Только кровью - Дитц Уильям Кори. Страница 79

А как насчет траки? Какова их роль? И что здесь делают Орно и Пардо? Все ли карты выложены на стол? Скорее всего нет. Седьмой разыгрывает очень опасную партию, в результате которой Гегемония может оказаться в крайне тяжелом положении.

— Итак, — прохрипел Шестой, — чего вы от меня хотите?

— На самом деле совсем немного, — сказала Пардо, поднимая взгляд от зеркальца пудреницы. — Вам нужно выступить с речью.

— Да, — согласился Орно. — И объявить о том, что траки проникли на территорию Конфедерации через пространство, которое контролирует Гегемония, что они захватили планету Зиниг-47 и принялись ее осваивать и строить укрепления. Большинству из наших коллег такой поворот событий придется не по вкусу, но они будут молчать, потому что им не под силу что-либо изменить. А потом выступлю я, сообщив, что рамантианский флот взял под контроль Иерихон, Гальвар и Ноку II, дабы защитить их от аналогичной судьбы.

Шестой взглянул в необычные глаза рамантианина:

— Все три планеты принадлежат хадатанам.

— Все три планеты заняты хадатанами, — возразил Орно, — после того, как они уничтожили коренное население.

Шестой представил себе, как будут развиваться события дальше. Посол Дома-Са заявит протест, назначат слушания, процесс затянется на годы... Между тем рамантиане колонизируют планеты, и выжить их оттуда будет практически невозможно.

Безнадежная ситуация. «Знает ли Триада Один о кознях Седьмого?» — спросил себя Ишимото Шестой и пришел к выводу, что иначе быть не может. Почему же тогда он не получил новых инструкций? Руководство не смогло договориться между собой? В этом и состояла слабость управления Триады — им было чрезвычайно трудно прийти к соглашению друг с другом.

Ишимото Седьмой заметил взгляд брата и улыбнулся: — Ну, Сэмюэль, что скажешь? Ты выступишь с речью? Или хочешь упасть с лестницы? Выбирай.

Транспортный корабль был слишком велик, чтобы войти в грузовой отсек «Дружбы», и ему пришлось остаться на орбите вокруг Арбаллы, в сотне миль от линкора. Шкипер корабля, отставной офицер флота по имени Ракстон, провел пятнадцать бесконечных часов, уговаривая пропустить его судно через оборонную зону, занимавшую пятьдесят тысяч кубических миль. Возможно, ему так и не удалось бы добиться желаемого результата, если бы не тот факт, что он сам служил на борту «Дружбы» двенадцать лет назад.

Теперь с замиранием сердца капитан торгового судна стоял у главного шлюза корабля и ждал, когда легендарный владелец корпорации «Предприятия Чен-Чу» поднимется к нему на борт.

Правильное ли он принял решение, когда свернул с предполагаемого маршрута и прилетел сюда? Сколько денег в результате потеряет компания? Четверть миллиона кредитов? — Что, если Чен-Чу уволит его, даже не выслушав? Жена будет в отчаянии, пострадают дети, а кредиторы... — Шлюз открылся, и вошел Серджи Чен-Чу. Он никогда прежде не встречался с Ракстоном и даже не знал о его существовании, но командир одного из кораблей компании хотел сообщить нечто важное и даже прилетел на Арбаллу. Уж выслушать-то он обязан. Даже если корабль на миллионы миль отклонился от своего курса.

Чен-Чу огляделся, увидел капитана и протянул ему руку:

— Капитан Ракстон, я Серджи Чен-Чу. Рад с вами познакомиться.

Ракстон взял руку, пожал ее и попытался определить возраст главы корпорации, на которую работал. Чен-Чу наверняка больше ста лет... впрочем, какое это имеет значение? Если старый пердун выжил из ума, дело дрянь.

— Приветствую вас на борту корабля, сэр. Благодарю за то, что вы сюда прибыли.

Чен-Чу улыбнулся:

— Вам не за что меня благодарить. Итак, капитан Ракстон, какая важная новость привела вас и «Большую Берту» в этот уголок Конфедерации?

Ракстон сглотнул, его адамово яблоко судорожно дернулось. Он был высоким и очень худым. Команда именовала свой корабль «Большая Берта», хотя официально он назывался «Берта IV», из чего следовало, что Чен-Чу располагает обширной информацией, а значит, ему известно с точностью до нескольких световых лет, где сейчас должна находиться «Большая Берта». Офицер кивнул в сторону кормы:

— Будет проще, если я вам покажу. Пожалуйста, следуйте за мной.

