Артефакт (СИ) - Стригин Андрей Николаевич. Страница 62

Из соседних автомобилей выбираются жрецы Огня. Зирд, со своими магами занимает место согласно рангу, не совсем на периферии, но и не в центре, меня же, вежливо подтолкнули вперёд. Почему-то сердце тревожно забилось, я чувствую со всех сторон пристальное внимание, даже кожу запекло и под ложечкой засосало. С каждым шагом тревога нарастает, во рту пересыхает, в сознание вползает настоящий ужас, я словно иду на смерть. А вдруг меня действительно приносят в жертву? Озираюсь, натыкаюсь на огненные взгляды, глаза жрецов светятся словно прожекторы, и весь этот шквал устремлён на меня, но внезапно ловлю взгляд друга, Семён одобряюще кивает.

Входим в храм, и я забываю обо всём. Какое удивительное зрелище, словно попадаем в пустое пространство, ни пола, ни стен, ни сводов, парим в воздухе, даже дух захватывает, я не могу разобраться, иллюзия это или нет. В центре, гудит сгусток ослепительно жёлтого огня и он настоящий. Жаром опаляет лица, слезятся глаза. Как же его выдерживают жрецы?

— Здесь хранятся артефакты, — шепчет Верховная жрица Огня. — Ты должен их взять, голыми руками. Если они не примут тебя, ты мгновенно сгоришь.

— Перспектива. А зачем такие сложности? — неприятно удивляюсь я, но страха уже нет, мой разум основательно подготовился к любому испытанию и поэтому я полностью спокоен.

— Всякое бывало.

— А там точно есть артефакты?

— Вроде да. Испокон веков мы охраняем этот Огонь, — огорошивает она меня таким признанием.

— Так вы их ни разу не видели?

— Их не обязательно лицезреть, об их существовании мы и так знаем.

— Дела, — качаю головой. — Авантюра, как есть авантюра!

— Там они находятся. Если ты Избранный, ничего не случится.

— В смысле, не сгорю?

— Именно! — с радостью восклицает Грайя.

— За Семёна больше переживала, — с укоризной говорю я.

— Так-то ж Семён, — с бестактной поспешностью соглашается она.

— Никита, если что, я рядом, — одаривает мягким серебряным светом друг.

Смотрю ему в глаза, вижу понимание, участие и уверенность. В любом случае, другого пути нет. Отдаю оружие, вещи. Решаюсь. Делаю шаг, но словно срываюсь в полёт. Лечу, растопырив руки, по спирали, вокруг гудящего Огня. Жутко стало, процесс пошёл, остановиться не могу. Вращаюсь всё быстрее и быстрее, жар опаляет, кажется всю душу. Дымится одежда, вспыхнули волосы, обгорают ресницы, огонь почти рядом. С ужасом смотрю внутрь, в центре раскрывается зрачок, внимательно наблюдает за мной, изучает долго, за это время одежда воспламеняется, голая кожа пузырится, мясо сходит с костей, дикая боль, не могу сдержать криков, из глаз брызжут слёзы и моментально испаряются в огне.

Всё заканчивается мгновенно. Боль уходит, возникает облегчение и невероятная лёгкость. Воспаряю прямо в гудящую топку. Неужели я умер? Закрываю глаза, но всё вижу, значит, точно умер. Но мне не страшно. Огонь ласково щекочет тело, всё пылает. Я лечу сквозь пространство всё очищающего Огня. Но, вот оказываюсь в центре некого, словно хрустального пространства. Становлюсь на искрящуюся алмазными бликами прозрачную плиту. С удивлением оглядываю себя. Ни единого волдыря, кожа чистая, белая как у ребёнка, исчезли все шрамы, даже корона на плече как-то рассосалась, а на голове появилась густая шевелюра, а шелковистая борода ниспадает на грудь. Никогда не носил её, но как приятно её ощущать, словно сквозь бороду получаю дополнительную энергию.

Из ничего возникает сверкающий шар, он истончается, я протягиваю руки, и оказывается, уже держу тяжёлую, в выпуклых необычных цветах, вазу и странную маску. С хрустальным звуком рушится пространство, искрящиеся осколки уносятся прочь, я вновь в храме Огня, но больше ничего не пылает, всё залито молочным сиянием, я в центре, абсолютно голый, держу артефакты.

