Артефакт (СИ) - Стригин Андрей Николаевич. Страница 48

Вновь проверка, думаю я, что сказать, молодцы. Одного доказательства мало, требуются другие, и, не удивлюсь, ещё станут проверять. А ведь, вначале, всё так просто было.

«Уры постарались цивилизации земного типа объединить генетически. Поэтому чужаков, легко определить» — видя моё замешательство, произносит Гроз Гур.

«Уры? Никогда о них не слышал. Кто они?» — спрашиваю я.

«Странно, не знаешь. Вроде наоборот, индивидуумы из будущего, должны более подготовленные».

«Может, нам некто свыше блокируют эти знания?»

«Вероятно, но я несколько разочарован, думал, наоборот, от вас получу ответы на то, что я не знаю» — Гроз Гур грустно вздыхает. «Что я могу сказать по этому поводу, знаю лишь, уры работают в связке со Светлыми Иерархами».

Семён, видя, что Светочка с Игорем несколько заскучала, (дракончик не желает выбираться из сумки, а мордастая амфибия, обожравшись жуками, застыла в великой скорби на границе воды и импровизированной суши) полез в свой кожаный мешочек, и ищет чем бы развлечь ребят. Неожиданно восклицает: — Ура, нашёл! Смотрите, какой камешек… это с Урала. Когда я отдыхал на туристической базе… в той жизни, — негромко вздыхает мой друг, — представляете, налетел ураган и произошёл небольшой обвал, а там целый урожай самоцветов. Вот, остатки роскоши, последний камушек из той коллекции. Вот вам такой урок: — Что это за минерал? — Семён даёт его Игорю. Светочка быстро вырывает самоцвет из рук мальчика, лицо освещается радостью: — Ура, я знаю! Это горный хрусталь!

— Не урони его, Светочка, — забеспокоился мальчик, — он такой красивый и в нём заключена радуга.

Гроз Гур насторожился, словно что-то понял из разговора Семёна с ребятами, неожиданно рассмеялся: «Да у вас «ур», на каждом шагу! А говорите, вам кто-то память блокирует!»

Я ошалевшим взглядом уставился на Семёна. Неужели он перехватывает наши мысли? Зачем тогда скрывает свою способность? Но друг не отвлёкся на мой немой призыв, всё возится с ребятами, но когда я отводил от него взгляд, вроде заметил промелькнувшую на его лице лукавую улыбку.

Мы покидаем гостеприимные стены Главного управления. Гроз Гур, пока будет происходить зачистка в тоннеле, предложил посетить его резиденцию. Верховный властитель лично садится за руль, мы располагаемся на мягких сидениях. В зеркальца заднего вида, наблюдаю, серьёзную суету, на дилижансы заскакивает охрана, рептилии раздражённо ревут, люди, в лёгких накидках, снуют между экипажами, клацают затворы автоматов, призывно зазвучат музыкальные рожки. Наконец колонна, с неописуемым грохотом, двигается по мощённой мостовой.

Мягко урчит двигатель, в приоткрытые окна, врывается острый звериный запах, рептилии проворно волокут свои экипажи, не отстают от нас ни на шаг. Охрана, как один, в кольчугах, панцирях, в руках огнестрельное оружие. Чуть далее от них, на длинноногих ящерицах, гарцуют знаменосцы и музыканты. Любопытные, пытаются подобраться ближе, но часто свистит хлыст бича и, дорога вновь становится свободной.

Глядя на всё это, только сейчас начинаю догадываться, насколько значительна фигура Гроз Гура и высота положения нашей прелестной жрицы.

Семён смотрит в окно, иногда хмурится, изредка улыбка освещает свинцовые глаза, когда бросает взгляд, на невозмутимое личико Грайи. Света с Игорем пристают ко мне, пытаются влезть в сумку и погладить бронзового дракончика.

Но вот, мостовая резко расходится в стороны. Мы въезжаем на площадь, в центре которой, утопая в цветущих ветвях, возвышается величественное здание из розового и белого мрамора. Во дворе просматриваются, извергающие из себя, шипящие струи воды, многочисленные фонтаны. Множество каменных шаров, различных цветов и размеров, в беспорядке валяются в густой растительности, но создают странную гармонию хаоса. В просветах между растениями, мелькают многочисленные слуги, повеяло тонким ароматом кухни, у меня моментально стягивает от голода живот и урчит под ложечкой.

Гроз Гур лихо въезжает в ворота, тормозит у гранитной лестницы, ведущей на первую террасу дворца. Наверху, у больших ваз, с растущими в них цветами, как мраморные статуэтки, застыли тонкие женские фигурки.

