Сдвиг - Кринг Тим. Страница 39

Удивительно, что он взял имя Томми. Надо будет при случае поинтересоваться почему.

Мельхиор не сомневался: звонок будет перехвачен — ссылка на неправильный номер была стандартной просьбой выйти на связь. Как оперативнику с двадцатилетним стажем, Мельхиору не составит никакого труда сослаться на одного из своих агентов. Конечно, Контора ему наверняка не поверит, и в зависимости от того, насколько им это важно, они могут даже выяснить, что звонили из Сан-Франциско. Однако все это не имело значения, если ему удастся решить возникшую у Келлера проблему до того, как они выяснят, что происходит.

Мельхиор проскользнул через задний выход, где по непонятным причинам постоянно перегорала лампочка — комендант уже устал заменять на новую, — и зашагал к подаренному Умником «шевроле», припаркованному в древесной тени. Четыре раза подряд он повернул налево, убеждаясь, что за ним нет «хвоста», и одиннадцать минут колесил наобум, прежде чем притормозил у первого попавшегося телефона-автомата. Он набрал номер ровно через тридцать минут после звонка Келлера.

— Он сбежал! — закричал доктор, схватив трубку на первом звонке.

Мельхиор с трудом подавил ярость. Он был готов даже к сообщению о смерти Чандлера — опыты Келлера с евреями в концлагерях не приучили того бережно относиться к человеческому материалу, — но побег был абсолютно неприемлем!

— Что случилось?

— Он заставил Стива взломать дверь. А потом расправился с двумя громилами, которых ты нанял.

Мельхиору хотелось спросить, как именно Чандлер заставил Стива взломать стальную дверь, но сейчас для этого не было времени.

— Охранники что-нибудь говорят?

— Только то, что Орфей был очень… необычным.

— Мы и так это знаем.

— Я имею в виду — физически. Они говорят, он двигался с необыкновенной скоростью!

— Ты уверен, что торазин здесь ни при чем?

— Трудно сказать, но… — Келлер замолчал. Мельхиор чувствовал: тот лихорадочно соображает.

— Ну?

— Возможно, это ничего не значит. Но если допустить, что их восприятие было адекватным, то не исключено, что возможности Чандлера носят скорее нейронный, нежели психический характер.

— А теперь на простом человеческом языке!

— ЦРУ исходило из того, что Врата Орфея запускают механизм особых психических возможностей. Но Лиари полагает, что Врата являются некоей рабочей станцией, обостряющей все без исключения чувства. По его мнению, ЛСД не столько пробуждает к действию дремлющую часть мозга, сколько увеличивает способность центральной нервной системы обрабатывать раздражители, на какие наши чувства обычно не реагируют.

— Еще раз, доктор, — попроще!

— Способность Чандлера извлекать образы из сознания других людей может быть лишь одним из аспектов его повышенной чувствительности к восприятию сенсорных импульсов. Если это так, то по сравнению с другими людьми он лучше видит, лучше слышит и быстрее реагирует. Кто знает? Не исключено, что он способен замедлять или ускорять процессы обмена веществ, чтобы получить дополнительный заряд энергии, когда ему это нужно, или сокращать процесс заживления полученных ран. Тогда это объясняло бы его погружение в своеобразную «спячку» во время сна.

— Господи Боже! Так мы имеем дело с суперменом или вроде того?

— Ну, поскольку он сам не мог освободиться от веревок, которыми был связан, вряд ли можно говорить о каком-то значительном увеличении физической силы. Но он расправился с двумя вооруженными людьми приблизительно за сорок пять секунд.

Мельхиор присвистнул, но тут же насторожился. За стволом вяза примерно посередине улицы мелькнула какая-то тень. Возможно, это ничего и не значило, но если его все-таки выследили, Контора отследит звонок с этого телефона-автомата и выйдет на лабораторию в Сан-Франциско прежде, чем Келлер успеет там все подчистить. А потом сообразит, что Чандлер выжил, и Мельхиору придется не только выследить Чандлера, но и привести к нему ЦРУ.

— Et in Arcadia ego [27], — прошептал он.

— Что?