Предприниматель прошел за похожим на скелет капитаном по длинному коридору, его обонятельные рецепторы отметили присутствие острого марсианского карри. Чен-Чу ощущал на себе любопытные взгляды.

Ракстон остановился возле люка.

— Здесь расположен наш госпиталь. — Он произнес это так, словно теперь все становилось ясно.

Чен-Чу вошел внутрь, взглянул на кучу электронных приборов, занимавших единственный стол, и приподнял бровь:

— Ладно, капитан, я сдаюсь. Что это такое?

— Не «что», — осторожно ответил Ракстон, — а «кто». Ее зовут Энджи Анвик, она оператор связи, работает на «Предприятия Чен-Чу». Анвик хочет сказать вам нечто очень важное — поэтому она вытащила свой мозг, положила его в почтовую торпеду и направила в сторону дома. Мы засекли ее сигнал, когда находились возле Точки Транзита ВХОТ-7926-7431, при помощи силовых лучей сумели захватить торпеду и выслушали Анвик. После этого мы стали искать вашу племянницу. Не сумели ее найти... вышли на вас. — Ракстон пожал плечами. — Вот, пожалуй, и все.

Чен-Чу снова посмотрел на груду электронного оборудования — теперь он узнал контейнер с мозгом и заметил трубки, идущие к консоли жизнеобеспечения.

Он представил себе, чего стоило Анвик вынуть свой собственный мозг, а потом взглянуть на него со стороны при помощи сенсоров, имплантированных в отсоединенное тело. Суровое испытание... но пролежать долгие недели, лишившись зрения, слуха и обоняния — тут требовалось большое мужество. Зачем?

— Энджи? Вы меня слышите?

Анвик почувствовала, как ее охватывает облегчение с примесью гордости. Наконец, после бесконечного путешествия на «Гибриде», прибытия на КСМ-1706 и решения отправить не просто почтовую торпеду, а еще и свой мозг, наступил миг, которого она так долго ждала. Не только ради себя, но и ради Нетро, Джонс, Иви и всех остальных.

Она бросила взгляд на установленную в углу камеру и включила запись, которую сделала возле Двух Шаров, а потом поведала свою историю.

Предприниматель смотрел на экран до тех пор, пока он не потемнел, покачал головой и беззвучно выругался. Именно сейчас, когда Конфедерация переживает такие трудные времена, когда военный флот практически распущен, появилась новая, страшная угроза. Необходимо сообщить Нанкулу — и чем быстрее, тем лучше.

— Энджи, я представляю себе, как вам тяжело, но ваш рассказ должен услышать еще кое-кто. Могу ли я взять вас с собой? Компания заплатит за ваше новое тело — лучшее, какое только можно купить за деньги.

Энджи обдумала его предложение и улыбнулась, пожалев, что у нее нет губ.

— Договорились — если вы найдете тело с рыжими волосами и я сохраню свою работу, сэр.

— Заметано, — не сумел сдержать улыбки Чен-Чу. — Кроме того, я обещаю вам значительное повышение. Это относится и к вам, Ракстон. А теперь не будем терять время, нужно многое сделать.

Зал был забит политиками, готовыми проголосовать за решение, которое устраивало всех. Они старательно прихорашивались, прежде чем появиться перед камерами и показать избирателям высокую эффективность своей работы.

Первоначально предполагалось, что Ишимото Шестой будет выступать восемнадцатым, после более старших коллег, но вдруг обнаружилось, что он записан третьим, сразу после представителя Арбаллы. Орно обладал немалым влиянием и знал, как им пользоваться.

Известный своей любовью к долгим и витиеватым речам, первый оратор выступил неожиданно кратко, как и сенатор с Арбаллы. Говорили о преимуществах низких налогов, снижении уровня безработицы и налогов на товары народного потребления.

Затем Шестой услышал собственную фамилию, сумел дойти до подиума и посмотрел на океан рыл, щупальцев и оптических органов — два из которых были черными и принадлежали сенатору Орно. Ишимото Седьмой сидел неподалеку, рядом с Патрицей Пардо. Оба с нетерпением ждали его выступления.