Иномирец (СИ) - Макарова Людмила. Страница 16

Происходило это примерно так:

- Перед вами индивидуальная страховочная система RX-370А. «А» - от английского «Antigravity» - что естественно переводится как «Антигравитационная». Вы ведь знакомы со страховочной системой «Беседка»? Она использовалась еще до эпохи антигравитационного оборудования.

- Нет.

- Нет? Хм-м... Ну пойдем дальше. Режим активного взлета и горизонтального полета не предусмотрен. Эффективность зависания до двух «g» составляет сто процентов. При дальнейшем повышении гравитации включается понижающий коэффициент. Вот инструкция, ознакомитесь подробно после практического занятия. В комплекте два набора крепежных элементов. Начнем с того, который предназначен для типового комбинезона для высадки в условиях земной атмосферы. Надевайте. Закрепляйте. Как видите, система не сковывает движения, плотно прилегая к соответствующим приемным зонам комбинезона. Основные элементы конструкции располагаются у вас за спиной. Толщина пластины антиграва четыре сантиметра, общий вес страховки три с половиной килограмма. Это современная модель. То есть рюкзак и оборудование надевать поверх можно. Ну а теперь проверим в действии. Вверх! Ушиблись о потолок? Бывает. Вниз! Поднимайтесь, неплохо. Скорее всего, вам это не пригодится. Но теперь я за вас спокоен.

Дольше всех заветные слова не произносил пожилой гундосый дядька, под пристальным взглядом которого Илья изучал скафандр и тот самый «типовой комбинезон для высадки на планету, идентичную Земле по составу атмосферы». Если кого и следовало отправить в загадочные колдовские миры отрицательной параллели, так это его. Настоящий маг-разрушитель. Как глянет своими бесцветными глазками - сразу все валится из рук, из кислородных баллонов индивидуального дыхательного аппарата с шипением выходит воздух и отказывает система терморегуляции.

Чем больше Илья вгрызался в то, что настоящие специалисты в сфере космонавтики постигают годами, имея в активе нормальный математический склад ума и соответствующие результаты тестов, тем меньше он понимал Дербенева, нанявшего его на работу. Сам Палех поначалу был против, о чем не преминул заметить еще во время первого разговора. В конце концов, окончательно сраженный своей бесполезностью, Илья решил поговорить с руководителем напрямую.

- Поговорить? - переспросил Палех. - Конечно, можно. Приходи через час в мой корпус. Я как раз тут кое-какие дела закончу, поужинаем. Кафе на втором этаже.

Илья развалился на кровати, помечтал о том, как было бы здорово, если бы Дмитрий Петрович сказал: «Конечно, Илюша, отдыхай. Я сейчас сам к тебе зайду» и принялся убеждать собственное тело в том, что вечерняя прогулка и еще один ужин пойдут ему на пользу. В конце концов, Илья выгнал тело на улицу и только там вновь слился с ним в единое утомленное существо. Прохладный воздух горчил в унисон невеселым мыслям. Залитые светом газоны научного городка брызгались струями фонтанчиков. Илья рассеянно кивнул соседу по этажу, спешащему домой, и поднял голову. Но из-за лившегося со всех сторон искусственного света, звезд он практически не видел. Впору было усомниться, есть ли они там, за границей Земли и солнечной системы. И существует ли что-то за границей светового круга, поймавшего крошечный искусственно выращенный городок в перекрестья мачт освещения? Илья едва удержался от желания броситься за КПП и нырнуть в одуряющую темную степную ночь. Он передернул плечами и прибавил шаг. «Задолбали»! - зло подумал он, обращаясь ко всем инструкторам разом.

- Добрый вечер, Дмитрий Петрович.

- Привет, Илья. Ужинал?

- Угу.

В кафе преобладала отделка под дерево, около каждого столика стоял круглый желтый торшер, и к уютному полумраку добавлялся подслеповато-желтый свет. Илья нечаянно задел высокую ножку торшера спинкой отодвигаемого стула, окончательно смутился и неловко плюхнулся на сидение.

- Дмитрий Петрович, мне не очень ясна моя роль в экспедиции, - решительно начал он без всяких предисловий. - Я единственный, кто никогда не был в космосе. Образование у меня гуманитарное... Я не хочу сразу после старта превратиться для остальных в балласт.

