Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть (СИ) - Владимирова Анна. Страница 58

В этот момент в плотном тумане, наконец, промелькнул солнечный луч, позолотивший капли росы на кустах.

— Из-за чего убили маму? — спросила тихо.

И сразу пожалела об этом.

Когда он заговорил, его голос был до краев наполнен злостью и болью. Он никогда себя не простит.

— Если бы состав токсина был открыт, я бы доказал, что и убийство отца, и лорда МакКинли — не случайны. А от этого уже тянулись логические цепочки далеко не в сторону Кэйлара, как планировал Дайренхольм.

В саду, казалось, внезапно стих даже ветер.

— Единственное, что я не предусмотрел — Льена, — тихо проговорил Грэгхан.

— Вы были так уверены в антидоте? — с сомнением нахмурилась я. — Ведь проверить его было нельзя.

— Нельзя, — согласился Грэгхан. — Пришлось рискнуть.

— То есть ты был готов умереть тогда? — прошептала испуганно.

— Я не собирался умирать, Каролина, — отрицательно покачал он головой.

— Тогда как?!

— Они предсказуемо начали с Вальденгарда… Сразу к обоим они бы не поехали, так как токсин делить было нельзя, и он существовал лишь в единственном экземпляре.

На мой немой вопрос, откуда он это знал, Грэгхан ответил:

— Следователи из Ватикана подтвердили.

И все-то у него было просчитано!

— В академии вчера, как обычно, было пусто, никто бы ничего не заметил. Камер там тоже нет. Все было тщательно рассчитано. А два часа дороги давали Вальду и мне необходимое время. Он позвонил мне, когда заметил приближение наемников к воротам, а потом — когда уже пришел в себя. Если бы он не позвонил — я бы не позволил им до себя добраться. Но это все было крайне нежелательно… Запасные планы были менее радужны… Главное, что мне было нужно — факт покушения на меня.

Хороший отвлекающий маневр. Кэйлар был уверен, что Грэгхану был нужен факт покушения на меня.

— А Вальденград? Вы все же рисковали! — не сдержалась я.

Практически нет! — жестко возразил он. — Я не размениваю жизни других, просто просчитываю риски, какими бы маловероятными они ни были!

Я глубоко вздохнула, выравнивая дыхание.

— И что теперь? — только и спросила я.

— Кэйлар даст показания против Дайренхольма, надеясь на помилование. Я обещал ему лишь смягчение приговора…

— Но подожди, получается, он вообще не виноват… — начала было я.

— Каролина, он приговорил собственного сына к смерти, — остудил мой пыл Грэгхан. — И вот это…

Он коснулся моей разбитой губы.

— И много всего помимо этого…

Я внимательно всмотрелась в лицо Грэгхана.

Да уж… Не с тем все эти политики затеяли игру: он был в разы опаснее и и расчетливее любого из них. И мне показалось, что это — основная причина, по которой он не горел желанием все это мне рассказывать… Он не хотел, чтобы я представляла, каков он на самом деле…

— Ну а ты? — спросила я, прищурившись.

— Я? — поднял он бровь и притянул меня, наконец, к себе.

— Тебе стало лучше? — тихо спросила я.

— Мне стало лучше, когда ты у меня появилась, — он прижал меня к себе сильнее. — А все остальное теперь не имеет значения. Главное — мы с тобой можем спокойно жить, не оглядываясь вечно за спину…

Солнце все же решило сегодня не показываться. В саду сгустился мрак, а за ним и туман осмелел, потянувшись от забора.

— Когда мы вернемся домой? — зябко поежилась я в его руках, отметив, что и вправду считаю дом Грэгхана теперь своим.

Он пожал плечами.

— Ты обещала маме, что мы заедем к ней в среду вечером.

Ах, да! Надо же… помнит… Хотя, это же Грэгхан! Он будет помнить все, каждое слово, и делать из него выводы… Всегда. И с этим предстояло смириться и жить.

— Поэтому, раз уж мы здесь, то останемся до завтра. Она будет рада…

Продолжение от 29.10

— Смотри, не пережарь, — глянул Аллан в мою сторону, и продолжил нарезать лук кольцами. Я опомнилась и принялась рьяно отдирать пригоревшую в нескольких местах морковку от сковородки.

