнул с дивана и помчался к хозяйке.

— Милый, кота я выпускаю на улицу. Думаю, не сбежит. А в доме, если оставить — гадостей наделает.

— Хорошо, — крикнул Смелов, и Сашка исчезла из общего поля зрения.

Мужчины завтракали молча. А ведьма уже бежала сломя голову к калитке. За ней еле поспевал кот. Уже на улице Саныч огляделась по сторонам, убедилась в отсутствии прохожих и свидетелей, и щелчком пальцев превратила кота в секретаря.

— Так-то лучше, — заметила хозяйка поправляя шарф демону, — а то котов в общественном транспорте не очень жалуют.

И широко заулыбалась. Герхард убедительно кивнул в знак согласия, и они бодро зашагали на остановку общественного транспорта.

Думаю, не стоит объяснять насколько «весело» ехать утром в переполненном автобусе из одного конца города в другой. По завершении миссии «выживи в час пик» Сашка и Гера вывалились из автобуса и поплелись на работу. По дороге, правда, зашли в магазин, и хозяйка осчастливила себя и подчинённого заварными пироженками к обеденному чаю. Утро пока что не предвещало особых гадостей, и пара сотрудников радовалась жизни. Герхард фон Вальде даже начинал понимать вкус этой самой жизни и дышал как никогда легко и свободно. Выбор он сделал правильный и случай-таки ему улыбнулся редкой удачей. А что ещё нужно: добрая и веселая хозяйка, адекватный напарник, да и бывшего хозяина пристроил. Жизнь хороша, когда ешь не спеша.

Как всегда неизменно бодрый вахтер Семёныч встретил прибывавших работников. Мужичок работал в дневную смену. А потом здание просто закрывалось, и кто не успевал выйти, ночевал на работе. Так сказать, негласное правило для развития трудоголизма. Вахтер внимательно посмотрел на Геру и, широко заулыбавшись, сообщил Смеловой:

— Хорош котейко. Если б не уважаемый Антон Анатольевич, я бы Вас за этого зверя просватал бы не глядя.

— А что ж так? — удивилась Смелова.

— Хорош собой, чертяка! Знатная и аристократическая морда. Но, Александровна, он не соперник Вашему благоверному.

— А что так? — теперь уже и Гера заинтересовался.

— А то. Во-первых, муженёк твоей хозяйки — необычный малый, а во-вторых, они два сапога пара.

— Эт почему, Семёныч? — снова встряла Смелова.

— А узнаешь. У меня глаз — алмаз.

Сашка пожала плечами и потопала к лифту. Секретарь безмолвно последовал за госпожой. На своём родном этаже Сашка пошла неспешно к кабинету и уже слышала разрывающийся в кабинете стационарный телефон. Также не спеша она подошла, сняла трубку и сказала торжественное:

— Станция подводных лодок на проводе.

— Хватит Ваньку валять, — возмутился Жариков.

— О! — удивилась Смелова. — Таки оклемался, болезный.

— Таки да. Почти. — И выдержав паузу, добавил, — я опаздываю, а гость будет через полчаса. Прими его как мой зам. Ну там печенькой угости с чаем.

— Ох, Ростик, — вздохнула Смелова и добавила. — Куда ж тебя денешь-то, любимый ты мой…

На этих словах Гера уронил кружку, но не разбил, а Жариков та том конце провода зашипел и хотел было сказать, чтоб не провоцировала мужчину с годовым опытом воздержания от половой жизни, но не успел. Сашка так же томно добавила:

— … начальник.

Гера поперхнулся. Такого облома не ожидал даже он. Ростик завопил:

— Убью…

А на заднем фоне был слышен задорный смех Смелова и комментарии «опять зазноба отшила бедненького». Если б Смелов знал, кто та зазноба. Но всему своё время.

— Я воль, мой Фюрер, — ответила ведьма и положила трубку.

Гера тактично влез в хозяйские рассуждения:

— Не круто ли ты с ним?

