Паргелий (СИ) - Ахметова Елена. Страница 23

Наверное, он бы еще попытался уболтать сперва меня - и не факт, что не получилось бы, все же язык у этого паршивца подвешен до неприличия хорошо, - но меня спас вежливый стук в дверь. Его Высочество пошел открывать, а я схлопотала от Рино щелбан и комментарий:

- Ладно еще меня отшивать, но принца… - закончить, почему грешно отшивать именно принца, он так и не успел, схлопотав щелбан сам.

Так нас и застукала Верховная: Его Высочество с привычной нейтрально-доброжелательной физиономией, вежливо посторонившийся при виде главной жрицы Храма, капитан Сыска, видимо, решивший, что уже наступило то самое “однажды”, когда он меня придушит, и я, пытающаяся ответить ему полной и безоговорочной взаимностью при помощи лески, соединяющей подол с правым браслетом.

- Вижу, вы отлично сработались, - невозмутимо констатировала сестра Нарин, скрестив руки на груди.

- Просто прекрасно, - хрипло подтвердил Рино, поспешно отпуская мою шею. Ой, кажется, у него след от лески останется…

Хотя если следы останутся у меня, я его точно придушу.

- Вы очень вовремя, сестра Нарин, - так же невозмутимо сообщил второй Эльданна Ирейи. - Я как раз собирался поговорить с Вами.

- Какое совпадение, - пробормотала Верховная. Ее фраза осталась без внимания, поскольку Его Высочество как ни в чем не бывало продолжил:

- Вы оказались правы, когда предлагали мне на время праздника остаться во внутренних помещениях. Мое же поведение было непозволительно легкомысленным и недостаточно дальновидным. Я подверг опасности Ваши жизни и жизни сотен Ваших прихожан и должен принести извинения, - Его Высочество склонил виноватую голову с таким царственным видом, что мне самой захотелось перед ним извиниться за то, что он вынужден так распинаться. - Я пришел к выводу, что мне не следует подниматься наверх до прибытия моей охраны.

- Я рада, что мне не придется Вас уговаривать, Ваше Высочество, - чуть насмешливо улыбнулась Верховная, - поскольку я пришла просить именно об этом.

Эльданна снова склонил голову, но смирения и покорности в этом жесте было не больше, чем в прошлый раз.

- Кроме того, у меня есть просьба, сестра Нарин. По стечению обстоятельств я оказался ознакомлен с системой обучения маленьких магов, практикующейся на острове. Не могу сказать, что одобряю выбранный Вами метод, но отлично понимаю, что альтернативы у него на настоящий момент нет, в связи с чем и хотел бы…

Верховная бросила на меня косой взгляд. Я тотчас упустила нить плавного повествования принца, сжалась в комочек и виновато развела руками. Ну а куда мне еще было его вести?

- …представить сестру Миру Полному Совету Нальмы, чтобы она могла рассказать о плюсах и минусах существующей системы, - закончил тем временем Его Высочество.

Тут на него недобро уставились все: я, готовая сквозь землю провалиться, Рино, еще не слышавший о грандиозных планах с поправками к закону об обучении магов, и Верховная, которой, ясное дело, в жерло не вперлось отпускать одну из семи практикующих Равновесие жриц - пусть и самую неопытную. Принц, что характерно, ничуть не смутился, зато очаровательно улыбнулся сестре Нарин и снизошел до пояснения:

- Система обучения явно нуждается в пересмотре, но без согласия Совета это невозможно. Мне кажется, что рассказ мага, выросшего именно на Ирейе, будет гораздо более весомым аргументом, чем мои слова.

- Мира, - сестра Нарин повернулась ко мне, и я виновато вжала голову в плечи, но она только махнула рукой: - Иди, переоденься во что-нибудь потеплее, на тебя смотреть холодно.

Получив завуалированное позволение смыться и не присутствовать при торгах за мою голову, я поспешила им воспользоваться, пока никто не передумал, и шмыгнула в коридор. Кажется, Рино собирался что-то мне сказать, но я мотнула головой и поскорее скрылась за поворотом.

