Дух мщения - Макнилл Грэм. Страница 87

Траншеи давали какое-то прикрытие, но они были несопоставимы с катастрофическим разрушением, которое мог выпустить на волю «Император». Абаддон сомневался, что до этого момента дожила половина его воинов. Еще несколько минут, и все они станут покойниками.

— О чем думал магистр войны, когда посылал нас сюда? — заорал Кибре, шатающейся походкой выбираясь из адамантиевого бункера, который плазменное пламя сделало мягким, словно масло. Абаддон заметил внутри трупы — не менее дюжины юстаэринцев. Еще больше заполняло траншею вокруг него, но их он не видел. Слишком много красных значков, чтобы понять, сколько умерло, а сколько живы.

Больше мертвецов, чем он думал когда-либо увидеть среди юстаэринцев.

— Как мы должны пройти мимо этого «Императора»?

Абаддону было нечего ответить Головорезу, и он направился дальше по траншее. Движение оставалось их единственным союзником. Остаться на месте означало умереть.

Траншеи сотряслись от новых взрывов. Почва разверзлась и изрыгнула землю и дым. Казалось, что само скальное основание Молеха разламывается на части. Абаддон в какой-то степени ожидал увидеть просачивающиеся сквозь трещины в земле озера магмы. Над головой заревели сотни лазерных зарядов, горизонтальный ливень смертоносного света. Новые взрывы, новые пожары, новые детонации, новые смерти.

Его однорукий спаситель погиб, когда ему рассекло грудь тремя крутящимися кусками арматуры, которые пригвоздили его к скале. Два вонзилось в землю менее чем в полуметре от Кибре. Абаддон ухмыльнулся и покачал головой.

Стены траншеи лопнули от сотрясшего мироздание удара. Выплавленное огнем стекло треснуло и осыпалось на землю. Сверху хлынул опаленный грунт, его сопровождали изорванные тела. Это грозило похоронить их заживо вместе с их жертвами.

— Так что? — требовательно спросил Кибре, проталкиваясь по заваленной трупами траншее позади Абаддона. За ними следовали взрывы. Дождем сыпались обломки, небо обращалось в огонь.

Абаддон остановился.

— Это было не оружие, — произнес он.

— Тогда что, во имя девяти преисподних, это было?

— Шаг, — ответил Абаддон. — Это «Император». Он идет раздавить нас.

На Молехе настал конец света. Это должен был быть последний выезд Владыки Бурь, финальное путешествие в челюсти смерти. Его благородные рыцари-ваджры ехали вместе с ним навстречу демоническому зверю и концу мира.

Оно возвышалось над всем — создание тьмы размером с гору, каждый выдох которого поглощал мироздание. Черноту и белизну его чешуи затмевало лишь окружавшее его пламя.

Пламя от его демонического дыхания и колдовских кулаков.

Оно уничтожало мир, и он знал, что должен попытаться остановить его, пусть даже это наверняка будет стоить ему жизни. Боевой конь под ним поднялся на дыбы — разум животного не пускал его в пламя погибели.

Он успокоил его резким усилием мысли.

Но вместе с этой мыслью пришла и другая, предательская и неподобающая. Мысль смертного.

Это не по-настоящему, — утверждала она. Это фантазия.

Голос становился все громче, пока не стал воплем, звучащим внутри черепа. Владыка Бурь пытался заглушить его, но тот становился лишь сильнее. И на мгновение громадная фигура дракона заколыхалась. Ее очертания расплылись, и Альбард увидел, что именно он атакует.

Альбард? Да, Альбард…

Он был Владыкой Бурь.

Нет, он был Альбардом Девайном, перворожденным отпрыском Киприана Девайна, рыцаря-сенешаля Молеха, имперского командующего Империума Человечества. Это был его мир.

Ядовитая пелена упала с возбужденных глаз Альбарда, и он увидел сквозь муть в единственном оставшемся глазу внутреннюю обстановку кабины «Бича погибели». Он полулежал посреди постоянно меняющегося пространства с противоестественными углами и вздымающимися мускусными облаками. С шелками, золотом и самоцветами. Внутренняя отделка перестала быть механически отполированным металлом, она приобрела фактуру плоти и мехов дворца удовольствий.