— А что? Жалко тебе эту сволочь?

— Нет, просто из солидарности, — ответил демон.

— А зря, этот солидарный два года назад меня так подставил. Теперь он начальник, а я подчиненная. Хотя всё шло к тому, что его должны были выгнать в три шеи, а меня повысить.

Гера налил хозяйке зеленый чай с мятой и присел на противоположный диван, не выпуская поднос из рук.

— Это конечно не моё дело, не мне господ учить, — начал было демон, но ведьма его оборвала:

— Ближе к делу.

— Александра Александровна, откройте глаза!.. Да любит же этот идиот Вас. А ж пеной исходит.

— Ну и что?

— Нехорошо как-то…

Смелова поставила на стол кружку и наклонилась ближе к секретарю.

— А хорошо, Гера, когда за тобой двое ухаживают одинаково и на спор ждут, кого же девушка выберет?! Хорошо ли, милый мой секретарь, когда дама определилась, а его лучший друг выливает о будущем муже всю грязь на невесту?

— Подловато, — согласился Герхард. — Но это дела не меняет.

— Глупый ты и наивный демон. Правильно, что все эти годы квасил и не видел, во что людишки переродились, как изгнили изнутри. Как души их камнем да льдом стали. Я хоть ещё злиться могу, а вон на этаже половина «олигофренов» душевных ходит. Нет, они не пофигисты, у них просто души и нет. У верхних, — показала Смелова указательным пальцем вверх, — в душе лишь цифры да микросхемы, а у некоторых лишь — денежные купюры.

Глаза Смеловой постепенно начинали светлеть и становились оранжевыми. Герхард не мог оторвать взгляда от неё. Внутри урчал зверь, рвал наружу сквозь всё благородство и добродушие. Этот зверь хотел того, что скрывалось внутри ведьмы, сидящей напротив. Нет, не пламенную душу самой ведьмы, а её вторую половину — тёмную и опасную часть Александры Александровны Смеловой. Фон Вальде держался из последних сил, чтоб не набросится на ведьму. Такая — в гневе — она ему казалась милее всех суккубов вместе взятых, прекраснее любой жившей женщины земель Адамовых. А ведьма всё не унималась.

— Тут с душой в этой коробке единицы остались. И чтоб не перестать любить людей, я им продолжаю верить. Меня предают, я плачу и потом снова верю человеку. Но мщу. Не сильно, не болезненно. Я…

Смелова резко встала с дивана. На глаза наворачивались слёзы, и в глазах уже горели адские огни. Герхарда пробила нервная дрожь. В один момент Сашка широко открыла глаза и замерла как соляной столб. Гера вскочил — сразу было видно, что у хозяйки чуть ли не паралич — но тут же остановился как вкопанный.

— Ты, демон, береги мой драгоценный сосуд. Мне ещё не время просыпаться…

У секретаря мелкой дрожью затряслись руки. В голове пронеслись сотни мыслей в доли секунды. «Это она, — думал демон. — Не может быть. Но как?». Тогда он просто упал на одно колено, склонил голову и твердо сказал:

— Слушаюсь, моя госпожа и прародительница моего рода, Извечная Лилит, первая женщина на землях Адамовых.

Тело Смеловой улыбнулось, глаза потухли и остекленели. Ведьма стала падать на бок. Секретарь молниеносно перескочил через столик и поймал, что называется, на лету бесчувственное тело. Саныч была в глубоком обмороке.

Помня молодость и слабость дам средневековья и эпохи Ренессанса, вытащил из кармана нюхательную соль и поднес открытый флакон к лицу ведьмы. Та очнулась мгновенно: резко открыла глаза, громко чхнула и закашлялась. После села как ни в чём не бывало и подвела итог:

— Вот это я переволновалась с жару.

После неспешно добавила:

— Вопрос закрыт на этой теме. К слову, я тебя не очень напугала?

Герхард отрицательно закивал головой. Смелова облегченно выдохнула и, поднявшись с дивана, протянула руку демону-секретарю: