Только кровью - Дитц Уильям Кори. Страница 32

— Конечно, тебя бы это устроило. И как далеко мне удастся уйти? На тридцать футов? И не мечтай, задница!

— Нет, — запротестовал Девейн. — Выходи... я обещаю, что не причиню тебе вреда.

Акоста посмотрела на мониторы и услышала, как осколок шрапнели врезался в корпус киборга. Ей ни за что не остаться в живых, даже если он сдержит свое слово. Акоста протянула руку и взяла дрель.

— Вот что я тебе скажу, дерьмовые мозги... Если ты прекратишь огонь и если твои приятели поступят так же, я сделаю тебе маленькую поблажку. Но если вы будете продолжать, я постараюсь как можно глубже засунуть дрель в твою башку. У тебя десять секунд на то, чтобы принять решение. Девять... восемь... семь...

— Ладно! — крикнул киборг. — Твоя взяла. Я отдам приказ.

Многие мятежники обрадовались прекращению огня считая, что любое наказание, которое им грозит, лучше жизни под началом Девейна. Впрочем, далеко не все вели себя разумно и готовы были сотрудничать. Их пришлось убеждать. Новость о том, что приближающиеся корабли не только верны Конфедерации, но и готовы атаковать восставший форт с орбиты, окончательно привела всех в чувство.

Только после того, как киборг опустил трап, Акоста поняла, что смертельно замерзла.

10

Полковник Леон Харко очень устал и все равно никак не мог уснуть. Вот почему он выбрался из кровати, в которой некоторое время вертелся с бока на бок, пытаясь устроиться поудобнее, налил воды в глубокую раковину в кладовой и помылся губкой — насколько возможно. Затем, надев чистую форму, отправился посмотреть, что творится на этаже.

С первого дня восстания прошло две недели. В Глобальный оперативный центр (ГОЦ) непрерывным потоком поступали доклады, запросы, приказы. Служащие кивали полковнику или отдавали честь, но старались держаться подальше. Все знали, как часто у него меняется настроение и какие могут быть последствия.

Харко остановился возле огромного глобуса и принялся изучать мерцающее голографическое изображение вращающегося земного шара. Менее консервативный человек, удовлетворился бы размерами территории, которая оказалась под его контролем — практически вся Северная Америка, Европа и Азия выделялись на карте красными пятнами. Но Харко видел только голубые островки — районы, по-прежнему носящие свои древние имена: Монголия, Эфиопия и большая часть Бразилии. Именно здесь зародилось и стало набирать силы сопротивление. Частично из-за специфики местности, частично потому, что местные жители прекрасно умели выживать среди дикой природы, за пределами городов.

По большей части так называемые борцы за свободу были гражданскими людьми, вроде потомков могущественных азиатских орд. Но к ним примкнули и военные. Например, Шестая морская бригада, расквартированная неподалеку от Терезины в Бразилии, или Тринадцатый полк в Джибути, Восточная Африка.

Губернатор Пардо отказывалась воспринимать их всерьез и часто повторяла, что они изолированы от остального мира. Харко считал иначе. Он рассматривал каждое голубое пятно на карте как результат проявленной слабости, местом, в котором рано или поздно непременно будут сосредоточены серьезные силы противника. С его точки зрения они являли собой раковую опухоль, грозившую пожрать весь организм.

И поэтому он не оставлял попыток получить дополнительные ресурсы, чтобы довести дело до конца, но постоянно оказывался последним в очереди политиков, требующих войска для нужд того или иного региона, и глав громадных корпораций, стремящихся укрепить свою финансовую власть. Впрочем, ему требовались немалые силы, чтобы поддерживать порядок и в собственном хозяйстве.

Кое-кто из высших офицеров с радостью принял участие в мятеже, однако многие сохранили верность прежнему правительству. Именно это и заставило Харко прибегнуть к услугам такого дерьма, как Мэтью Пардо.