Слуги отворяют двери автомобиля, пытаются помочь нам выбраться, но увидев нашу кожу, подкопчённую солнцем, и глаза без огненных зрачков, в страхе отпрянули. Гроз Гур резко прикрикивает, грозит им маленькой плёткой, затем ведёт нас наверх.

«Йона, моя жена» — представляет он немолодую, с высокомерным лицом, ухоженную женщину. «А это мои дочери Онда и Вэлла» — девушки с нескрываемым интересом уставились на нас, но в большей мере, на опоясанного тугими мышцами, с перекинутым через плечо огромным топором, Семёна. Мой друг не преминул подмигнуть им, за что удостоился презрительного взгляда от Йоны и шипения от разъярённой Грайи.

Первым делом, Гроз Гур предложил нам купальни с горячей водой. Так он назвал, пару дымящихся водопадов, которые с шумом вливаются, в покрытый паром водоём. От такого искушения, уйти не смог. Я с Семёном и Игорем, выбрали пруд, с выложенным по центру островком, Грайя повела Светочку к отдалённому бассейну, напоследок, бросив чувственный взгляд, на Семёна.

Какое наслаждение! Вода терпимо горячая, в массе мелких пузырьках, мягкая, отдаёт цветочным ароматом, стайка термически приспособленных рыбок, щиплют кожу, весело выпрыгивают из воды, позволяют себя трогать.

До хруста вымываемся, нехотя выбираемся из воды. Взмокшие от страха слуги, протягивают лёгкие покрывала. Игорёша не удержавшись, с озорством показывает клыки, чем повергает их в ещё больший ужас. Вскоре появляется, Грайя, на белой, словно сахар коже, блестят капельки воды, волосы, искрясь, ниспадают на округлые плечи. На теле, лёгкое покрывало, практически не скрывающее округлые формы. От неё веет свежестью и тонким, пряным запахом. Щели огненных зрачков победоносно светятся из приспущенных век, она чувствует на себе мужское внимание, это ей льстит и возвышает над всеми прочими. Светочка, выкупанная, льнёт к прелестной женщине, щебечет словно пташка. Семён совсем одурел от вида неземной красоты, челюсть, как обычно, мужественно выдвинулась вперёд, и откидывается вниз, вот-вот потекут слюни. Тьфу!

Обед, трапеза, пир, не знаю, как это назвать, стол завален таким изобилием невероятных по аромату и красоте блюд, можно потерять сознание. На вкус — нечто необыкновенное. Есть блюда нежные и мягкие, перчённые и острые, таят и хрустят, а бывает, взрываются в самый подходящий момент, наполняя гортань, чем-то неземным. Я в восхищении и Семёна, тоже, весь его подбородок в жиру, Гроз Гур посмеивается, глядя, с каким восторгом мы уплетаем изысканные кушанья. Одна лишь Грайя, с кислой мордашкой, неторопливо ковыряется в тарелке, изредка одаривая сестёр Онду и Вэллу, пренебрежительными взглядами. Йона ест медленно, лицо злое, зрачки почти расплылись во весь глаз, горят как у чертовки. И чего она такая злая? За столом немного народу, помимо нас ещё пару мужчин и испуганных женщин. Слуги почтительно стоят рядом, готовы выполнить любое наше желание.

Насытившись, я слегка перевожу дух, более внимательно осматриваюсь. Зал, где пируем, просторный. Мы расположились по центру, за овальным столом с четверть теннисного корта. Мягкие диванчики, с удобными спинками, обшиты бархатом. У стен, полукружия, в них, застыли статуи, может, предков хозяина дома, или героев, возможно богов этого мира. Со стен, свисают изумительных расцветок ковры, блестит всевозможное оружие: кинжалы, мечи, страшные крючья. Тускло отсвечивают свет плоские щиты, толстые копья украшены разноцветными лентами и вымпелами. На круглых мраморных подставках, застыли глыбами черепа ужасных хищников. Ближе к нам, расположились каменные вазы с живыми растениями, небольшой пруд, вровень с полом, заполнен водными растениями и в нём мелькают хвосты декоративных рыбок. У выхода из зала, по бокам массивных дверей, украшенных каменными розетками в рельефных цветах, возвышаются два гиганта в полном боевом обмундировании. Я искоса бросаю взгляд на Семёна, он эффектнее, настоящий атлет и ещё, цвета бронзы кожа, мужественная челюсть, как всегда впереди, взгляд уверенный, чёрная щетина покрывает добродушное лицо. Он восхищается Грайей, но не забывает уделять внимание двум хихикающим сёстрам Онде и Вэлле, чем вызывает праведный гнев у жрицы.