Глава 18

Семён накидывает на меня свою куртку, лицо счастливое и мокрое от слёз. Грайя до сих пор всхлипывает, наверное, они уже распрощались со мной. Как шершни в улье, восторженно гудят жрецы. Назревает всеобщее ликование и… пустота в душах. Всё, ради чего было здесь создано, свершилось, охранять нечего. Что делать дальше?

Семён поднимает руку: — Отныне вы не жрецы Огня, вы хранители Огненной истинны. У океана Кааз будет новый город, мы построим храмы и порядок. Наша задача является великой и на многие, многие тысячелетия мы станем впитывать Вселенские знания, с целью передачи их нашим потомкам. Да будет так, — он опускает руку, и суровые лица жрецов разглаживаются, замена происходит вовремя.

На этот раз в город торговцев, Годзбу, прибываем без каких либо проблем. О нас уже знают, действительно, вести распространяются мгновенно.

Очень тёплый приём. Гроз Гур лично провожает нас в свою резиденцию. Игорь моментально зависает в объятиях приёмного отца, Светочка виснет на мне, затем прыгает на руки Грайе — все счастливы. Мы довольны тем, что путешествия по восхитительным, но утомительным подземным мирам заканчивается.

Йона, в лёгкой накидке, подходит к нам. Её руки подчеркнуто, оголены, в чёрных глазах мягкий огонь. Она смотрит на меня как мать, с нежностью, что я ощущаю трепет. Зирд обнимает сестру, щупает её руку, оборачивается ко мне, никогда я не видел его таким светлым.

Гроз Гур зазывает нас на пир, организованный лично для нас, но мы просим выкупаться в горячих водоёмах, я давно о них мечтаю, с тех пор, когда попробовал это неземное блаженство.

Почти неделю бездельничаем. Гроз Гур кормит нас как на убой, Йона таскает по многочисленным экскурсиям. Зирд мечтает обучить меня основам магии, ругается и плюётся, видя, что у меня ничего не получается. Семён и Грайя обсуждают какие-то свои общие дела. Детвора с утра до вечера гуляют по саду. Света собирает гербарий, морщит носик, общается с растениями, она утверждает, что они с ней разговаривают. Йона с удивлением говорит, что всё собранное девочкой, обладает той или иной целебной силой. Игорь заставил Гроз Гура организовать небольшие вольеры. Натаскал туда покалеченных ящерок и, с помощью собранных подружкой растений, достаточно успешно их лечит. Великий властитель вначале снисходительно посмеивался, затем, видя положительный результат, сам загорается идеей организовать ветлечебницу.

Вот так пролетело десяток дней. Пора. Если честно, волнуюсь. Прошла не одна неделя с тех пор как мы здесь. Как там мои родные, мой город? Безусловно, князь Аскольд следит за порядком и появившимися традициями в нашем городе-государстве. Всё же на душе тревога. Поторапливаться надо. Но… непредвиденная ситуация, все тоннели, ведущие к поверхности, блокируются химерами, они словно почувствовали, что у меня есть на них управа и необычайно активизировались. Гроз Гур выжигает их горючими смесями, но они настырно лезут, словно в последний бой. Может это и так, но я до сих пор не знаю, как пользоваться, с таким трудом добытыми, артефактами. Это меня морально убивает, но Семён глубокомысленно изрекает: — Придёт время, и ты поймешь, в чём их сила, не зря их так охраняли.

— А может это просто такая шутка богов? Развлекаются, а мы тут мозги плющим, — вздыхаю я.

— Всякое может быть, — кивает друг, — но интуиция мне подсказывает, всё достаточно серьёзно.

Я осторожно поднимаю вазу, протираю пальцами, рассматриваю выпуклые узоры, странные цветы, и, в путанице линий, замечаю иероглифы, отдалённо напоминающие славянские руны.

— Можешь прочесть? — оборачиваюсь к Семёну.

— Разобрать можно, но только смысл неясен, — он внимательно смотрит на руны. — Если своими словами, то они обозначают воду и кислород, но в каком-то изменяющем состоянии, словно они небыли водой и кислородом, а стали ими. Одним словом, для моих мыслей абсурд.

— Странная запись, она явно что-то несёт, но что? — я задумался.

— Она несёт идею, но какую, понять сложно.

Я коснулся горлышка, ощупал пробку, она намертво сварена с вазой. У меня возникла мысль, что это своеобразная ампула, и вскрывать её сейчас крайне недальновидно, может произойти неконтролируемый процесс.