Дмитрий Петрович отодвинул от себя подставку, на которой возвышался керамический горшочек, распространявший вокруг аромат жаркого, и улыбнулся.

- Вы что, сговорились? - спросил он.- Сначала Володя Логинов заявил, что невозможно в одиночку защитить целый звездолет и шесть человек команды даже ценой собственной жизни. Потом Коля Климович сказал, что не видит применения себе и своему оборудованию в обычных земных условиях. Только что в медицинском центре Шевцов объяснял мне разницу между судовым врачом и психиатром и серьезно предупредил, что если экипаж подвергнется пси-воздействию, он скорее всего ничем помочь не сможет. И вот теперь ты.

Палех вздохнул и продолжил крайне серьезно.

- Мы - модель, Илья. Наш экипаж - миниатюрная модель научной экспедиции. И все мы, поверь, оказались здесь не случайно. Если человечеству предстоит взаимодействовать с Землей-минус, то на нас это взаимодействие как раз и будет отрабатываться. Лично мое мнение - так или иначе, но миры, узнавшие о существовании друг друга, уже не смогут забыть этот факт.

Илья задумался.

- Хорошо, - медленно проговорил он, - допустим, я - модель ученого или группы ученых, так же как майор Логинов - модель силовых структур. Это я, кажется, начинаю понимать. Но все равно получается, что я больше пассажир, чем другие! Так ведь, Дмитрий Петрович?

- Нет, Илья. У тебя уникальные способности делать парадоксальные выводы, основываясь на скудной входящей информации. Это комплимент, - пояснил Палех без тени улыбки. - И если нам удастся покататься по мирам отрицательной параллели, а в идеале - сесть и осмотреться, вся наша группа будет работать на тебя. Ищи соответствие, Илья. Мы уже говорили о возможных местах спонтанных связей между мирами. Твоя база данных в этом отношении бесценна. И вот это - уже задача. Есть и задача-максимум. Озвучивать ее для всего экипажа я не вижу смысла. Какая, Илья Владимирович?

Палех прищурил глаза, и под выступающими бровями они превратились в темно-синие щели бойниц. Слова «темно-синий взгляд» всегда ассоциировались у Ильи с чем-то фиалково-девичьим, теплым, романтичным. Он чуть не начал ерзать на стуле. Начальство решило удостовериться, что комплимент потрачен не впустую.

- К дедушке Заварзину стражник явился, запросто перешагнув через пространство и время, - неуверенно сказал Илья и чуть повысил голос, - они сотни лет так бродят между мирами, если в отличие от нас сумели создать целое объединенное королевство! Зачем им звездолет?!

- Вот именно. Даже если нас всех перебить и захватить «Тахион», - Палех качнул головой, прогоняя мысль как назойливое насекомое, - даже если они действительно им завладеют и научатся управлять... первый же военный крейсер наших ВКС разнесет целый флот исследовательских дисколетов. Что уж говорить об одном «Тахионе»! Наша задача-максимум сводится к вопросу «Зачем»? Зачем они все это затеяли? Кстати, молодец, Илья. Если узнаем ответ - будем дважды молодцы.

Глава 3 Остров Эланд

   Жизненное пространство в два этажа, заключенное в круг с внешним диаметром почти сорок метров...

Настоящий «Тахион» немного превосходил размерами нелетающего двойника, зарывшегося в землю Байконура. Первые два дня полета Илья пребывал в тревожном ожидании собственного неадекватного поведения, приступа клаустрофобии или внезапно возникшей острой неприязни к кому-нибудь из членов экипажа. Он постоянно прислушивался не к мерному еле слышному гудению двигателей, а к себе. Это была своеобразная стрессовая реакция: постоянное нервное напряжение из-за боязни подвести команду. Омерзительный внутренний голос все время нашептывал: «Вот сейчас-с-с... Сейчас-с-с ты бросишься на стену с криком «выпустите меня»! Ты же никогда не был в космосе! Что, не бросился? Тогда глянь, какая у Коли Климовича противная бритая лысина. А доктор Шевцов смотрит на тебя исподлобья. Ведь смотрит? Скажи ему об этом, с-скажи-и-и и дело с концом. Тебя снимут пока не поздно, пока все не ис-с-спортил...» Кто бы мог подумать, что пресловутый внутренний голос действительно существует, да еще и обладает таким гадким свистяще-шелестящим тембром?