Мы с ним уже пару часов возились на кухне в попытках обучить меня приготовлению традиционного шотландского блюда с овощами и мясом, но я совершенно не могла сосредоточиться на процессе!

Грэгхан уехал утром. Прошло два дня после нападения, и сегодня должен был состояться суд над Робертом Дайренхольмом, на котором будет давать показания Кэйлар. Первому грозил смертный приговор практически безапелляционно. И теперь, зная, как Грэгхан приводит эти приговоры в действия, я не могла заставить себя не думать об этом.

Эта его мистическая способность не давала мне покоя, а разговоров об этом он не любил.

Перевела задумчивый взгляд на Аллана и решила рискнуть:

— Я переживаю за Грэгхана, — начала сосредоточенно. — Он сказал, что приводить смертный приговор в действие предстоит снова ему…

Старик пожал плечами.

— Не переживай, — он бросил на меня теплый взгляд. — Да и переживать тут совершенно не о чем.

Вытер мокрые руки и аккуратно свернул полотенце.

— Грэгхан, как и его отец, наделен способностью судить безошибочно и приводить в исполнение смертные приговоры быстро и безболезненно, — заговорил вдруг он.

— А ему самому, — начала я, воодушевленная ответом Аллана, — ничего от этого не будет? Ну там…

В голову лезли, смешно сказать, фантастические романы про некромантов!

— … год своей жизни за чужую жизнь или еще что-то…

— Нет, Кэролайн, — серьезно возразил старик, усаживаясь рядом на стул. — Подобный дар — и так слишком большая ответственность. Судья не может никого пощадить, даже если захочет, в случае, если дар требует смерти…

Я почувствовала, что и мне пора бы сесть. Вот значит как: для более сильной расы и более жесткое правосудие. Такое не обманешь… Получается, что если даже близкий или возлюбленный совершит нечто, за что грозит смертная кара, он не сможет помочь… И вынужден будет привести приговор в исполнение?!

— Да, всякое бывало, — словно прочитав мои мысли, выдохнул Аллан. — Будешь чай?

Завороженно кивнула. Но тут у меня зазвонил телефон.

— Каролина, удобно говорить? — послышался голос Родиона.

— Да, что случилось?

Он тяжело вздохнул.

— Тебе письмо пришло заказное.

— Ну и что?

— Из Шотландии.

Я дала знак Аллану, что мне нужно будет поговорить, и вышла на крыльцо, с которого открывался вид на склон.

— Я, с твоего разрешения, могу распечатать конверт и отсканировать его содержимое тебе. Или сфотографировать. Как скажешь.

Его тяжелый предварительный вздох говорил о том, что он уже все распечатал и прочитал.

— Давай фото…

Что-то внутри затрепетало в нехорошем предчувствии… Еле дождалась фотографий.

И не зря, как оказалось.

Письмо было от судебного распорядителя лорда МакКинли.

Пробежавшись по мелкому тексту, я опустошенно выдохнула и уселась на пол.

Мне сообщали, что лорд включил меня в свое завещание на основании того, что являлся моим настоящим отцом.

Дальше было много уточнений о разных степенях признания родства, и что мой вариант не давал мне права требовать чего-либо большего и прочее… Ниже был оставлен контакт, по которому мне следовало связаться с распорядителем.

Родион пытался вновь дозвониться до меня, но я не в силах была ответить. Просто скользила пустым взглядом по умиротворяющему пейзажу, чувствуя, как внутри все натягивается и сжимается… Обхватила себя руками и всхлипнула.

Что за злая ирония судьбы?

В этот момент на пороге появился Аллан с кружкой чая.

— Кэролайн, я решил сюда тебе принести…

Машинально приняла из его рук горячую чашку.

— Спасибо, — пролепетала растерянно.

— Что случилось, леди? — прищурился старик, вглядываясь в мое лицо.

Сделала глоток, даже не замечая, как обжигаю губы.

— Мне помощник только что передал письмо от судебного распорядителя лорда МакКинли, — сказала я, сделав глоток. — Оказывается, лорд — мой отец… То есть, был им.

Аллан медленно опустился рядом.

— Это отличная новость, Кэролайн…