От одной только мысли о том, как его заместитель убил кадета, у Харко в жилах вскипала кровь. Разве могут они рассчитывать победить и добиться доверия, когда такие варварские поступки остаются безнаказанными?

Однако он ничего не мог с этим поделать — губернатор Пардо смотрела сквозь пальцы на поведение сына, а главы заговорщиков поддерживали ее во всем. Как ни печально, Харко пришлось признать, что он недооценил политиков, которые использовали его для достижения собственных целей.

Впрочем, он обладал достаточно серьезной властью, особенно в свете того факта, что в целом Легион сохранял верность ему, точнее, себе самому — так гласил девиз.

— Полковник Харко? — донесся женский голос. — Да?

Капрал великолепно выглядела в отглаженной форме цвета хаки.

— Вы хотели наблюдать за африканской операцией, сэр. Харко кивнул:

— Спасибо, капрал. Ведите.

Несмотря на то что Харко не получил ресурсы, необходимые для того, чтобы стереть с лица земли форт Мосби, он все равно отдал приказ организовать полномасштабный рейд. Его целью было проверить надежность обороны верных прежнему правительству сил, вывести их из равновесия и отбить охоту у колеблющихся встать в ряды лоялистов. Кроме того, успешная операция даст ему лишний козырь, когда он в очередной раз потребует дополнительных сил.

Сообщения о том, что форт Мосби пал, оказались ложными. Харко, в отличие от многих других, знал, в чем тут дело. Они с Були учились в одном классе, вместе возглавляли команды гребцов, оба получили назначение на Богом забытый пограничный мир, точнее, кусок дерьма под названием Дранг, где они сражались с лягухами и всеми мыслимыми и немыслимыми мерзостями, которые только можно встретить в джунглях.

Харко знал Були, и ему было отлично известно, на что он способен. Були хотел, чтобы форт выстоял, и форт стоял. Генерал Лой, наверное, хохочет в своей могиле.

Возможно, агитаторам следовало переманить Були на сторону мятежников. Впрочем, вряд ли им удалось бы добиться успеха. Он слишком для этого правильный, слишком верит в лживые речи Конфедерации, в то время как Легион продолжает медленно, но верно гнить.

Капрал завернула за угол, Харко не отставал. ГОЦ еще был не до конца приспособлен для многоцелевого использования. Повсюду стояли ящики с оборудованием, лежали мотки кабеля, сновали трудолюбивые андроиды.

Капрал остановилась перед тщательно охраняемой дверью, приблизила лицо к сканеру и стала ждать, когда устройство сверит рисунок ее сетчатки с имеющимися данными. Харко сделал то же самое, и через несколько мгновений дверь с тихим шипением открылась. На пороге их ждал лейтенант. На воротник форменной куртки спадали волосы, на рубашке жирное пятно, над затянутым ремнем заметное брюшко.

— Йо-хо! — поприветствовал он Харко, а потом кивнул и весело подмигнул.

Харко вздохнул. Народное ополчение планеты находилось в ведении губернатора Пардо, и, стараясь не допустить, чтобы в руках Харко сосредоточилось слишком много власти, она делала все возможное для сохранения равновесия. Отчитывай этого офицера или не отчитывай, все равно ничего не изменится.

— Сюда, сэр, — позвала капрал. — Здесь еще многое нужно сделать, но оборудование работает превосходно.

Харко прошел за женщиной в тускло освещенное помещение. Вдоль одной стены стояли ряды самого разнообразного оборудования, на огромном стуле лежали мотки перепутанных проводов, на экранах мелькали тестовые таблицы.

Появился оператор и с деловым видом указал Харко на стул:

— Садитесь, полковник. Операция началась. Штурмовой отряд «Победитель» уже в пути.

Харко опустился на указанный стул и позволил оператору пристегнуть себя ремнями. Ему на голову медленно опустился шлем, на маленьком внутреннем экране появились цифры. Через тридцать секунд Харко услышал по интеркому голос оператора: