Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - Хаманн Бригитта. Страница 2

Посетители, которым демонстрировали макет, причём зачастую в непривычное ночное время, были сбиты с толку, впадали в ужас: человек, по воле которого Европа лежит в руинах, утратил чувство реальности и не осознает, сколько людей продолжают гибнуть в эти последние недели войны во имя его и по его приказу. Оттого, что он отказывается подписать договор о капитуляции и положить конец этому кошмару.

Гитлер грезил о своём родном городе Линце, которому присвоил почётное звание «колыбели фюрера»; он хотел сделать Линц культурной столицей Великогерманской империи, «самым красивым городом на Дунае», одной из «мировых столиц», воплощённым в камне памятником его политике и ему лично: Всем, что у него есть и что ещё будет, Линц обязан империи. И поэтому он должен стать носителем имперской идеи. На каждом здании в Линце должна быть надпись «Дар Германской империи» [2] [3].

На левом берегу Дуная, в районе Урфар, как раз напротив старого города, предполагалось возвести партийный и административный центр с парадным плацем на 100.000 человек и трибуны на 30.000 человек, выставочный центр, памятник Бисмарку, технический университет. «Комплекс административных зданий гау» должен был включать в себя новую ратушу, дома рейхсштатгальтера и других партийных и окружных руководителей, дом линцского бюргества; все эти здания планировалось сгруппировать вокруг национальной святыни: могилы родителей Гитлера, где предполагалось возвести колокольню, видную издалека, колокола которой, хоть и не каждый день, должны были исполнять мотив из четвёртой, «Романтической» симфонии Антона Брукнера [4]. Башню планировали сделать выше колокольни собора Святого Стефана в Вене. Гитлер говорил, что таким образом хочет исправить давнюю несправедливость: когда-то, при постройке неоготического Нового собора в Линце по приказу из Вены и к неудовольствию жителей Линца высоту колокольни уменьшили, чтобы колокольня собора Святого Стефана оставалась самой высокой в стране [5]. В Линце планировали также установить памятник «в честь основания Великогерманской империи» и построить большой стадион. Гитлер говорил гауляйтеру «Верхнего Дуная» Августу Айгруберу: Камни для строительства поставит концлагерь Маутхаузен [6].

На другом берегу Дуная, в старом городе, должна была появиться парадная улица с аркадами: Гитлер говорил, что эту улицу в Линце следует непременно сделать шире, чем Рингштрассе в Вене [7]. Предполагалось возвести отель на 2.000 мест, соединённый прямой веткой метро с вокзалом, а также самые современные больницы и школы, среди прочих — «Школу им. Адольфа Гитлера», окружную музыкальную школу и Имперскую лётную школу национал-социалистического авиационного корпуса. Планировалось построить и образцовые жилые кварталы для рабочих и художников, а также два дома для инвалидов СА и СС. Ну, и конечно, новые дороги и магистраль, ведущую к автобану. Чтобы улучшить экономическое положение своего родного Линца, Гитлер позаботился об индустриализации города и перевёл туда химические и сталелитейные заводы. Это превращение бывшего провинциального городка в промышленный центр — практически единственное, что удалось осуществить. Бывшие «Заводы Германа Геринга» существуют и по сей день — сегодня это предприятия концерна «VÖEST» [8].

Линц должен был стать не просто новым культурным центром, но столицей мирового масштаба — «в противовес Вене, которую постепенно следовало оттеснить на задний план», как записал в дневнике Йозеф Геббельс [9]. Любимый проект Гитлера — это Художественный музей Линца, его он в последний раз упоминает за день до смерти в завещании: В течение многих лет я коллекционировал картины не для себя лично, а для галереи в моём родном городе Линце на Дунае. Создать такую галерею — моё самое заветное желание [10].

Для этого проекта средства находились всегда, даже во время войны, когда ощущалась нехватка валюты. Только с апреля 1943 г. по март 1944 г. было закуплено 881 произведение искусства, среди них — 395 полотен голландских мастеров XVII–XVIII веков. До конца июня 1944 года на музей потратили 92,6 миллионов рейхсмарок [11]. Геббельс записал в дневнике: «Линц обходится нам дорого. Но для фюрера это так важно. И это, наверное, правильно: Линц должен составить конкуренцию Вене в области культуры» [12]. А Гитлер утверждал с энтузиазмом: Вене я не дам ни пфеннига, и империя тоже ничего не даст [13].

Ценнейшие экспонаты для линцского музея конфискуются в частных галереях, музеях и церквях оккупированной гитлеровскими войсками Европы, например, алтарь Фейта Штоса из Кракова или алтарь ван Эйка из гентского собора Св. Бавона. С особым удовольствием Гитлер забирает сокровища из Вены, из крупных «ненемецких» собраний, например, из коллекций барона Натаниэля Ротшильда и польского графа Карла Ланкоронского: последний владел двумя полотнами Рембрандта, в том числе «Еврейской невестой», а также — будучи меценатом Ганса Макарта — самой значительной коллекцией картин этого почитаемого Гитлером художника. Бывший императорский Музей истории искусств в Вене также вынужден жертвовать для Линца картины, что дражайшим венцам было совершенно не по нутру, как говорил Гитлер в 1942 году, дражайшие венцы, которых он знает весьма неплохо, были сильно раздосадованы и при осмотре некоторых конфискованных полотен Рембрандта попытались в своей задушевной манере втолковать ему, что все подлинники должны остаться в Вене, а вот те картины, где авторство не установлено, вполне можно отдать галереям Линца или Инсбрука. Венцы сделали большие глаза, когда он решил иначе [14].

На возвышающейся над старым городом горе Фрайнберг Гитлер планирует поселиться под старость лет в квадратном доме типичной для Верхней Австрии архитектуры. По этим скалам я взбирался в юности. На этой вершине я предавался размышлениям, глядя на Дунай. Здесь я хочу встретить старость [15]. И далее: Кроме фройляйн Браун я никого не возьму с собой; только фройляйн Браун и мою собаку [16].

Ввиду такой перспективы бургомистр Линца в ноябре 1943 года заявил на заседании городского совета, что «фюрер» любит свою родину больше «всех остальных немцев» и намеревается сделать Линц «самым прекрасным городом на Дунае. Он заботится о каждой детали, даже в войну он думает о каждой мелочи, о каждом противоосколочном окопе, о водоёме с противопожарным запасом воды и о культурных мероприятиях. Ночью от него приходят сообщения, где запрещается проводить мероприятия в парке «Фольксгартен», потому что там плохая акустика, наиболее знаменитые артисты должны выступать в «Ферейнсхаус», доме купеческого общества». Потом бургомистр добавил: «У городского самоуправления руки в значительной мере связаны» [17].

Насколько сильна любовь Гитлера к родному Линцу, настолько же заметна его неприязнь к Вене, бывшей имперской столице и резиденции Габсбургов, власть которой он намерен уничтожить. Этот город излучает невероятный, прямо-таки колоссальный флюид. Поэтому будет невероятно сложно лишить Вену её господствующего положения в области культуры в Альпийских и Дунайских гау [18].