Раньше он был включен в работу рыцаря при помощи позвоночных имплантатов, теперь же его истощенное тело покрывали корчащиеся, змееподобные жгуты, просачивающиеся изнутри извращенного интерьера. На их кончиках морщились миножьи рты. Погрузив в плоть его конечностей крошечные игольчатые зубы, они питались им и заполняли его вены ароматными токсинами.

— Нет! — закричал Альбард, но в ответ раздался только смех.

«Один из братьев отвергает меня и пытается убить! Думаешь, я позволю второму поступить так же?»

— Я — Альбард Девайн! — возопил он, цепляясь за ощущение самого себя, пока райский экстаз заполнял его разум наслаждением. — Я…

Его протесты замерли, когда ласкавшие его конечности побеги отступили, и он увидел, во что превратился. Под ртами массы змееподобных усиков он оказался обнаженным, но вовсе не тем истерзанным образцом убожества, какой ожидал увидеть.

Альбард всхлипнул, увидев могучие бедра с четко очерченными квадрицепсами. Его живот был плоским, с резными брюшными мышцами. Мускулы груди представляли собой законченный образец рельефного совершенства. Он стал богом среди людей, безупречным, как золоченые изваяния сыновей Императора, что стояли по бокам от входа в Святилище.

Годы, прошедшие после его неудачного Становления, сгинули, и открылось все то, чем он мог бы стать. Таким он и должен был быть, вот чего его лишили Рэвен и Ликс.

Вот что Змеиные боги предложили Рэвену, и вот что тот эгоистично швырнул обратно им в лицо. Он не совершит такой ошибки. Альбард намеревался оправдать обещания всего того, чего он ждал, как того требовало его воспитание. Он проживет славную жизнь ради Змеиных богов.

Те предлагали все, чего его лишили.

У сломленной души Альбарда Девайна не было шансов против подобных обольщений и силы его собственных амбиций.

— Я ваш… — прошептал он, и миножьи рты змей-побегов вновь сомкнулись на его конечностях. Боль от их зубов, входящих в его безупречное тело, была желанной болью. Он содрогнулся в конвульсиях, когда по телу потекла пьянящая смесь демонических эликсиров. Ощущение блаженства было неудержимо, с ним мог сравниться лишь ужас перед искалеченным существом, которым он когда-то был.

Альбард моргнул, и внутреннее пространство кабины пилота скрылось из виду.

Боевой конь Владыки Бурь скакал к громадному черно-белому зверю, который обратил свое смертоносное пламя на воинство отважных рыцарей-пехотинцев, давших свой последний бой возле изрыгающего пламя кратера, где некогда стояла грозная крепость.

— Ваджры! — взревел он. — Скачите со мной навстречу победе!

В конечном итоге, Сынов Хоруса Аксиманда спасла не природная хтонийская свирепость или горячая-как-ад-в-сердце стойкость. Не какая-либо редкой гениальности тактика работы малыми группами и не героическое руководство харизматичного офицера.

В конечном итоге, их спасли титаны.

Скорбящий собирал устрашающий урожай, лезвие было таким же острым, как в тот день, когда магистр войны воссоздал его. Однако острого меча и машущей им руки было недостаточно. Сыны Хоруса отчаянно отступали с боем через лабиринт из разбитых блоков, который был единственным, что осталось от фланговой стены. За каждым поворотом на них наскакивали жаждущие мести Ультрамарины.

Сотни воинов боролись, кололи друг друга и перестреливались в тумане от взрывов и горящих движущих газов. Среди щебня была разбросана разбитая техника. В огне самовозгорались и трещали шальные боеприпасы. Смертные солдаты, достаточно невезучие, чтобы оказаться посреди этого, гибли в считаные мгновения. Их давили в схватке, разрубали или же рвали губительным перекрестным огнем.

Это была война легионов. Смертным не было в ней места.

От доспеха Аксиманда отскакивали заряды болтеров, мечи оставляли на керамите борозды, а взрывы молотили по нему обломками. В дымном кошмаре, озаренном огнем, у сражавшихся стирались любые намеки на цель и контроль. Но даже в этом хаосе Аксиманд понимал, что Ультрамарины берут верх. С каждым рубящим ударом, с каждым полученным выстрелом из пистолета Сыны Хоруса оказывались на шаг ближе к поражению.