А на рассвете меня разбудила Лили, коротко кивнувшая на выход, выразительно постучав по ремешку на левой руке. Я обреченно соскребла себя с кровати и пошла собираться, даже не интересуясь, что такого предложил Его Высочество Верховной, что та согласилась отправить жриц в Кальдеру в неурочный срок. Понадеялась только, что я ему дорого обошлась, и жаба его душила сильнее, чем я - ищейку…

Через час мы с Лили шли по дороге на Боринг и с тоской обозревали привычный пейзаж. Дно Кальдеры заполонила темная еловая чаща, вытеснившая на склоны даже вездесущий бамбук и упрямый кедровый стланик, отступая лишь от кипящих озер. Возле одного из них и торчала лесопилка, щедро разбавляющая вулканический пепел древесными опилками и крепким смоляным духом. Гостиницу с нашего склона видно не было, она брезгливо жалась к противоположному берегу, для надежности отгородившись от окружающего мира высоченным забором. Сейчас термы пустовали: недавнее землетрясение сдвинуло самое большое озеро ниже по склону, и, хотя само строение с купальнями осталось целехоньким, и без того немногочисленных туристов как ветром сдуло. Наш с Лили путь, тем не менее, лежал именно к гостинице. Герцог предпочитал жить с комфортом - хоть титула у него на самом деле и не было.

Простых работяг со склонов Храм принимал охотно, но по негласной договоренности кальдерцы со Дна никогда не ходили к нам. Верховная сама присылала двух-трех жриц раз в полгода, и те скопом лечили все популярные на Дне заболевания вроде обширных бластерных ожогов, отсутствующих зубов и прочих недугов асфальтовой направленности, которые наверняка вызвали бы уйму неудобных вопросов, если с ними тащиться через полгорода в приемный зал. Взамен Герцог старательно берег интересы Храма и неофициально охранял всех посланниц Равновесия - нас никогда не грабили и тем более не поднимали на нас руку. Если и находились желающие, то они очень быстро лишались всех поднимающихся частей тела вообще. Верховная как-то обронила, что Сыску такого результата никогда не добиться: ищейки ловят исполнителей, мелких сошек и наемников, но на главу им не выйти. Она считала, что игра стоит свеч, и жрицы молчаливо соглашались - как, впрочем, и всегда. Ей виднее.

Предыдущий наш визит был три с половиной месяца назад, так что Герцог лично выскочил на порог гостиницы, обрадовавшись нам, как родным, и проводил в просторный обеденный зал. Немолодой уже мужчина, совершенно седой, выдубленный пеплом и солнцем до темно-бронзового цвета кожи, сохранял поразительную для своего возраста гибкость и шустрость - то ли положение обязывало, то ли без Верховной не обошлось; терять время он не любил, а потому жизнерадостно трещал по дороге, успевая заодно отсылать мальчишек и шестерок постарше за пострадавшими, нуждающимися во вмешательстве Равновесия. Я считала посыльных про себя, пытаясь заранее свыкнуться с мыслью, что мы застряли тут в лучшем случае до вечера.

В обеденном зале нас уже дожидались дымящиеся оладьи и горячий чай, надолго примирившие меня с незапланированным визитом. Не то чтобы я побаивалась Герцога, но после продолжительного общения с этим дружелюбным стариканом хотелось вымыться со щелоком. Он никогда не позволял себе лишнего, с бесконечным уважением отзываясь и о Верховной, и о нашем искусстве; с равным же пиететом он относился и к настоящему герцогу, наместнику острова, который, по слухам, приходился ему отцом, но так и не признал незаконнорожденного отпрыска, - зато заключил с ним ряд весьма взаимовыгодных договоров, - и к мастерам-ворам, и к шарлатанам, и даже к наемным убийцам, если те хорошо знали свое дело.

Вряд ли главный криминальный авторитет Лиданга не понимал, что я о нем думаю. Но уже после первого моего посещения Кальдеры у нас установился шаткий нейтралитет, до лицемерности дружелюбный и вежливый. Уж что-что, а заводить и поддерживать связи мерзкий старикан умел.

- Кого-то ищете? - приветливо поинтересовался он, когда мы слопали по оладье и с преувеличенным восторгом похвалили кухарку. В смекалке ему тоже было не отказать. В руках он уже нетерпеливо мял подсунутый каким-то мальчишкой список - наверное, очередность лечения, нуждающаяся в подтверждении начальства; но Храм всегда сначала просит пожертвование, а уж потом восстанавливает Равновесие.