— Ничего, — ответил Мельхиор. — Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты отправился на четвертую контрольную точку. Там под копилкой нацарапан телефон. Добавь семь к нечетным цифрам и девять к четным. В двузначных числах используй последнюю цифру. Ты меня понял?

— Контрольная точка четыре, семь — для нечетных, девять — для четных. — Уж в чем, в чем, а в умении четко выполнять приказы нацистам не было равных.

— Отлично! Позвони по этому телефону. Скажи, что ты друг сенатора и что не сможешь приехать в пятницу. Это понятно?

От волнения голос доктора задрожал.

— Так это девушка, верно? Мисс Хаверман? Значит, ты действительно ее не убил!

— Я позвоню тебе на контрольную точку пять через двенадцать часов. Если я не позвонил, значит, меня больше нет.

— А как мне поступить… — в голосе Келлера звучал неподдельный энтузиазм, — с охранниками?

— Как можно хуже, — пробурчал Мельхиор и повесил трубку.

Пока он давал указания, тень мелькнула еще дважды. Значит, все-таки «хвост». Хуже того, он почти добрался до машины Мельхиора. Если Мельхиор подойдет к машине, шансов, считай, у него нет. Пойдет в другую сторону — преследователь поймет, что его засекли, и тоже исчезнет. А Мельхиору было важно выяснить причину слежки: было ли это связано с Кубой, Орфеем, или Контора следит за ним просто на всякий случай.

Значит, вариантов не было. Он вышел из будки и зашагал к своей машине. Руки он держал на виду, чтобы не вызвать подозрений, и посматривал по сторонам, будто проверял, нет ли за ним слежки. Он выбрал жилую улицу, чтобы стрельбу не затеяли сразу. Он рассчитывал, что преследователь будет прятаться за деревом, пока он его не минует, а потом зайдет со спины с оружием в руках. Если он покажется раньше, то выдаст себя. Однако…

Он приблизился к дереву и поравнялся с ним. Никакого движения. Преследователь был хорош и ничем не выдавал своего присутствия, умело прячась за стволом. Мельхиор вытащил пистолет и шагнул с тротуара.

Раздался приглушенный хлопок выстрела, и Мельхиор почувствовал резкую боль в руке. Пистолет выскочил из руки, отлетел на капот стоявшей рядом машины и упал на землю.

Мельхиор не стал дожидаться, пока увидит нападавшего. Он размашисто отмахнулся назад и ударил по руке, державшей пистолет. Однако нападавший не выпустил его, и Мельхиор, перехватив запястье, ударил им о колено. Мужчина вскрикнул от боли, но продолжал держать пистолет, левым кулаком нанеся Мельхиору удар в лицо сбоку. Мельхиор колотил по колену рукой с зажатым в ней пистолетом. Наконец сведенные судорогой пальцы разжались, и Мельхиор, отбросив ногой пистолет, отпрыгнул в сторону, тяжело дыша. По его лицу текла кровь из пореза под правым глазом. Только сейчас он увидел лицо противника.

— Привет, Мельхиор, — произнес Рип Робертсон, и тот почувствовал запах кубинского рома. — Давно не виделись.

Сан-Франциско, штат Калифорния

9 ноября 1963 года

В жизни Сан-Франциско сильно отличался от своего привлекательного образа, созданного рекламой. Во-первых, знаменитые горы. На открытках и в фильмах они выглядели так живописно, на деле же оборачивались бесконечно петлявшей дорогой, уходившей то вверх, то вниз. Это особенно раздражало Чандлера, ибо туфли на нем были на два размера больше, да еще без носков. Его собственную одежду отобрали, и ему пришлось позаимствовать ее у Бездомного Стива, а размером ноги Господь его не обидел. Во-вторых, вопреки расхожему мнению о радушии местных жителей, оно не проявлялось у них в такой степени любезности, чтобы кто-то оставил в машине ключи. Незапертых автомобилей попадалось много, и Чандлеру даже пришлось прятаться в стареньком «паккарде», пережидая случайного прохожего. Он часто видел в кино, как шпионы, грабители и хулиганы подростки угоняли машины, замыкая провода зажигания напрямую, — но как это делается? Нужно было залезть под руль и поковыряться там в проводах. Все его усилия увенчались лишь тем, что он содрал себе кожу на пальцах.